Жить или... Нежить?
Шрифт:
— Поздравляю! Ты сделала всё по своему… — раздался неподалеку ещё один голос, от звука которого у меня мурашки по коже поползли и вмиг выступил холодный пот.
Я замерла. Искренне надеясь, что ослышалась. Пыталась хоть что-то разглядеть сквозь начавшую уходить пелену. Но мелькание прожекторов, мигание лампочек не способствовали улучшению качества зрения.
— Что?! — вырвалось наружу.
Свой собственный голос я не узнала — хриплый, каркающий.
Этого не может быть! Невозможно! Он умер. Я своими глазами видела как его порвали пиявцы…
Хотя… Валентин Сергеевич,
И вот этот призрак прошлого здесь? Всё то от чего я бежала, бросив родителей, не сказав им ни слова на прощание. Скучала по ним. Что думали они даже предположить сложно. Я считала что он погиб. И его тело затерялось в подземелье. Нужно было время чтобы его кинулись искать. И даже если бы и обнаружили труп, то маловероятно что опознать удалось бы.
Он тут. Факт никак не желает укладываться в голове. Если это правда. Если он тут, то… Совладает ли бабуля и её товарищи с его связями? Или… Пострадать могут многие. Ведь имела место фальсификация документов. И ограбление… Те деньги, что я забрала из квартиры по сути принадлежали мужу. Погибшему, как я тогда считала. Поэтому ни на миг не задумалась выгребая всё из заначек.
И теперь могут пострадать все: Игорь, бабушка, паспортистка…
Плюнув на всё, решила аккуратно попытаться протереть глаза. Начала поднимать руки к лицу, и вдруг их кто-то поймал, задержав в своих. Стыдно признаться, в момент паники я не разобралась кто это. Дернулась в попытке вырваться.
— Тшшш… Это я, — прошептал практически касаясь губами моей щеки, Игорь.
Стало намного легче. Но лишь немного. Хотелось чтобы исчез Плоткин. Хоть я и рада что он выжил. Но пусть жил бы где нибудь подальше от меня. А что теперь? При его правильности, бараньей упертости и обилии связей? Я сбежала. Уничтожила штамп о браке, получив новый паспорт. А это считай подделка документов. Брак с Игорем тогда невозможен, и все эти волнения и приготовления теряют смысл.
А если он выжил каким-то образом став вампиром? Тогда… Тогда как его вообще сюда пропустили?
Получается, там, в подземелье, был кто-то ещё из Стратилатов помимо Валеры и убитого им древнего?
Руки невольно легли на живот, словно могли этим жестом защитить моего малыша. Сердце колотиться как заполошное. Дыхание сбилось. То морозит. То кидает в жар. Зрение начинает приходить в нормальное состояние. И лучше бы мне не видеть то, что увидела.
Плоткин. Во плоти. Жив. Насколько это возможно для вампиров. А в том, что он им как минимум был сомнений нет. Я помню его истерзанное до неузнаваемости лицо. Сейчас на нём ни малейшего намека на шрамы. Если Валентин Сергеевич выжил после наших зубов, оставшись при этом человеком — то был буквально исполосован шрамами.
Нас с Игорем, тогда, в день финальной битвы в подземелье, тоже подрали знатно. Лица не пострадали. Только тело, руки и ноги. У меня с некоторых пор регенерация ускоренная, быстро пришла в себя. Как Игорь после этого дорогу перенёс вообще не понятно. У него на всю жизнь память в виде шрамов осталась.
Но главное не в этом! В тот день, в подземелье нам очень повезло, что стратилат до меня не добрался. Ведь я уже была беременна. Пророчество сбылось бы, а я о том возможно даже и не узнала бы. Просто стала бы чьей-то добычей, по незнанию принеся в жертву чьему то могуществу жизнь свою и малыша о существовании которого тогда не догадывалась.
— Что… Что он тут делает?! — я воззрилась на своего… вот теперь и не знаю кого. Вряд ли жениха, с учётом наличия живого мужа.
Как же он хорош в этом костюме. Внутри что-то сжалось из-за тоски по несложившемуся счастью. Вот как? Как он умудрился нас найти в другом городе? И Игорь, зачем позволил ему сюда прийти? А куда смотрела охрана?!
— Он изменился. Очень, — едва слышно прошептал Игорь. — И он имел право…
О да, по закону, как мой муж имел. Только право на что из всего? На окончательное разрушение моей жизни? Или как муж он получает право на обретение могущества посредством моего обращения в вампира? Плоткин славился своей якобы правильностью. Принципиальностью. Вот только он никогда не был щепетилен в выборе средств для достижения цели. Или…
— Доченька, что происходит? — поинтересовался отец.
Ох, если бы я сама могла объяснить. Вот и что им сказать?
— Где брачующиеся? Время поджимает… — послышался незнакомый женский голос.
— Скоро будут готовы… — донёсся ответ бабули.
Наивная… Видимо её дар считывать мысли иногда подводит. Она не знает кого к нам в гости занесло.
— А теперь некуда спешить… — невесело усмехнулась я переводя взгляд на внезапно воскресшего мужа.
— Зачем же так? — удивил он. — Признаю, я был не прав. Не понимал что жить со мной любя другого это пытка. Я не знал что такое любовь…
— А теперь узнал? — не смогла сдержать язвительного замечания я.
— Не знал, пока не потерял тебя, — как всегда спокойно отозвался он.
Это его непробиваемое спокойствие меня всегда наизнанку выворачивало. Робот а не человек. Есть цели, стремления, принципы, и полное отсутствие эмоций, чувств, про страсть и вовсе говорить нечего. Всегда трезвый ум и холодный рассудок. И убеждать окружающих умел. Вот даже Игорь сказал: "Он имеет право…"
— Считал достаточно дать то чего хотят многие, — всё ещё вещал Плоткин. — Ты не такая как те многие. Я этого не понимал. Не желал замечать твоих страданий…
Да ладно?! Он говорил что-то ещё, но смысл слов не достигал сознания. Его подменили? Или это такой маневр. Сейчас позволит поверить в чудо, а потом обрежет крылья, чтобы было больнее. В наказание, как он порой говорил: "Вся наша жизнь это урок. Зачастую болезненный". Это в его духе.
Он опасен с любой точки зрения. Как бывший… Вернее… Как муж. Как тот, кто никогда не отдает то, что считает своим. Как вампир. Возможно он ни сном ни духом не ведает о пророчестве, но тяга к крови, и возможности моего подчинения могут сделать своё дело. Хотя… Там требуется чтобы меня обратили… А вдруг и просто моей крови достаточно? Как всё сложно. И страшно.