Житие и чудеса Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
ГЛАВА 33.
О князе Семёне Шаховском, который был спасён на море
Князь Семён Иванов, сын Шаховской,[223] поведал нам в обители Святой Троицы следующее: «Когда я, – сказал он, – плыл Студёным морем из города, называемого Кола, к городу, именуемому Архангельск, нашу ладью очень сильно били морские волны, так что мы уже не надеялись остаться в живых, просили друг у друга прощения и призывали преподобных Зосиму и Савватия, Соловецких чудотворцев, ибо таков был обычай в тех землях – плавающие по пучине морской призывали Соловецких чудотворцев. Мне же в такой беде едва пришло
И вот плывший с нами на той ладье стрелецкий сотник увидел совершенно ясно Преподобного Сергия, идущего по морю и повелевающего морским волнам: «Не вредите, – говорил он, – ладье сей, потому что люди, плывущие в ней, держатся за моё имя». Сотник сказал нам о своём видении – и в этот момент волнение на море прекратилось, и наступила тишина.
Мы же, – продолжал князь Шаховской, – получив надежду, воздали благодарение Богу, и Пречистой Богородице, и Преподобному Сергию, скорому помощнику, отслужили молебен, сердца наши исполнились радости, и вскоре мы достигли тихого пристанища, спасённые именем святого».
О сотворении икосов
И ещё тот же князь Семён поведал: когда они, по его словам, подошли к пристани, то, призвав на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, сотворили Преподобному Сергию кондаки и икосы, по подобию акафиста, и, придя к нам, в Сергиеву обитель, принесли их с собой и представили Архимандриту и нам. Мы же, просмотрев их, повелели книгописцу Ивану, по прозванию Бабик, переписать кондаки и икосы в новые тетради. Переписав, Иван принёс их к Архимандриту и к нам и рассказал следующее.
«Я, – сказал он, – переписывал кондаки и икосы, и вчера вечером оставалась недописанной одна страница. Рано утром я велел жене зажечь огонь, потому что сегодня праздник Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и мне хотелось дописать эту страницу. Когда я ещё лежал в постели и дожидался огня, пришло мне на ум: а будет ли угодно это переписывание Преподобному Сергию? И впал я в забытье и видел видение, как будто во сне: в келарской келлии Архимандрита Андреина[224] стоят Келарь с Казначеем, и они вместе обращаются к образу Святой Троицы: «О Пресвятая Троица! Угодно ли Твоему человеколюбию, чтобы был почтён написанием этим угодник Твой, Преподобный Сергий?» Я же, как мне казалось, стоял в заднем углу и слышал голос, доносившийся с восточной стороны и говоривший: «Достойно написание это, чтобы воздать честь и хвалу Преподобному Сергию, угоднику Моему».
Проснувшись, Иван пребывал в раздумье и пришёл к нам, чтобы рассказать об этом, а заодно принёс и написанные тетради. Мы же, выслушав его, повелели слова его записать, а потом кондаки и икосы эти и рассказ писца послали на свидетельство к Святейшему Иосифу, Патриарху Московскому и всея Руси.
ГЛАВА 34.
Об исцелении расслабленной жены иерея
В 7158 [1650] году из-под города Кашина, из села Ильинского, в дом Пресвятой Троицы и великих чудотворцев Сергия и Никона пришёл помолиться некий иерей со своей женою и поведал нам о чуде святого чудотворца Сергия следующее. «Моя жена, – сказал он, – была расслаблена телом много лет, так что не могла двинуться, и в этой неисцелимой болезни жена моя стала призывать на помощь Преподобного Сергия, чудотворца, а вместе мы – она и я – обещали пойти вдвоём в обитель Преподобного и поклониться его гробу, если он подаст исцеление. Вскоре она получила неожиданное исцеление и стала здоровой. А с исполнением обещания мы медлили, потому что стояли дни сырной недели и приближалась святая Четыредесятница, и мы не поспешили прийти и поклониться гробу святого, как обещали.
Вскоре жена моя снова расслабла телом сильнее прежнего. Мы же, – говорил он, – плакали о лености своей и опять стали призывать на помощь Преподобного Сергия, умоляя его простить нам согрешение и обещая обет свой исполнить немедля. И скорый в помощи Преподобный Сергий снова даровал ей исцеление, словно она никогда не болела».
На первой неделе в пятницу пришли они в обитель помолиться Сергию чудотворцу и поклониться чудотворным мощам его, как и обещали, и возвестили Архимандриту Андриану и нам о том, как она была спасена от болезни молитвами святого чудотворца Сергия.
ГЛАВА 35.
О воре, который украл колокола и был обличён
Однажды ночью пришёл в обитель Святой Троицы человек, по прозвищу Девятой, взошёл на паперть церкви Чудотворца Сергия, что на воротах, и, дьявольским наущением, забыв страх Божий и чудеса Преподобного Сергия, отвязал два малых колокола, думая тем приобрести себе выгоду. Один колоколец он положил в свой колпак, другой держал в руке и хотел идти, но, как после сам рассказывал, не попустил ему чудотворец Сергий сделать это: он впал в забытье и лишился рассудка. Один колокол он уронил на пол на паперти, другой же донёс в руках до половины лестницы и тут поставил в своём колпаке, а потом ходил словно безумный и вышел из монастыря, и никто этого не заметил.
Поутру пришли церковнослужители, подобрали колокола, принесли мне колпак и рассказали о случившемся. Я велел стрельцам взять колпак, положить на виду в монастырских воротах и спрашивать входящих, не знают ли они, чей это колпак. И вот тот, словно некоей силою Божией влеком к обличению, позабыв, что он собирался сделать, пришёл и схватил свой колпак; тут и его самого схватили, повели и стали допрашивать. И он нехотя, но всё же исповедал сам свою вину и каялся со слезами о своём согрешении, говоря так: «По диавольскому прельщению дерзнул я на такое беззаконное дело, но Бог не попустил этого: разум мой внезапно помрачился, и я ходил как опутанный сетью, совершенно себя не помня».
Повелев смирить вора обычным наказанием, чтобы научился впредь такого не делать, его отпустили, а чудотворцу Сергию воздали благодарение за то, что постоянно охраняет обитель и лихоимцам заграждает путь страхом, дабы и другие научились так не поступать.
ГЛАВА 36.
О тяжбе по наговору и о том, как гнев Божий настиг корыстолюбца
В недавние годы – с тех пор минуло пять лет или даже менее – случилось ещё одно чудо в обители святого Сергия, а именно вот какое: проезжали недалеко от монастыря Сергиевы слуги Василий Карсаков да Олексей Бужанинов и прочие, и началась у них ссора с крестьянином боярина Никиты Ивановича Романова Богданом Окуловым да с крестьянином соборного протопопа из Юрьева-Польского, которые пришли к нам в монастырь, составили жалобу и прибавили большой иск – не по размерам имущества тех слуг и не по размерам своего имущества. Монастырских слуг мы основательно смирили монастырским смирением за эту ссору, а иску не придали значения, потому что невозможно было удовлетворить его; крестьянам же мы сказали, чтобы они помирились со слугами по правде, а иск отложили бы. Но они опять и опять приходили к нам и не желали убавить из иска ни одной монеты, а слуги из-за этого иска долгое время пребывали в заточении.
Спустя некоторое время в дом Святой Троицы пришёл помолиться боярин Никита Иванович Романов; крестьянин же Богдан и товарищ его опять кричали дурными голосами, обращаясь к боярину и к нам, утверждая с клятвой, что те слуги ограбили их и взяли всё то, что было указано в иске. Боярин же говорил начальствующим с гневом, что они понесли большой убыток сверх иска, от частого хождения. Мы отвечали: «Они предъявили иск и счёт, который невозможно оплатить, к тому же он не соответствует их имуществу». Тогда и боярин стал с гневом требовать от крестьян, чтобы они сказали правду, а иск оставили бы и помирились бы по правде. Но они вовсе не стремились к правде, только клялись именем Сергия чудотворца: «Всё, – говорили они, – было у нас отнято – так, как мы сказали». Однако и слуги клялись именем Сергия, что не повинны ни в одной монете.