Жилец

Измайлова Кира Алиевна

* * *

Динка родилась семимесячной, но совершенно здоровой, ровно на вторую годовщину нашей свадьбы. Мне было страшно до ужаса, но все прошло так легко, что я с перепугу почти

ничего и не заметила, разве что Ден все время держал меня за руку, целовал и просил не волноваться. Правда, потом мне сказали, что мужа в отделение не пустили, видно, мне померещилось. Мало ли, что там колют… И глаза, слава богу, не пострадали, говорю же, роды были стремительными, я и опомниться не успела, как получила Динку.

Какая была истерика у тетушек — лучше не вспоминать. Мало того, что они только год спустя узнали, что я замужем (дядя Рашид благоразумно помалкивал), так у меня теперь еще и дочка имелась, и о квартире можно просто забыть.

— А ты волновалась, — флегматично сказал Денис, когда на лето мы съехали на дачу.

Динка уже вполне бодро ползала и пыталась передвигаться вертикально, причем по газону (тут мы с мужем поругались, но я сдалась первой — если он сказал, что дочке ничто не угрожает, значит, не угрожает), пыталась ловить бабочек и пчел и пару раз даже поймала, спасибо, без последствий. Правда, у нее была непереносимость к вишне, малине и клубнике, можно было даже не пытаться предлагать ягоды ни в смесях, ни кашках, ни тем более живьем, — отворачивается с ревом, одного раза с жаром и сыпью хватило. Вылитый Ден!

А уж как она не любит моих теток, и передать нельзя, морщится и отпихивается, едва они пытаются ее потискать или угостить

чем-то вкусненьким, молчит, хотя уже вполне в состоянии сказать десяток слов, с отцом вон постоянно болтает, он отлично понимает ее невнятные пассажи. Тетки обижаются, конечно. Вот когда приезжает Лена, Динка с ней вполне охотно обнимается, а вишню с малиной за нее ест моя подруга. Еще Динка обожает лес, только вынеси ее туда — все, можно считать, день пропал. Попытаешься забрать — крику будет! И, кстати, как я ни боюсь проклятых клещей — не трогают они ее. Наверно, репелленты теперь хорошие, а может, дело и не в этом…

С родителями Дениса мы так больше и не встречались, он только обмолвился, что сестра развелась с Костей, вышла за кого-то еще и вроде бы снова ждет ребенка. Он не хотел иметь с ними дел, я — тем более, нам своих забот хватало. Иногда звонит дядя Рашид и осторожно спрашивает, все ли в порядке, на что я отвечаю — лучше не бывает, и скажите тете Фариде, что она ошиблась. Ден не забрал мою жизнь — он подарил другую.

Правда, иногда закрадывается мысль, не отнял ли он жизнь у неродившегося племянника, чтобы отдать ее мне. Но я всегда давлю эту мысль в зародыше и никогда не задам мужу этого вопроса. Я слишком его люблю, и даже если так… он знал, что делал.

Единственный Динкин недостаток — не хватает мизинца на левой ножке: акушер погорячился и покалечил, пришлось ампутировать прямо в роддоме. Но это еще поди заметь…

И еще: у меня глаза карие, у Дена — серые. У Динки — ярко-зеленые. Не знаю, даже, в кого.