Жираф или больше, чем дружба
Шрифт:
– Монах, блин, или как сказала Люба, жираф, — засмеялся Дима. – О! Все меня жена зовет, я пошел. Берегись тамады, ее Люба подговорила.
– Подговорила? Жираф? – он, недоумевающе, смотрел на жениха. Тот лишь подмигнул и ушел.
– Я это ей припомню, — Игорь пытался отдышаться после танца, что их заставила станцевать тамада. Девушка засмеялась.
– Зато весело, — Оля достала платок и аккуратно промокнула его лоб, убирая налипшие волосы, опять заставляя его сердце пропустит удар.
– Ты прекрасна, — он подался порыву и, поймав ее руку, поцеловал.
– Спасибо, — смущенно улыбнулся его Котенок. «Его» и от этого приятно замурчало
– Ты не прочь еще потанцевать? – Игорь улыбнулся и потянул ее к себе.
– С тобой хоть всю ночь, — нежно улыбнулась девушка, позволяя увести себя в центр зала.
Как танцевали эти двое, заставило всех жутко завидовать. Хотя, особо впечатлительные закрывали детям глаза. Люба довольно улыбалась, следя за одноклассником, ее муж, вообще, расплылся в довольной улыбке.
– Кажется, он внял совету и решил показать, что она его, — довольно протянул он, — движение недвусмысленные. Может скоро и на их свадьбе погуляем. Если процесс осознания, не займет много времени.
– Он бы хоть предложил ей встречаться, какая свадьба, — фыркнула Люба.
– О, думаю, он может и без этого обойтись, — засмеялся Дима, привлекая ее к себе.
Когда очередная песня закончилась, слово взяла тамада, возвращая всех к столам.
Игорь и Оля сели за свой стол, и он наполнил им стаканы соком, не особо вслушиваясь в речь. Пока слово не взял жених. Вот точно, что-то новенькое. Дима, вообще, не любил выступать публично, обычный тост сказать не мог, а тут праздничный. Игорь во все глаза смотрел на друга.
– Судя по одному удивленному взгляду, нужный эффект я уже произвел. Да, Игорь, я умею говорить много и красиво, — все засмеялись, Игорь усмехнулся, — Я хочу предложить поднять бокалы за человека, благодаря которому эта свадьба вообще состоялась. Это самый преданный друг, который был у меня и как неудивительно у моей прекрасной жены. И кажется, благодаря ему она все-таки не свернула себе шею и, вообще, дожила до окончания школы, — опять дружный смех, — По сравнению с ней наши с тобой тринадцать лет знакомства ничто. И да, вы не поверите, как я злился и выходил из себя, когда, это оболтус предпочитал провести время с Любой, чем со мной. Я ревновал и завидовал. При этом заметьте, он нас не знакомил, — снова смех, только Игорю не до смеха, он хотел спрятаться от взглядов, что на него устремили все гости, — а потом познакомил. И все. Пропали мы оба… Игорь, ты не смущайся, мы тебя правда любим. Ты самый дорогой наш друг. Но паразит ты этакий, хватит нас заставлять волноваться. Намеков ты не понимаешь, поэтому позволь сегодня сказать тебе это прямым текстом. Открой уже глаза и не упусти свое счастье. Не откроешь сам — подзатыльник дам. Ну, это так, отступление. За лучшего друга!
– К чему такая речь? – Игорь подошел к стоящему на улице жениху.
– Ты о чем? – Дима невинно похлопал глазками. Эту привычку он взял у Любы.
– Если что, я еще хорошо помню самооборону.
– Да ладно, тебе. Как-то же надо тебя расшевелить. А если ее уведут, что будешь делать? Смиришься?
– Нет, — он грустно улыбнулся, - я сейчас согласен потерять, все кроме нее.
– Вот и хватит играть в монаха… Хотя, после таких танцев на грани эротики это уже звучит смешно, — хохотнул жених. Игорь смутился, — вот иди и признайся.
– Не думаю, что все так легко. Мы ведь с ней обещали друг другу, что будем друзьями.
– Когда, Жираф ты наш недоделанный? В детстве, что ли? Забудь, здесь есть прекрасная девушка, в которую ты по уши влюблен. Так что ничего не желаю слушать. Требую до конца года свадьбу. Ладно пойдем. А то меня жена потеряет, а у тебя попробуют увести девушку.
– Пусть только попробуют, — прорычал Игорь, чем вызвал смех Димы.
Глава 8. Осознание
Пробуждение следующего утро стало болезненным. И не из-за количества выпитого, он так и не пил весь вечер так, как был за рулем, а из-за всего произошедшего. От воспоминаний о танцах с Олей стало стыдно и мучительно сладко от осознания, как она была близко. «Пинок», а иначе назвать поступок друга Игорь не мог, был полезен. А жалкого оправдания, чтоб его не потащили признаваться — смешно. Дело ведь не в обещании, хотя было такое, правда было, но он о нем и не вспоминал до вчерашнего вечера. Так почему же он сам не позволял себе думать о девушке, что его просто сводила с ума все эти месяцы, иначе как о друге. Монах? Конечно, с такими мечтами и мыслями. А какие он видел сны. Игорь застонал и спрятал голову под подушкой. А сколько раз он себя останавливал, чтоб не поцеловать ее, не обнять… Да он же с первого взгляда там у кинотеатра этого хотел, тогда какого черта? Все эти разговоры про друзей. Друзья, как же! Он ведь привел ее себе в дом, он ради нее уходил с работы раньше, даже про обеды помнил. Его же радовало то, что в ее университете все считают, что он ее парень. А самое удивительное, что он ведь, правда, не вел себя как друг, он ухаживал, он заботился, он ревновал! Он ее ревновал. Это, по всей видимости, поняли все, кроме него.
– Идиот, — в голос засмеялся Игорь вставая. Теперь осознав все произошедшее за все месяцы с момента их встречи, он понимал, что дружбы не было. Да и тогда десять лет назад, он был влюблен, просто влюблен в нее. Да уж, Люба права, он Жираф, до которого очень долго все доходит, особенно собственные чувства. Себя оправдать он мог лишь тем, что в любви был вообще дилетантом. Обычно все шаги делали девушки. Предлагали встречаться, выбирали чем им заняться, тормошили его на ответную реакцию и чувства. Но они не захватывали так его мысли как работа. Ему же всегда было интереснее, даже с ними прикинуть новый маркетинговый ход, чем рассуждать как с ними хорошо. А то что они уходили, ему было все равно. Одна ушла придет другая. С Олей же все было иначе. Она не торопилась развеять его сомнения и сделать первый шаг, она не давила на него, она просто была рядом. Она даже намека не дала на чувства к нему. Так может поэтому он так цеплялся за «друзей», ведь тогда это значило, что чтобы она не чувствовала, она его не оставит? Это ведь лучше, чем признаться и быть брошенным. – Трус несчастный.
Оля и Павел Алексеевич, еще с утра уехали к бабушке. Их не будет пару дней. И от осознания, что он не увидит ее несколько дней хотелось кричать. Чтобы хоть как-то отвлечься он решил идти на работу.
Его появление восприняли как стихийное бедствие. С ужасом и паникой. Но от осознания каким он был идиотом, настроение было ужасным и поэтому попадало всем.
Леонид Николаевич стоял в стороне и наблюдал как сын разносит всех за каждую провинность. Обычно более учтивый тут Игорь просто не жалел никого.
– Боюсь даже спросить, что он тут делает, — наконец, вздохнул отчим, посмотрев на охранника Михаила.
– У него выходной, а он уже в трех магазинах побывал. Звонили оттуда, жаловались. Он всем выговоры влепил. А Оля где? Они что, поссорились?
– Не знаю, про «поссорились». Но она с отцом уехала на несколько дней.
– И это что, всегда так будет? – охранник с ужасом посмотрел на хозяина магазина.
– Надеюсь нет. Вообще, таким его видел лишь дважды. И оба случая были после не самых приятных обстоятельств.