Жить стало лучше, жить стало веселее!
Шрифт:
– Ты правда так считаешь? – На меня уставились огромные глаза а-ля кот из «Шрека», буквально молящие, чтобы я сказал «да». – Думаешь, у меня талант?
– Слушай, – я тяжело вздохнул. – Я тебе так скажу, если ты бездарность, значит, на этой планете талантливых людей нет вообще. Так что выше нос и больше уверенности в себе. И не бзди, у тебя все получится!
– Фу, Сема! – меня стукнули по плечу. – Взял и в конце все опошлил! Вот не можешь ты по-нормальному!
– Ну извини, детка, я такой, какой есть, – я театрально развел руки, потому что видел, что Лена не злится, а выговаривает чисто для порядка, и пропел: – Я ночной хулиган,
– Замолчи! – Зосимова заткнула уши и скривилась так, будто у нее заболели все зубы разом. – Господи, это хуже, чем пенопластом по стеклу! Вот скажи, как, как ты можешь писать такие тексты и при этом абсолютно слуха не иметь?!!
– Запросто, – я поджал плечами. – Бах вон вообще глухим был, и ничего. Его музыку до сих пор играют. Кстати, ты где живешь-то? А то я как-то раньше не интересовался.
– Тут недалеко, – махнула рукой Лена. – На жилмассиве.
– А чего в девяносто вторую не пошла учиться? – удивился я. – Вроде ваш микрорайон к ней относится.
– Мама здесь работает, в ДК Станиславского, – легко призналась девушка. – А у нас в школе ее подруга. Вот и пристроили меня, чтобы под присмотром была.
– Уж не Гульнара ли? – предположил я и, судя по тому, как Ленка отвела глаза, явно попал. – Да ладно, не жмись. Подумаешь, подруга матери. Это все ерунда. Ну помогает она тебе, так просто потому, что опытнее и образование имеет. Музыку же ты сама сочиняешь? Ну вот и не тушуйся. Москва не сразу строилась, будешь и ты сама писать концерты для симфонических оркестров.
– Оркестров, скажешь тоже, – фыркнула девушка, но было видно, что ей мои комплименты понравились, да и успокоилась она. – Нам сюда. Тут ближе дворами.
– Ну, веди, – я район Троллейки знал хорошо, но не лезть же, если дама хочет проявить инициативу. – Сусанин. Только учти, я не поляк, дорогу обратно найду.
Мы шли по ночным дворам, перешучиваясь и смеясь. Несмотря на то, что уже давно стемнело, в городе кипела жизнь. Народ праздновал первомай, из каждого двора неслась музыка и звон стаканов. Многие отмечали прямо на улице, соседи выносили столы, стулья, закуску и садились прямо у подъездов. Иногда возникали ссоры, но это понятно, человек всегда остается человеком. Однако было видно, что народ радуется празднику весны и труда совершенно искренне, всей душой. И неважно, кем ты служишь. Рабочий завода спокойно сидел рядом с главным бухгалтером или кооператором, и никого это не напрягало. Наверно, только ради этого стоило сюда попасть, чтобы почувствовать единение с этой огромной страной и людьми, ее населяющими.
– Вот сейчас эти два дома пройдем, и будет мой, – указала рукой Лена. – Тут близко, я сама…
– «Я сама» – это такая передача… – снова не подумав, ляпнул я, но вовремя спохватился, здесь по телевизору просто не могли транслировать такое. – Ну, про уборку. Видел как-то, не помню, на каком канале. А тебя я провожу до двери, раз взялся. Знаешь, чем мужчина от мальчика отличается? Нет, не размером письки, а тем, что всегда держит слово.
– Фу, пошляк, – сморщилась девушка, но не обиделась, а наоборот, крепче прижалась к руке, заставив меня сильно удивиться. – Знаешь, насчет того, что ты говорил про симфонический оркестр. Я все кручу в голове твои слова про духовые, и знаешь…
– Ах ты сука!!! – досказать мысль ей не дал вопль из кустов, а следом за ним оттуда показалась бухая компашка из трех парней. – Изменяешь
– Пасть завали, алкаш! – не осталась в долгу девочка-припевочка. – Ты мне кто, чтобы я тебе изменяла?! Никто! Понял?!!
– Твой бывший, что ли? – я с интересом наблюдал за приближением трех тел, выписывающих противоторпедные маневры. – Серьезно?!
– Мы в лагере познакомились, – смутилась Зосимова. – Ну и задружили. А потом Васька начал мало того, что прибухивать регулярно, так еще и руки распускал. Потом прощения просил, говорил, что ревнует, мол, сильно. Но я решила, хватит. И еще до Нового года его бросила, веришь?
– Да почему нет, – я пожал плечами и осторожно освободился из цепких лапок. – Секунду постой, пойду объясню, что нехорошо девушек оскорблять.
– Не надо, Сема! – попыталась повиснуть на мне Ленка, но я легко ускользнул и шагнул навстречу кунакам влюбленного джигита. Те, как и сам брошенный хахаль, разводить политесы не собирались и начали с того, что дали мне в морду. Ну как дали… попытались.
– Ха-а-а! – добравшийся первым атаковал с богатырским замахом и не менее богатырским выдохом, обдавшим меня непередаваемым ароматом сивухи и плавленого сырка «Дружба».
Увернуться от подобного удара было не просто, а очень просто. Да если бы он по мне попал, Михалыч на ближайшей же тренировке с меня бы шкуру спустил. Но и бить в ответ я поостерегся, ну как минимум ногами. Это тебе не разрядников пинать, тут и все кости переломать несложно. Но сават это не только удары ногами, не зря же он зовется «французским боксом». Так что, поднырнув под руку противника, я влепил ему смачную оплеуху прямо в челюсть, и кунак отправился отдыхать.
Мгновенное поражение товарища не остановило жаждавших расправы бухариков. Брошенный любовник Вася взвыл и кинулся вперед, наклонив голову, словно пытался меня забодать. Может, считал, что раз ему наставили рога, это надо использовать, но вышло так себе. Я просто шагнул в сторону и придал дополнительное ускорение телу пинком в задницу. Причем бил боком, а не носком, пожалев дурака и не став его калечить. Но даже так эффект оказался, что надо. Васян буквально полетел вперед и рухнул в кусты, такие же, как те, из которых он выполз, но на другой стороне тропинки.
Оставшийся в одиночестве последний кунак боевого духа не растерял и тоже попер в атаку. Может быть, потому что все слишком быстро происходило и сориентироваться просто не успел, но, честно говоря, мне было плевать. Был бы поумнее, вообще бы в драку не полез, а раз ввязался – так получай, как все. Его я приголубил ребром ладони по шее, без труда зайдя за спину. В классической школе савата такие удары любили и практиковали, а мастера могли и зубы повышибать одним тычком. Я себя мастером не считал, но тем не менее технику нарабатывал на каждой тренировке, так что последний боец тут же лег отдохнуть.
– Цела? – я оглядел поле боя и направился к Лене. – Видишь, уже все закончилось, а ты боялась.
– А они живы? – Зосимова тревожно обвела взглядом поверженных бойцов. – Ты их не убил случайно?
– Живы, – отмахнулся я. – Бью сильно, но аккуратно. Ты сама-то как, в порядке? Не испугалась?
– Неа, – девчонка задорно улыбнулась. – Наоборот, мне понравилось. Впервые за меня пацаны друг другу морду бьют.
– А ты коварная! – я по-другому взглянул на Зосимову. – И откуда что берется. Ладно, пошли, соблазнительница, провожу тебя, пока бывший не очнулся.