Жития Святых — месяц июнь
Шрифт:
— О, бесстыдная и всякого бесчестия достойная! — воскликнул Селин, — я вижу, что ты гордишься красотою своею, и потому не вменяешь себе в стыд бесчестие наготы, ибо ты надеешься прославиться своею красотою, стоя обнаженною среди народа.
Святая ответила ему:
— Христос свидетель, что до нынешнего дня я не видала даже лица мужчины, равно как и моего лица никто из мирских людей не видел. Неужели теперь, находясь в твоей власти, я буду бесстыдна? Нет, бесстыден ты сам, обнажая пред всеми девическое тело. Но скажи мне, безумный судия: если борец выйдет на
Тогда Селин сказал слугам:
— Так как эта женщина сама ищет мук и говорит, что она не боится огня и ран, — то разложите ее на земле, зажгите огонь под нею, и пусть четыре воина бьют ее палками по хребту.
Тотчас воины начали мучить святую, как им было приказано. Долго били святую, так что кровь ручьями текла из тела ее. А чтобы разожженный под нею огонь не угасал, мучители возливали на него масло, дабы пламень становился больше и сильнее опалял мученицу. Когда так мучили святую, многие из среды народа стали кричать Селину:
— Пощади, пощади юную девицу, милостивый судия!
Но тот, не слушая молений, повелел истязать святую деву сильнее; потом, немного укротившись от гнева, приказал прекратить мучения. Воины оставили Февронию и, считая ее уже мертвою, повергли вне костра.
Фомаида, видя столь тяжкие муки Февронии, изнемогла духом и телом и пала на землю к ногам Иерии. При виде этого Иерия громко возопила:
— Горе, горе мне, сестра моя Феврония! Горе мне, учительница моя! Я уже больше не услышу учения твоего. И не только тебя я лишусь, но и Фомаиды; ибо и та, в печали о тебе, умирает.
Эти слова Иерии услышала Феврония, лежавшая на земле, и стала умолять близ стоящих, чтобы они полили воды на лицо изнемогшей Фомаиды. Те исполнили эту просьбу, и Фомаида пришла в себя и стала на ноги.
Увидев, что Феврония еще жива, Селин обратился к ней с такими насмешливыми словами:
— Что скажешь Феврония? Как сладок показался тебе твой первый страдальческий подвиг?
— Ты видишь, — отвечала Феврония, — что я, не смотря на твои старания, осталась непобедимою, потому что презираю все муки.
Тогда Селин приказал слугам:
— Повесьте ее на дереве и железными гребнями строгайте бока ее, раны же опаляйте огнем так, чтобы и кости ее были обожжены.
Мучители тотчас стали исполнять это приказание. Среди таких страданий Феврония возвела очи свои на небо и так стала молиться ко Господу:
— Прииди на помощь ко мне и не презри в сей час рабы Твоей.
И после этих слов она умолкла.
Когда тело ее безжалостно строгали и жгли огнем, многие из собравшихся на позорище не могли смотреть на столь ужасные муки и отошли оттуда; другие же стали кричать судье, чтобы он пощадил юную и ни в чем неповинную девицу. Тогда
— Так как эта скверная женщина не хочет отвечать мне, то отрежьте язык ее и бросьте в огонь.
Услышав это, святая мученица тотчас же простерла из уст язык и дала знак воину, чтобы он исполнил приказание. Но лишь только воин коснулся языка, чтобы отрезать его, стоявший здесь народ громко стал кричать, заклиная судию именем богов своих и умоляя его, чтобы он отменил свое приказание. Снисходя к просьбам народа, Селин дал приказ не резать язык, а вместо того велел вырывать зубы. Тотчас же один из мучителей взял железное орудие и начал вырывать зубы мученицы один за другим. Когда он вырвал 17 зубов, Селин велел прекратить это мучение. Между тем из уст святой текли целые потоки крови, и от жестоких страданий она совершенно изнемогла телом. Призвали врача, который остановил течение крови.
Потом Селин снова начал вопрошать святую, обратившись к ней с такими словами:
— Хотя бы теперь, Феврония, подчинилась ты требованию суда и исповедала бы веру в богов.
Святая ответила:
— Анафема [ 10 ] тебе, проклятый и в беззакониях состарившийся слуга диавола! Долго ли ты будешь препятствовать мне на пути моем, заграждая мне вход к Жениху моему Христу? Поторопись скорее освободить меня от сего бренного тела моего, так как Жених мой уже ждет меня.
На это Селин сказал Февронии:
— Вот я велю совершенно истерзать тело твое, предав его мечу и огню. Ибо я вижу, что ты бесстыдно гордишься юностью твоею. Но от этого тебе не будет никакой пользы; твоя гордость принесет тебе еще большее зло и тягчайшие муки.
Святая мученица, истомленная чрезмерными мучениями, не могла больше ничего говорить, но молчание ее еще более распалило ярость мучителя: жестокий Селин велел отрезать у Февронии ее девические сосцы. Народ кричал, умоляя судью, чтобы он пощадил девицу и отменил свое приказание. Но Селин, разгневавшись на мучащего прислужника, сказал ему:
— Зачем медлишь, прескверный противник богов наших? Зачем не исполняешь повеленного тебе?
Тогда прислужник, взяв бритву, тачал резать у святой мученицы правый сосец. Она же, возведши очи на небо, громким голосом молилась к Богу, говоря:
— Господи боже мой, воззри на мучения, мною претерпеваемые, и приими в руки Твои душу мою.
Сказав это, она умолкла и больше уже ничего не говорила. Когда отрезали обо сосца и повергли их на землю, Селин повелел принести огонь и опалять им язвы, образовавшиеся на месте отрезанных сосцов. Точно также он повелел жечь утробу мученицы, так что истлели все внутренности ее. При этом многие из народа, не будучи в состоянии смотреть на такое мучительство, отходили от позорища и громко проклинали Диоклитиана и его богов.