Жития Святых — месяц май
Шрифт:
Огвечал на это святой мученик:
— Неужели ты еще не познал силы и величия Господа и Бога моего Иисуса Христа? Я же объявлю тебе словами пророческими: «Десница Господня высока, Десница Господня творит силу! Не умру но буду жить и возвещать дела Господни» (Пс.117:16,17).
Затем повели святого на площадь и отдали на растерзание зверям. Но звери не тронули святого. К нему подошла одна лютая медведица, легла у ног его и начала лизать их. Видя это, игемон заскрежетал своими зубами и зарычал, как лев, от ярости. Затем он приказал выпустить на него голодного льва, а также львицу, но и те, приблизившись, припали к ногам мученика и лизали их. Игемон же от ярости разорвал на себе одежды свои, а народ начал громогласно кричать, говоря:
— Велик Бог христианский! Бог Фалалея, помилуй нас!
Схвативши же Урвикия волхва, бросили его зверям, и тотчас тот был растерзан и съеден ими. Игемон, встав с своего места, приказал мученика убить мечем.
И приведен был святой мученик для усекновения на одно нарочито приготовленное место, называемое Едесса, и после молитвы принял кончину, месяца мая в двадцатый день [ 7 ], в честь и славу Господа нашего Иисуса Христа, прославляемого со Отцом и Святым Духом, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
Мучеником сострадалец явлься и оружник, воин изрядный Царя славы был еси, искушеньми и муками возвышение идолослужителей попрал еси: сего ради честную твою поем память, мудре Фалалее.
Страдание святого мучениика Аскалона
Когда игемон Арриан направлялся из города Ермополя [ 1 ] в город Антиною [ 2 ], то был приведен к нему на пути один из христиан, по имени Аскалон. Увидав его, игемон сказал:
— Кто это?
Один же из советников игемона, по имени Аполлонид, сказал:
— Я думаю, что это христианин.
Сказал игемон Аполлониду:
— Спроси его, кто он.
Аполлонид спросил святого:
— Кто ты?
Отвечал святой:
— Я — христианин.
Сказал ему игемон:
— Слышал ли ты о царских указах, разосланных по всем странам, которые обязывают христиан приносить богам жертвы?
Отвечал святой Аскалон:
— Да, я слышал о тех нечестивых указах, изданных на соблазн многим.
Сказал игемон:
— Как смеешь ты так поносить царей, называя соблазном их священные и спасительные указы?
Отвечал святой:
— Делай со мною, что хочешь, ибо я не имею тех указов, так как они незаконно издаются не на пользу, но на погибель людям; потому что разве может быть польза от тех указов, которые призывают к поклонению идолам?
Сказал игемон:
— Тебе мало поносить царей наших: ты и богов наших называешь идолами. Клянусь тебе самими богами, что, если ты не поклонишься им и не принесешь им жертв, то будешь предан мукам, приготовленным ослушникам.
Отвечал святой:
— Я не боюсь твоей угрозы, а боюсь Того, Кто сказал: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Поэтому надобно бояться Бога, Который может вечно мучить всего человека, а не вас, которые мучите только одно тело, и то не вечно, а на короткое время.
Игемон сказал:
— Послушай меня и принеси жертву бессмертным богам; потому что, если ты не послушаешь, то уже приготовлено и место для мучения, и мучители.
Отвечал святой:
— Увидим, кто из нас явится более сильным: ты ли мучениями убедишь меня, чтобы я назвал идолов богами, или я тебя убежду признать Христа Господа моего истинным Богом и Создателем всего.
Разгневанный игемон повелел бить мученика обнаженного и повешенного на дереве и строгать его железными орудиями. Святой же, когда немилостиво мучили и терзали тело его, так что части его падали на землю, молчал, не издавая стона болезненного и не произнося ни единого звука.
Игемон же сказал ему:
— Не смягчилось ли сердце твое, чтобы принести жертву богам?
Один же ритор [ 3 ], по имени Визамон, стоявший тут же, сказал:
— Уже смерть приблизилась к нему и он впал в умоисступление.
Тотчас святой сказал ему бодро:
— Я не нахожусь в умоисступлении, и от Бога, Создателя моего, не отступлю никогда.
Сказал Арриан:
— Опять ты ожесточаешься сердцем. Однако место это, на пути, недостаточно удобно для того, чтобы ты был достойно мучим; отправимся же в город и там ты получишь за свое неповиновение достойные тебя мучения.
Сказав это, игемон приказал тотчас развязать мученика и вести его вместе с собою. На пути близ города протекала великая река, по имени Нил. Святой мученик Аскалон был уже привезен в город Антиной, потому что игемон, не спеша, шел позади. Антинойские граждане, вышедшие навстречу игемону, обступили святого, нагого и в ранах лежащего на земле, на берегу реки (ибо от ран он не мог ни стоять, ни сидеть), и соболезновали ему, и тут же, увидев игемона, дошедшего до реки и садящегося в лодку, приготовлялись встретить и приветствовать его. А святой мученик, услышав говоривших, что игемон переправляется в лодке, собрался с силою, встал с земли и, подняв руки к небу, воззвал к Господу, говоря:
— Боже мой, Иисусе Христе, ради Которого я терплю эти муки и ради любви к Которому стою нагим на позор всем! Услышь меня ныне для прославления святого имени Твоего и распростри всемогущую руку Твою: удержи лодку эту, в которой сидит нечестивый судья, посреди реки и не дай ему достигнуть сего берега, пока не исповедает он Тебя единым истинным Богом, Создателем и Владыкою всего, и пред всем народом не прославит Твое Святое имя, Которое он ненавидит.
Когда святой так помолился, внезапно лодка, в которой сидел игемон, остановилась посреди реки и совершенно не могла сдвинуться с места. Видя это, Арриан удивлялся и, вспомнив слова мученика, обещавшего привести его к признанию Христа Бога, сказал своим слугам: