Жития Святых — месяц февраль
Шрифт:
— Господи, Боже всесильный, не оставляющий всех уповающих на милость Твою, но защищающий их, будь милостив и ко мне, и соблюди меня Твоим заступлением от вражеского обольщения, — да не паду я пред врагами моими и да не порадуется о мне враг мой; предстань мне, Спасителю мой, во время предстоящего мне подвига, который я так желаю понести за имя Твое святое; укрепи и утверди меня и подай мне силу мужественно, до крови, постоять за Тебя и положить душу мою ради любви к Тебе, как и Ты, возлюбив нас, положил на кресте душу Свою за нас.
Так со слезами помолившись, святой Феодор умыл лицо свое. Потом, одевшись в светлые одежды, он сел на коня своего, на котором некогда убил змия
— Радуйся, божественнейший царь, самодержец могущественнейший!
Царь тоже очень любезно встретил святого Феодора; он облобызал его и сказал:
— Радуйся и ты, прекраснейший юноша, храбрый воин, славный воевода и как солнце пресветлый, — премудрейший хранитель отеческих законов, и диадимы достойный! Тебе подобает после меня быть царем.
Так любезно и весело беседуя, они, под звуки тимпанов и труб, вошли в город и оба в радости легли отдохнуть в тот день.
Утром, когда на высоком помосте на площади посреди города был приготовлен царский престол, пришел царь Ликиний со всею своею свитою и с Феодором Стратилатом и, воссев на престол, начал хвалить город, его граждан и святого Стратилата, говоря:
— Поистине, место сие достойно называться престолом Божиим: его должно почитать другим небом для людей; этот город и велик, и жителей в нем много, и притом они все благочестивы и привержены богам своим. Поистине ни в каком другом месте не почитаются так наши великие боги, как здесь; да и нет более приличного и удобного места для служения великим богам, как это; вот почему и Геракл, этот чудный и мужественнейший бог наш, сын великого бога Дия и богини Алкмены [ 7 ], возлюбил это место и во имя свое наименовал его городом Гераклеею; и поистине, Феодор, оно достойно стать твоим владением: тебе подобает обладать этим чудным городом и только ты достоин управлять таким народом. Ведь ты чтишь наших богов, и вся твоя любовь направлена к ним; день и ночь ты ничем другим не занимаешься, как только заботишься о том, чтобы благоугодить древним еллинским богам. Поэтому ты и ныне покажи свою любовь к ним и принеси им жертву с поклонением, дабы и народ весь увидел твое усердие к богам и познал, что ты искренний друг великих богов и угоден царю.
Так говорил Ликиний, обольщая и лаская святого. Святой Феодор на это так ответил царю:
— Будь долголетен, царь. Да будет воля твоя, только дай мне сегодня на дом изображения великих еллинских богов, которые ты взял с собою, и золотые и серебряные, дабы я в эту ночь и в следующую за ней прежде всего почтил их у себя, и жертвами, и каждением, и ароматами; а потом, если повелишь, принесу им жертвы явно пред всем народом.
Царь, услышав это, очень обрадовался. Он тотчас же велел принести золотых и серебряных идолов. Святой Феодор, взяв их с собою, отправился домой и там, ночью, сокрушив и разбив их на малые части, раздал эти части нищим.
Спустя два дня, царь послал к святому, повелевая, чтобы он исполнил обещанное и в тот же день пред всем народом принес жертвы богам. Феодор, обещав исполнить всё это, с поспешностью отправился к царю, и царь, вместе с ним, поехал на площадь, находившуюся среди города, и там, сев на престоле своем, сказал святому Феодору:
— Премудрейший Феодор, прекрасный воевода, почтенный бывшими прежде нас царями! Вот настал день жертвы и празднества. Итак всенародно принеси жертвы богам, дабы все жители видели твое благоговение к ним и чрез это стали бы еще более старательными и усердными в своих жертвоприношениях.
В
— Клянусь великими богами, царь, обманут ныне ты этим нечестивым Феодором. Ибо я вчера видел золотую голову богини Артемиды [ 8 ] в руках одного нищего, который шёл и радовался. Я спросил: где ты ее нашел? А он мне сказал, что ее дал ему Феодор Стратилат.
Услышав это, царь Ликиний содрогнулся и, недоумевая, долгое время молчал.
Тогда святой Феодор сказал ему:
— Вот что для меня сила Христа: всё то, что Максентий сотник сказал тебе, царь, — всё это правда, и я хорошо поступил, разбив твоих идолов. Ибо, если они сами себе не могли помочь, будучи сокрушаемы, то как они могут подать помощь тебе?
Ликиний, выслушав такой ответ святого Феодора, оставался некоторое время безгласным, как бы человек немой и потерявший рассудок. Сидя в большой печали и облокотив голову свою на правую руку, скорбя и сетуя, он наконец произнес:
— Увы мне, увы мне! Как я поруган! И что я теперь скажу, что сделаю, — не знаю. Будучи могущественнейшим царем, и собрав такое большое количество воинов, я пришел к этому несчастному человеку, и теперь осмеян всеми моими врагами, особенно за то, что сей окаянный сокрушил победоносных моих богов и роздал их нищим.
Потом, обратившись к святому, он сказал:
— Феодор, это ли твое воздаяние богам за принятые от них дары? Этого ли я ожидал, когда осыпал тебя столь великими почестями? И ради того ли я оставил Никомидию, придя ныне к тебе? О, злой и порочный человек! Поистине, — ты сын коварства и скверное жилище лукавства, — лестью меня заставивший придти сюда. Но, клянусь тебе силою моих великих богов, я не потерплю этого, и не добром кончится для тебя твоя хитрость.
Святой отвечал Ликинию:
— Безумный царь, что ты так разгневался? Посмотри сам и уразумей силу твоих богов? Если бы они были действительно боги, то почему же они сами себе не помогли? Почему они не разгневались на меня, когда я их разбивал, и не послали с неба огня, дабы сжечь меня? Но они суть бездушные и бессильные вещи, которые так же легко рассекаются рукою человека, как золото и серебро. Ты, царь, гневаешься и возмущаешься, а мне смешно твое безумие. Ты гневаешься и яришься, а я мужаюсь и не обращаю внимания на твою ярость. Ты печалишься, а я радуюсь погибели твоих богов. Ты упорствуешь Господу, а я благословляю Его. Ты хулишь Бога истинного, а я восхваляю Его в песнопениях. Ты покланяешься мертвым богам, а я покланяюсь Богу Живому. Ты служишь скверному Серапису [ 9 ], а я служу пречистому и честнейшему Владыке моему Христу, восседающему на чистейших Серафимах. Ты почитаешь мерзкого Аполлона [ 10 ], я же чту Бога живущего во веки. Ты уголь Фракийский [ 11 ], я же князь римский; — ты Ликиний — веятель, я же Феодор, — дар Божий [ 12 ]. Итак, царь, не гневайся и не ярись; поступая так, ты только проявляешь свою внутреннюю муку и уподобишься ослу или какому-либо мулу.
Тогда Ликиний царь, еще более разгневавшись, велел распростереть крестообразно святого обнаженным и сильно бить сырыми воловьими жилами.
И били воины святого мученика без пощады, меняясь между собою, так что его били то по трое, то и по четверо воинов, и в это время святому Феодору дано было шестьсот ударов по спине и пятьсот по чреву.
Царь же Ликиний издевался над ним, говоря:
— Феодор, потерпи немного, пока не придет к тебе Христос Бог твой, Который освободит тебя от рук мучителя.