Жилец. Смерть играет
Шрифт:
— Так, значит, вы думаете?..
— Нет, не думаю. Пока, во всяком случае. Ничто из рассказанного Фэншоу не позволяет усомниться в его полной невиновности, и ни одно жюри в Англии не признает его виновным на основе всего этого. Так что в любом случае наши с вами личные мнения не в счет.
— Мое личное мнение, чего бы оно ни стоило, — возразил Франт, — состоит в том, что Фэншоу был в союзе с Джеймсом. И видится мне это так: Джеймс по той или иной причине принимает обличье… Джеймса. Он живет в этом обличье, очень похоже, что начиная с августа — уж точно в течение месяца. Завязывает знакомство
— Сначала избавившись от надежного слуги, — подхватил Маллет. — Но зачем?
— Это вполне естественно. Ему не нужно, чтобы в убийство был вовлечен третий человек. Как я полагаю, он мог доверять ему до какого-то предела и знать, что слуга не выдаст его в том, что касается переодевания, но сделать его соучастником преступления — это уже совсем другое дело.
— Ясно. Продолжайте.
— На чем я остановился? Да, он заманивает Баллантайна в свой дом, где уже притаился Фэншоу. Вместе они убивают его, потом порознь покидают это место и отправляются во Францию на одном пароходе, но на всякий случай разными классами.
— Если ваша версия и верна, — вмешался инспектор, — то в ней не принимается в расчет одно довольно странное обстоятельство. Зачем Фэншоу, который вошел в сговор с Джеймсом, чтобы убить Баллантайна на Дейлсфорд-Гарденз, отправляться в Лотбери в пятницу утром и привлекать к себе внимание, угрожая тому в его собственной конторе?
— Возможно, — предположил Франт, — он не знал тогда еще о планах Джеймса. Общаться с заключенным непросто, и, должно быть, лишь позднее в тот день Фэншоу вступил в контакт с Джеймсом и узнал о уже сделанных приготовлениях.
— Мне все это представляется не слишком правдоподобным, прокомментировал инспектор. — По-моему, мы согласились: все, что нами до сих пор обнаружено, указывает на тщательно организованное преступление. Джеймс не стал бы так детально разрабатывать план и ставить себя в такие жесткие временные рамки, если бы не был уверен, что Фэншоу выполнит должным образом свою часть работы. Не забывайте, что срок аренды дома уже истекал, а билеты до Франции были уже куплены. Так что мне кажется, что эти двое поддерживали очень тесный контакт друг с другом, пока Фэншоу находился в Мейдстоне.
— Тогда как вы объясните поведение Фэншоу в пятницу утром, если предположить, что моя версия не верна?
— Если допустить, что ваша версия не верна, — а, в конце концов, мы всего лишь строим предположения, — почему бы нам не предположить, что визит Фэншоу к Баллантайну был частью их плана?
— Зачем?
— Вы предположили, что Джеймс заманил Баллантайна в свой дом на Дейлсфорд-Гарденз. Но вы не выдвинули никаких предположений насчет того, как ему это удалось.
— Да, это слабое место в моей версии, я признаю.
— Это одно слабое место. Но есть и другое — это угроза Баллантайну в пятницу утром. Давайте разберемся, не устраняют ли они друг друга. Допустим, Джеймс послал Фэншоу попугать Баллантайна?
Франт восхищенно потер руки.
— Великолепно! — воскликнул он. — Именно так все и должно было случиться! Я уверен — именно так все и случилось!
— Безусловно, но как мы это докажем?
— Есть только один способ это сделать, — ответил Франт, — найти Джеймса.
Маллет раздраженно хлопнул по письменному столу.
— Джеймс, Джеймс, Джеймс! — воскликнул он. Джеймс — главная загадка во всем этом деле, но у нас ни крупицы сведений о нем, кроме того, что его зовут совсем не так, что у него нет бороды и что он, скорее всего, худой как щепка!
— К этому можно добавить, что он, вероятно, до сих пор находится во Франции, — сказал Франт.
— Верно. У нас пока нет никаких подтверждений того, что он вернулся, хотя мы знаем, что его сообщник это сделал, если исходить из того, что наша версия верна. Да, вот так-то, Франт. Нам остается лишь убивать время, обсуждая это дальше, до тех пор, пока мы не получим какие-то свежие факты, которые уложатся в эту версию, но могут и не уложиться. А теперь по поводу того вопроса, который мы обсуждали сегодня, — думаю, я обращусь в суссекскую полицию и выясню, не могут ли они нам чем-то помочь.
В этот момент в кабинете зазвонил телефон. Инспектор подошел.
— Пришлите его, — сказал он в трубку. Затем сообщил Франту: — Это главный констебль Дувра. Любопытно, чем-то он нас порадует?
Глава дуврской полиции был старым другом Маллета, до этого уже не раз с ним сотрудничавший. Инспектор знал его как способного, деловитого офицера, который вряд ли станет тратить свое время на всякие пустяки. И действительно, тот энергично вошел в комнату, пожал руку Маллету, кивнул сержанту и сразу же перешел к делу.
— Приехал, чтобы увидеться сегодня днем с комиссаром, — коротко объяснил он, — и подумал, что мог бы заодно захватить с собой вот это. Все-таки так ненадежнее, чем почтой. — Он вложил в руки Маллета запечатанный пакет.
Тот вскрыл его и вытащил размякшую, выцветшую синюю книжечку. Он молча осмотрел ее, изумленно вскинув брови. Потом, издав протяжный свист, спросил:
— Господи, где ты это взял?
— Один рыбак принес сегодня утром. Нашел прошлой ночью чуть ниже уровня полной воды, примерно на сотню ярдов восточнее гавани. Ты знаешь, приливом все сносит в ту сторону. Вот его показания, за достоверность, правда, не ручаюсь, — главный констебль достал из кармана сложенный листок протокола, но тут не больше того, что я уже рассказал. Она могла пробыть в воде несколько дней или неделю — невозможно сказать. Всю эту неделю был прилив и сильный юго-восточный ветер, который ему помогал.