Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров
Шрифт:
— Не беспокойся, так надо.
За мужчинами закрылась дверь.
— Он вообще не отсюда, наблюдатель из другого мира, вдобавок не совсем дружественного.
— А-а-а, — протянула Клавдия Петровна, — а с виду такой приличный молодой человек, женихом твоим представился, и мне показалось, искренне о тебе беспокоился.
Услышав про жениха, Аня фыркнула — мечтатель, хоть к маме, но подкатить.
— Все они приличные с виду
Судя по маминому виду, она хотела спросить о многом: существует ли ментальная магия, и чем конкретно занимается ее дочь, и что ее связывает с Павлом. И так хотелось сесть напротив и рассказывать долго, с подробностями, но Аня решительно отогнала от себя заманчивую идею. Нельзя вываливать на неподготовленного человека столько правды. Она не может рассказать про ранение, про злобных русалок, да и про Фиолета пока рано говорить.
Ирония судьбы в том, что сама она когда-то жутко злилась на переселенцев за недомолвки, а теперь сама в таком же положении.
Клавдия Петровна подошла к окну. Переживает. В этом вся мама, если она взяла кого-то под опеку, то будет отвечать за него до конца. И пациентов мама вытягивала, даже тех, кто уже потерял надежду задержаться на этом свете.
Увиденное ей понравилось, мама отвернулась от окна с просветлевшим лицом и тут же вспомнила, что хоть и в гостях, но люди сидят за столом, перебиваясь конфетами и печеньем, а разве это еда?
— Ань, я посмотрю, что у вас на кухне?
— Конечно, мам, чувствуй себя как дома, — кивнула Аня. Внутри было тепло и радостно, точно с плеч сняли невидимый груз, — если нужна будет помощь — зови.
А ведь именно этого ей и не хватало в доме — семьи. Настоящей семьи. И кажется или абажур сегодня светит теплым рыжим светом, и теней по углам нет?
— Ваша мама — потрясающий человек, — Арвель, похоже, уловил настроение дома, выражение лица координатора теряло напряженность, морщины разглаживались.
— Это вы еще не пробовали ее пирогов, — со скрытой гордостью проговорила Аня.
Безумие снова крутилось вокруг, звеня бубенцами на шляпе шута. Она расхваливает маму магу из другого мира. Добавить, что мама замужем и вполне счастлива? Нет, это будет пошло. Арвель итак в курсе дел ее семьи.
— Пироги, — мечтательно прикрыл глаза координатор, — это тесто с начинкой, да?
Аня кивнула.
Нет, безумие сегодня точно правит бал. От трупов и слежки они перешли к обсуждению пирогов. А ведь разговор предстоит непростой, так почему бы не разбить его лезвиями треснувшего зеркала рассудка. Она сегодня наделала столько глупостей… на целую палату больных хватит.
На кухне застучали дверцы шкафов, зазвенела посуда. Что же… у мага есть шанс попробовать пирог. Мама, как и Аня, предпочитала успокаивать нервы готовкой.
Вернулся Павел. Один. Сел за стол, покрутил в руках чашку.
—
— Пришлось.
— Это связано с Андреем?
Можно было и не спрашивать. Она прекрасно помнила слежку, вмешательство Тагира. Силовиком, устроившим слежку, был Андрей. Тот самый парень, с которым они вместе убегали в лес на ночное, купаться в реке, катались на великах, рыбачили на озере. Боже, как давно это было. И какими детьми они тогда были! А выросли, и жизнь развела в разные стороны. Андрей был женат, неудачно, да и она пыталась выстроить жизнь с другими мужчинами, а теперь они оказались не просто по разные стороны. Стороны превратились в баррикады, и стылым холодом камеры тянуло из углов.
— Ань, — покачал головой Павел, — ты — не маленькая и понимаешь, к чему приведет расследование. Одно дело — чужой человек, и совсем другое — если он знает тебя лично. Обещаю, мы постараемся не причинить ему вред.
Теплота абажура наливалась бледностью.
— Скажи, больница — ваших рук дело? — очень тихо спросила Аня. В душе образовалась пустота, и ей хотелось крикнуть, бросить кружку с чаем об стену, лишь бы заполнить пустоту нужным ответом. Нужным, потому что этому человеку она доверяла, не просто доверяла — верила, что он самый лучший, добрый и справедливый.
— Мы работаем по-разному, — в голосе координатора слышалось сочувствие, — иногда человек устойчив к воздействию и тогда приходится искать другие способы вывести его из игры. Не судите нас строго, Аня. К тому же мы не знали, что молодой человек дорог вам.
На последние слова начальства Павел поморщился, но промолчал. Лишь руки, лежащие на скатерти, сжались в кулаки.
— Я лично хочу участвовать в операции, — Аня, не отрываясь, смотрела в глаза координатора, — нет, я требую этого.
— Это опасно, — быстро вмешался Павел, и Аня с трудом удержалась, чтобы не отправить чашку в полет к ближайшей стене.
— Все опасно! — она вскочила, зашагала по комнате. В кухне лилась вода, там намывали, приводя кухню в порядок. — Опасно к Фиолету, к русалкам, дракону. Мне купить куклу и нянчиться с ней наверху? Или сделать вид, что ничего не случилось и последний мир все так же закрыт из-за соображений безопасности?
— Аня, ты преувеличиваешь, — нахмурился Павел, но девушку уже понесло. Злые слова рвались из сердца.
— Я хотела быть благодарной за вашу заботу, но нельзя благодарить за веревки, которыми тебя связали, за клетку, в которую тебя посадили. Прости, Павел, в куклы я больше не играю. Не интересно. Зато интересно ходить в другие миры. Рисковать. А еще помогать. Вы когда-нибудь думали, что я открыла миры не только ради вас? Точнее вовсе не ради вас, а ради них самих. И каждому из миров требуется мое участие. Не знаю, чем я могу помочь русалкам или теневикам, но мир, из которого я вернулась сегодня, готов принять новых жильцов. Можете отправлять туда команду исследователей прямо сейчас. И последнее, Арвель, Павел, запрещаю что-нибудь делать с Андреем без меня. Это понятно?