Жила-была Хозяйка или дорогами иных миров
Шрифт:
— Если я бесплотен, то и разволноваться перед красивой женщиной не могу? — оправдывался призрак, вися чуть в отдалении от склонившихся над жертвой его красноречия мужчин. — Подумаешь, концентрацию потерял…
— Ты бы лучше помолчал, а? Пока не развеяли, — недобро посоветовал Павел.
— А лучше вообще исчезни, — поддержал его Тагир, — мне и то было противно смотреть на себя, то есть на твое извращенное видение моей внешности. И запомни, в следующий раз вместо концентрации себя потеряешь,
Отвечать Сан Саныч посчитал ниже своего достоинства. Покрутился вокруг, потом не выдержал.
— А с ней все будет в порядке?
— Если бы некоторые не переборщили с внушением, — начал было Тагир, но Павел тут же вмешался.
— Если бы некоторые не полезли его снимать…
— Тихо! — рявкнул Арвель. Оба мага притихли. — Одного тут вообще быть не должно, а второй уже заработал предупреждение. Мало?
Призрак захихикал, почувствовав себе отомщенным.
— И кстати, — Арвель поднялся с колен, обратив внимательный взгляд на подобравшегося разом Сан Саныча, — про какую миссию ты говорил?
Призрак поскучнел, попытался сделать важный вид, но под взглядами трех мужчин сдулся проколотым шариком.
— Велено было передать, чтобы панику не устраивали, искать не бросались, сама вернется, как все сделает, а если скучать начнете — могу показать, где бесценное хранится, — и он радостно потер ладони.
— Под кроватью? — хмыкнул Павел, прекрасно понимая, что именно является бесценным для алкоголика.
— Ах ты ж… — всплеснул руками Сан Саныч и помчался проверять тайник.
Прийти в себя Клавдия Петровна не успела, и хорошо. Сначала он уловил сработавший портал, вскочил, а слева уже неслось удивленное:
— Мама?
И следом не менее удивленное:
— Ты?
Аня, его милая Аня, живая и здоровая, стояла, держа в руках огромный, размером с голову взрослого человека цветок, зеленый с алыми прожилками, по которым пульсировала жидкость очень похожая на кровь, а рядом толпились трехметровые зеленокожие личности, уже знакомые по последнему миру. Только на этот раз они были голыми и почему-то лысыми.
Волна ненависти рванула из глубин, заставив Павла зарычать. Один из этих уродов стрелял в его женщину!
— Что с мамой, Павел?
Новый вопрос, а между ними лишние восемьдесят метров, которые просто так не перепрыгнешь. Он медленно, боясь спугнуть, двинулся к девушке.
Та явно уловила выражение его лица, потому как попятилась, крепко вцепившись в цветок, взгляд сделался затравленным. Она словно хотела и не могла на что-то решиться.
—
— Что с мамой? — девушка повторила вопрос, в голосе явно слышалась мольба.
— Все хорошо, Ань, правда, все хорошо. Увидела Сан Саныча, испугалась. Сейчас очнется.
Расстояние между ними сокращалось мучительно медленно. Еще десяток шагов и тогда он сможет прыгнуть, схватить в охапку, оттащить ее от этих уродов, что окружили девушку.
— Хорошо, — слабо улыбнулась Аня, и он скорее угадал по губам, чем услышал, добавила: — Прости.
Он видел, как мучительно искривилось ее лицо, точно внутри боролись две силы, и в ту же секунду решение было принято. Павел понял это раньше, что реальность изменилась — успел изучить, что значат поджатые губы, чуть прищурившиеся глаза и немного застывший взгляд. Рванулся вперед, ощущая, как безнадежно опаздывает. Стеклянная стена, стремительно возникшая перед ним, больно приложила по лицу и груди.
«Прости» снова уловил по губам, а потом Аня развернулась и направилась прочь по коридору. Он зарычал от досады, саданул рукой по стеклу.
Один из голых мужиков, который нес на плече Вальди, осклабился, помахал ладонью и пристроился рядом с его женщиной, а затем все это голозадое безобразие окружило Аню и потопало следом, точно овцы за вожаком.
Павел приложился лбом к холодному стеклу, чувствуя себя отвратительно. Что-то неправильное творилось в мире, если они там, с его девушкой, а он здесь кусает от злости и досады губы.
— Так это она тебе с ними изменяет? — поинтересовался Тагир, останавливаясь рядом.
Павел не ответил. Моральных сил не осталось ни врезать по морде, ни сказать, какой он идиот. Видно же, что мужская у этих недоразумений только внешность, а самое главное отсутствует.
— Хотя нет, это она нас на них променяла, — поправился Тагир, не дождавшись реакции.
Павел повернул голову, убедился, что зеленозадые скрылись в портале Фиолета.
Что же ты творишь, девочка? Неужели настолько нам не доверяешь? Боишься, что помешаем?
Он с трудом удержался от очередного пинка стеклянной стены.
— Жестко она с вами. Я думал только со мной так.
И стену все же пнули. Черный кожаный ботинок теневика пролетел сквозь исчезнувшую в тот момент преграду, увлекая за собой владельца. Тагир матернулся, с трудом увернувшись от встречи с полом. Выпрямился, одернул пальто.
Павел с интересом наблюдал за ним. Если коллега не врал, с Аней у него ничего не получилось. От этого открытия настроение поползло вверх.