Житие Андрея Юродивого
Шрифт:
Епифаний промолвил:"Дивен Бог в тебе, ибо ничего не укрыл от тебя! Но откуда маг узнал и рассказал ей то, что она делала начиная с юности?"Блаженный ответил:"Разве ты не знаешь, что демоны неотделимы от христиан? А посему, раз они неотделимы, ясно, что и дела наши они узнают. Ведь когда кто-нибудь приходит к магу, маг задает дьяволу, который сопровождает пришедшего, такой вопрос:"Скажи мне, что он совершил с детских лет до сих пор?"Он же, будучи неотделимым и за всем наблюдая, возвещает ему об этом как своему демону–сообщнику и соучастнику. Ведь подобно тому как ангелы Божий нам многое возвещают, так и им демоны говорят т что знают".
После того как блаженный поведал об этом, Епифаний, удивившись и восславив человеколюбивого Бога, поцеловал святого и удалился. В пути, однако, он поразился тому, что ничто из происходящего не укрывалось от него, ни относящееся к нему самому, ни случавшееся с другими.
36. О ВИДЕНИИ ПРОРОКА ДАВИДА.
И снова в один из дней, когда заканчивался [15] Великий Пост и множество людей царствующего града славило владыку Христа пальмовыми ветвями и гимна ми, блаженный Андрей увидел седовласого мужа, весьма красиво го, который появился в храме Святой Мудрости Божьей с бесчисленными спутниками, и держали они пальмовые ветви и кресты отбрасывающие блеск молнии, и пели они мелодию, приятную, cладостную и спасительную. Подбадривая друг друга, они шествовали, как будто направляясь к амвону, и лица их были прекрасны. А тот седовласый держал лиру и ударял по струнам, подыгрывая поющим так что блаженный, очарованный и обрадованный этим зрелищем, запрыгал и сказал:"Вспомни, Господи, Давида и всю
15
Византии Великий Пост не включает Страстную Неделю.
После того как все это было увидено и сказано праведником, он сразу же покинул церковь, вышел вон и стал обходить закоулки, приплясывая и шепча губами. И встречает какого-то богатого человека, проходящего мимо, и говорит ему:"Дай мне что-нибудь". А тот в ответ:"У меня ничего нет, дурень". Праведник промолвил:"Хорошо сказал Краеугольный камень, что игольное ушко не вместит тебя". А тот в ответ:"Вот дурак — так дурак, разве бывает игольное ушко, через которое можно было бы пройти?"Сказал праведник:"Недоумок, узко и сжато игольное ушко, ведущее к жизни, а ты сам толстый и жирный, тучные же земли не пройдут через него. Ведь даже осел, лягающийся на прямой дороге, никогда не пройдет по узкой улице". Услыхав это, богач рассмеялся и сказал:"Поверь: хоть ты и дурак, а здорово оскорбил нас!"Отвечает ему праведник:"Дай мне монету, потому что я беден". А тот:"У меня нет монеты". Молвил праведник:"Дай мне сребренник". А тот отвечает:"Как, если у меня нет?"И говорит праведник:"Тогда дай мне обол или кусок хлеба". Праведник сказал это, взывая к его бессердечию и зная, что нет в нем жалости. А тот ответил:"Ты знаешь, сколь много мы, богатые, тратим". Промолвил праведник:"В ульях очень много пчел, но одни влетают, другие вылетают, так же и муравьи, но, как море, дракон и аид ненасытны и ненаполнимы, так и богатые". Потеряв при этом самообладание и ничего не сумев добиться, он, словно один из сумасшедших, осмеял его и ушел. И сказал самому себе:"О слепота и огрубелость души! Как можем мы, безжалостные, увидеть лик Господа? О жестокое своеволие и равнодушная совесть! Почему мы относимся к Богу святому, как бездушные камни, и не думаем, несчастные, о том, что рождены мы здесь, но уйдем-то в другое место, и о том, какую защиту мы хотим представить пред тем грозным и нелицеприятным Судией. Но поспешим и мы, душа моя, к предстоящей цели, и перемелемся в мельнице, ведь недалеко мы и уйдем оттуда, где излюбленное пастбище и текущая медом вода; пойдем, жалкий безумный ослик, возьмем на себя нашу духовную работу, как молодой осел — Господа, дабы, когда один оставляется, а другой берется, мы были замечены в сретение Господу святыми ангелами".
Сказав это, он пустился плясать и бегать. А сидевшие у дверей своих мастерских и проходившие мимо смотрели, как он танцует и говорили:"Привяжи осла, привяжи осла!"А блаженный отвечал:"Похороните своих ослов, похороните, потому что они скончались". Такими словами святой говорил им, дескать:"мой осел, хоть и лягается, живет благочестиво, а ваш уже помер от греха, разлагается и нуждается в погребении, чтобы не пахнуть и не удручать людей".
Случилось же в то время, что дьявол проявил дерзость в отношении Епифания и начал жестоко жечь его демон разврата, ввергая в величайшее безумие. Посему милый юноша печалился и досадовал, волнуясь, как бы его драгоценное достоинство не было испачкано грязью смрадных нечистот. Много он и постился, и бодрствовал, и со слезами взывал к Богу, чтобы не ввергал его в такую погибель, однако проклятый не отпускал его. Он преследовал его гнусными помыслами, распаляя плоть, и завлекал, чтобы достойным сожаления образом ввергнуть душевную красоту его в грязь распутства, так что даже в снах Епифаний представлял, как сходится с мерзкими женщинами и приобщается ко греху. Но всякий раз, как это ему представлялось, он вставал и, выжигая свою природу, съедал три унции соли, наполняя горечью свои чувства; из-за соли он ужасно чувствовал себя и потому понимал, что слабеет в этой войне. Но увидел он во сне демона распутства, словно похожего на вымазавшегося поросенка, стоящего в человечьем дерьме и воняющего; и какой-то юноша, одетый в белое, стоял напротив него, держа терпкое питье, и ударами вынуждал его пить; тот же даже гнева его не мог вытерпеть. И спросил черный одетого в белое, говоря:"Скажи мне, зачем это ты предлагаешь мне принять это питье?"А тот ответил ему:"Коль скоро ты заставил дитя Божие Епифания раздражать свои внутренности солью, из-за этого тебя следует привлечь к суду пред Богом и наказать". Черный же сказал:"Горе мне, отец: желая послужить тебе, я столкнулся с такими ужасами! О, сила, сила исходит от тебя, Назарянин, ибо распилил ты мои внутренности!"Сказав это и взяв напиток, он насильно выпил и, наполнившись злобой и ни с чем не сравнимой горечью, он удалился, удрученный. А Епифаний, очнувшись от видения и удивившись Божьему человеколюбию и скорой поддержке, рассмеялся в лицо негодному дьяволу.
А через несколько дней встретил его блаженный Андрей в одном из портиков, когда тот возвращался с божественной службы, и, завидев его, улыбнулся и сказал:"Я овца из твоего духовного стада, я люблю соленую воду и ем соль". Услыхав это, Епифаний сильно удивился сказанному и промолвил:"Порой даже такое не укрывается от тебя! Однако, почтенный господин, ты оставил меня и — взгляни! — лукавый демон принуждением своим устроил все это". Ответил святой:"А разве кто-либо может быть назван воином, если не участвует храбро в войнах и столкновениях, не побеждает и не проходит через испытания? Как же узнает Бог, что ты любишь Его, если не увидит, что ты воюешь с дьяволом? И как примешь ты награду, не выстояв перед испытанием и злыми умыслами глупцов? Ведь все живущие борются, пока длится их час, и, до тех пор пока продолжается их время, они страдают, подвергаются испытаниям, для того чтобы сегодня или завтра, умерев телесною смертью, достигнуть чего-то прекрасного, чтобы воздалось им за это в страшный Судный День. Сколько же слепых, мертвых, бесполезных, темных в своей человеческой сущности! Они сладко спят, пьют, стремятся к отдыху, предаются распутству и чревоугодию, смеются, поют, играют на кифарах и с легкостью удовлетворяют желания плоти, не помня ни о Боге, ни о Суде, ни о воздаянии, ни о Царствии Божием. Они всегда сходятся с дьяволом в своих устремлениях, и он, видя это, тщетно дает им в этом мире наслаждение, как своим друзьям и пособникам. Но увы, какое мучение ждет их! Вот почему, дитя мое, принуждения, о которых ты говоришь, станут сладостными для нас, если мы выстоим. И сколь принуждаем ты к движению и воспалению плоти — но противостоишь лукавому и благородно переносишь это, — столько и венков сплетут тебе, и награда твоя увеличится. Посему не пренебрегай этим, дитя мое, но будь стоек, дабы получить вознаграждение и стать наследником Царствия Небесного. Ведь сегодня или завтра этот мир пропадет, как, сон пробудившегося, исчезнет, как дым, и все пройдет, и только мы блуждаем, нисколько не имея стойкости в испытаниях. Разве ты не слышал, что"много скорбей у праведных, и от всех избавит их Господь?"Разве ты не слышал:"Скорби и горести постигли меня, заповеди Твои — забота моя"? Разве ты не знаешь, что Бог положил дни наши как дни борьбы, чтоб состязались мы с демонами, чтобы, бодрствуя и молясь день и ночь, выполняли в борьбе наставления Бога? Так зачем же ты краснеешь, дитя мое, из-за того, что дьявол нападает на тебя? Лучше радуйся и веселись, зная, что, если мы не поваримся в испытаниях, не сможем стать самым отрадным хлебом для Бога, ибо нуждаемся в стойкости". После того как святой сказал это, Епифаний, возблагодарив Господа и святого, ушел домой.
А вернувшись домой, он вдруг увидел юношу, обратившегося к нему со словами:"Господин мой Епифаний, любимый твой друг Рафаил заболел и передает тебе, чтобы ты шел проведать его. Поспеши же, ибо, как мне кажется, ты больше не увидишься с ним". Услыхав это, он тотчас залился слезами и, следуя за вестником, удалился вместе с ним. Войдя в дом, он сел рядом с больным и понял, что приближается его конец. Тогда, охваченный страхом из-за любви к другу, он долго оплакивал его, потому что сильно любил. Как только он ненадолго прекратил причитания, лежавший начал страшно биться в агонии и стенать, так что испугался не только Епифаний, но и те, кто жил в его доме. Епифаний же стал спрашивать, чем он приведен в такое смятение. Придя ненадолго в себя и узрев Епифания, он ответил:"Увы мне, милейший мой брат, ибо все мои духовные труды похитили демоны: ведь когда я был прижат к земле и охвачен жаром, увидел я Божьих ангелов и гнусных демонов, будто взвешивали они содеянное мною, и дурные дела превзошли хорошие, посему я убежден, что не найду пристанища в блаженных шатрах праведников, но попаду во внешний огонь: ведь я видел, что ангелы удалились от меня опечаленные. Когда они уходили, один из них сказал мне:"Горе тебе, несчастный, ибо плохо пользовался ты своей жизнью"". Как только лежавший на своем одре умирающий изрек это, взбесившийся в нем демон сотворил великий шум и волнение внутри него, и лежавший стал метаться, терзаться и издавать бессмысленные звуки.
А Епифаний, весьма сочувствовавший его душе, сидя в скрытой кладовой, со слезами возносил молитву за него Господу, чтобы хоть (дьяволу) не дать возможности выставить его на посмешище. Но сагана, сидевший там со своими демонами, как только распознал молитву Епифания, набрался, злокозненный, ужасной дерзости из-за того, что ему казалось, будто больной уже предназначен ему, и решил сбросить Епифания с того места, где он сидел, в находящийся поблизости люк комнаты. Но тот, быстро разгадав это в уме, встал и сделал невыполнимым его замысел. Не достигнув своей цели, гнуснейший снова начал делать того несчастного посмешищем, и тотчас лежавший стал щипать свою бороду, а затем издавать звуки, как козел, и то высунув язык, непристойно пускал слюну, то, словно пастуший пес, грозно лаял на находившихся вокруг, так что испытывали великий страх все смотревшие на лающего в нем демона. Находившиеся там стали спрашивать Епифания, откуда демон вял над ним такую власть, чтобы творить это. Он же отвечал им:"Братья, я ничего не могу сказать на это, но догадываюсь, что был он связан великим грехом и так и не отошел от него вплоть до сего времени, не признался в нем и не раскаялся, а через это дьявол наследует нераскаявшихся". И вот, в этом терзании он окончил жизнь.
Но в один из дней Епифаний, найдя блаженного Андрея, рассказал ему все случившееся с тем юношей и попросил объяснить, из-за чего несчастный умер, как лающая собака. Ответил святой:"Тот твой друг был развратный и злопамятный человек. Ведь он, оставив свою жену, бессовестно сходился со своей служанкой и, будучи диаконом, не трепетал, несчастный, перед страшной силой недосягаемого Божества. Зная же, что греховен, он не успокаивался, но. носил свою ризу и совершал богослужение в распутстве и презрении к жизнетворным и внушающим трепет таинствам, ибо считал, что будет скрыт от Господа нашего Бога. А ведь развратный священник и распутный и растленный диакон будут прокляты пред Господом Богом, ибо стоящий у святого алтаря должен быть совершенно чист. Ты ведь знаешь, владыка Епифаний, что Бог не нуждается в нечистых служителях, ибо ненавидит прелюбодейный и греховный род. А некоторые из людей полагают, что вымыслом является христианская весть: поэтому они придумывают безбожное, помраченные глубинами забвения, и бессовестно удовлетворяют страсти. Не ведают они, каков дракон, ужасный и жестокий, — я говорю о Владыке мира, — посылаемый в смерти каждому, чтобы разузнать о его дурных делах и вместе с Божьими ангелами вынести суд согрешившим душам, а также чтобы выведать, где и как найти ему душу, возлюбившую тьму, и унаследовать ее. Многие ведь распутничают с радостью и прелюбодействуют с дарами и гостинцами и растлевают жалкую сущность своей души, и не знают, какая смертная мука, страдание и боль ждет их, и горечь, и дрожь, и терзание. Что же до ожидающего их потом, — пощади, Господи! Ибо кто может рассказать о том, от чего даже ангелы дрожат и трясутся, как подумают об этом? Ведь таков тот огонь, потому что он охватывает ужасно и жестоко даже саму бестелесную природу, если она впадет в заблуждение, — я говорю о природе ангелов, от которой и происходят демоны. Итак, ты видишь, что такая погибель постигла и твоего друга: ведь он, несчастный, не довольствовался женой, которая у него была, но льнул и к служанке: совершая с ней позорное дело, он нагромоздил долги души своей до предела. И пришел конец, пришел дракон, пришли и святые ангелы; они исследовали то, что произошло с ним, и нашли, что его жалкая душа загрязнена, заплесневела и смердит, вымазанная дерьмом и серой. И они отвернулись, а дьявол привлек его к себе и выставил на посмешище, как он это любит. Ведь священник должен приложить большое старание, чтобы не подойти к святому алтарю, будучи грешным, ибо, если он входит запятнанным, он не только не приносит никакой пользы, но даже наоборот, и принимает там великое осуждение и прибавление греховности. Ведь из-за него не сходит туда Святой Дух, и собравшиеся там лишаются благодати Духа Святого".
Было воскресное утро, когда праведник говорил об этом с Епифанием, и какой-то придворный проходил мимо по направлению к дворцу: озабоченный распадением плоти и страстью к своей жене, он сошелся с нею. Когда же он прошел во дворец и оказался рядом с праведником, блаженный Андрей, взглянув на него, понял, что с ним произошло и что он сотворил в святое воскресение, и говорит ему:"Вот безумец, который запятнал святое воскресение и идет запятнать также и дворец!"А тот, как услышал, сильно удивился и, улыбнувшись, прошел мимо. Однако по дороге рассказал своим друзьям, как праведник поведал о содеянном им, и одни удивлялись, другие не верили, а третьи полагали, что он рек это от демонов. Епифаний же дивился предвидению этого мужа. И блаженный Андрей сказал ему:"Этой ночью увидел я, как одна женщина — царица, увенчанная короной царственной, украшенной жемчугом и драгоценными камнями, — осуждала того придворного, проходившего мимо нас:"Как, — говорит, — осмелился ты осквернить мой дворец, несчастный? Неужели не довольствуешься ты целой неделей, ненасытный, чтобы быть в своей похоти, но безрассудно посягаешь и на святой день? Клянусь женихом моим Христом, если только ты сделаешь это во второй раз, то уж не сделаешь в третий!"И, сказав так, она отошла от него. Я же, как увидел это, дитя мое, опечалился в сердце своем и поругал его: может, он проявит благоразумие. Если же он сделает это во второй раз, то не сделает в третий, это означает:"Я призову серп против него и скошу его". Ведь с того момента, как человек умрет, больше уже и не грешит, и не поступает справедливо, ибо обретает покой, как только душа его освободится от тела".
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Сказал ему Епифаний:"Если я обрел у тебя расположение, возвести мне, какова есть душа человеческая. Я ведь и сам знаю то, что касается ее, но не настолько доверяю своим догадкам, насколько смогу поверить божественным словам, реченным мне тобою". Отвечает ему блаженный:"Дитя, душа человеческая охватывает все. Ведь она — или жизнь, или, так сказать, бог плоти нашего земного тела, и не что иное, ибо Бог дал ей силу созидать жизнь, управлять, согревать и одушевлять его своим теплом. Без нее ведь наши тела — грязь, прах и пепел". Говорит Епифаний:"Я и сам знаю это, но спрашиваю, какова сущность души и каково ее обличив после того, как она выйдет из тела, а также какова грешная душа и каков божественный признак души праведной". Блаженный ответил ему:"Сущность души — это мыслящий дух, легкий и премудрый, весьма разумный дух и наитончайший, спокойный, приятный, умиротворенный и очень мягкий, выточенный до каких-то невидимых членов, несказанно прекрасный и сладчайший, являющийся благопристойным и желанным для Бога и для хороводов святых ангелов. Изначально все люди сияют ярче солнца, а по мере роста и взросления они становятся такими, какими мы их делаем. Не равны в блеске души всех живущих в добродетели, однако каждый, насколько усердствует, настолько и украшает собственную душу в божественной и доблестной борьбе. Но в то же время, как я сказал, каждый блистает в соответствии с тем, за что сражается, и сияет настолько, насколько близок к Богу. И сколько кто терпит страданий и трудов ради Господа, настолько И поднимается, приближается к Богу, светится, сияет и становится Богом по сопричастности, по милости Святого Духа. Подобно тому как железо черно и холодно, но, находясь длительное время в огне, начинает сиять сильнее, так и люди: огнем является Дух Святой, мы — черное железо, и насколько мы стойки во время поста, во всенощной, в молитве, в прошении, в воздержании, в том, что установлено для нас Святым Духом, настолько мы блистаем, сияем и сверкаем. То же самое отнеси и к душам, находящимся во грехе: изначально, когда они зачаты в обители вынашиваемых зародышей, в чреве своих матерей, они непорочны, но когда они освобождаются для жизни и начинают грешить, они покрываются мраком, и насколько они опускаются в глубину, вращаясь в грязи греха, настолько они становятся черными, как сажа. Прими это разумно, о дитя, как наставление души твоей, потому что ты самый дорогой для меня птенчик".