Жили были экспонаты
Шрифт:
Дотолкав тележку до зала, Черепах окинул присутствующих долгим взглядом и, увидев Дронта, не торопясь, подошел к нему.
– Добрый день, Дронт,- сказал он,- не просветишь ли нас, находящихся в стороне от жизненных процессов? Что стряслось такого, что Вам понадобились два никому ненужных, покрытых пылью субъекта? На одного из которых, замечу, очень сильно давит груз годов, а на другого он с этими годами вместе.
– А разве Голубь не...?- начал было Дронт.
– Видишь ли, нет,- сказал Черепах,- очевидно, на нем сказалась очень сильное Переутомление.
– Про зонты,- высказался Голубь.
– ...и про Зачерпнутые Трюмы.
– Зачеркнутые Рюмки,- вставил Голубь.
– ... что мы подумали, на нас напали. Мы, конечно, не Половники и не Атмиралы, но вот явились предоставить Наши Ограниченные Возможности в Ваше Распоряжение. Видите ли, некотрое не могут оставаться равнодушными, когда происходят ужасные вещи. Хотя сегодня это, кажется, выходит из моды.
– Голубь разве не сказал про Чктота?
– Вообще-то нечто подобное он упоминал,- подумав, сообщил Черепах, - но видишь ли, я подумал, что у него язык заплетается. От тех, у кого Переутомление всего можно ожидать. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Там Чкто-то стоит,- объяснил Дронт.
Черепах поглядел за угол.
– Это ни один из нас,- добавил Голубь.
Черепах с удивлением обернулся к нему.
– И ты это тоже заметил? Надо же!
Голубь сказал, что надо спросить совета у Окаменелости. Это был единственный экспонат, у которого он мог спросить совета, не уронив своего достоинства. Наверное, это потому, что Окаменелость была во всем Твердо Уверена.
– Да уж!
– согласилась с ним Окаменелость,- Кто-кто, а я за свои три с чем-то там миллиона лет насмотрелась всякого. Уж я-то пожила. Помнится, в Мезозойскую Эру...
– Нет!- оборовал ее Голубь,- Понимаешь, нам нужно Выработать Тактику!
– Да уж!- презрительно ухмыльнулась Окаменелость,- Кто-кто, а я-то в это деле толк знаю. Хотя некоторые молодые создания, которые кроме кислорода, ничего вырабатывать не умеют, не всегда пользуются Советами Старших. Чтобы спастись от хищников, я употребляла несколько Тактик Тикания. Так тикания и эдак. Можно залечь и не высовываться. Можно убежать. И можно слиться.
– С кем?- удивился Голубь.
– С Пейзажем!- чуть не рявкнула от непонятливости Окаменелость.- Но самый верный метод это использовать все одновременно - Убежать, Залечь и Слиться. Уж кто-кто а я...
– Нет,- отрезал Голубь,- не подходит. Нам с Пейзажем будет очень сложно атаковать.
Окаменелость только фыркнула на такую непочтительность.
– Да,- заметил Черепах,- уважение к старшим теперь не практикуется, их можно привезти откуда-нибудь и поставить как шкаф для украшения. Но ты не беспокойся,- обратился он к Окаменелости.- Всегда есть кому еще хуже. Таскать тяжести тоже не сладко. Ты понимаешь, о чем я?
– Внимание,- призвал всех Голубь,- сейчас будем нападать.
– Наподдать, это мы запросто!- обнадежил его Волк.
– Первой идет Окаменелость, уж если она так настаивает быть во всем первой, дадим ей такую возможность.
–
– Ее двигающей силой будет Черепах - у него уже есть некоторый опыт.
– И не сомневался,- отметил Черепах.
– За ними,- продолжал Голубь,- Дронт и Волк и Квагга.
– А ты где будешь, милый Голубь?
– поинтересовался Черепах.
– Как всегда, в самом опасном месте. А теперь согласно свом местам... Вперед!
Черепах пожал плечами и выкатил тележку в зал, где стояла посылка, за ним, размахивая для устрашения трубкой, последовал Волк, следом Дронт. Голубь бегал между ними и всех подбадривал, пока не споткнулся о пятки Волка. Тот хватил трубкой Дронта. И Дронт полетел в Кваггу. Та качнулачь и наступила копытом на пятки Черепаху. Тот растянулся и, падая, с силой катнул тележку вперед.
Окаменелость, визжа, пронеслась по залу и с треском врезалась в предмет. Тот хрустнул и развалился. К потолку поднялась туча опилок. Окамнелость, продолжая визжать, упала на останки Чкто-та.
С криком: "Ура!" все поднялись и ринулись в атаку. Кроме Черепаха, который с медленно встал и сказал:
– Почему это некоторые притворяются, что не могут передвигаться? Хотя понятно, что если можно поездить на ком-то, конечно, я не имею ввиду себя лично, то почему бы этого не сделать? И все таки, в таком возрасте...
Возле облака опилок все остановились. Через падающие кусочки в нем виднелось что-то большое и темное. И оно издавало не самые миролюбивые звуки.
– Ну, с Чкто-том мы справились,- скороговоркой сказал Голубь, - можно и домой.
Он уже повернулся.
– А я?
– спросила с негодованием Окаменелость возле перевернутой тележки.Никто еще за три с половиной и чем-то там миллиона лет не обходился со мной Так!
– Зато ты не можешь сказать, что тебя оставили в стороне,- сооб- щил, подойдя, Черепах.
– А кто там?- спросил Дронт и показал в тучу опилок.
Та постепенно оседала и оседала. А все стояли и ждали, что будет дальше. И вот облако постепенно рассеялось, опустилось, и все увидели Новый Экспонат. Он лежал в опилках и спал. Бока его мерно то опуска- лись, то поднимались. А ноги, которые были больше похожи на лопаты, мелко подрагивали, из большого рта доносилось: "Хр-р-р. А-а-а!"
– Вот те на!- удивился Волк.- Вокруг самые почтенные экспоны, а он спит и не шевелится! Эй! Эй ты, проснись, соня! Новый Экспонат заморгал и приподнялся на ластах.
– Ой, где я?- спросил он.
– Вообще-то в Музее,- сообщил Голубь.- В нашем Музее.
– В вашем Музее?- переспросил он озираясь.- Вот еще! Плавала, плавала и вдруг в Музее.
– Это она!- шепнул наблюдательный Голубь Черепаху.
– Да что ты!?- изумился Черепах.- Некоторые умнеют прямо на глазах.
– А ты кто?
– спросил новенькую Волк.
– Я Стеллерова...
– Это хорошо, что ты здорова,- кивнула Квагга.- А теперь имя свое скажи.
– Так я и пытаюсь,- протянула она.