Жития Святых — месяц май
Шрифт:
— Куда ты хочешь идти, Епифаний?
— Пойду в Аскалон и в Газу [ 24 ] и далее, пока найду где-нибудь в пустыни безмолвное место.
В ответ на это святой Епифаний услышал от прозорливца такой совет:
— Иди, чадо, в город Саламин [ 25 ], находящийся на острове Кипре. И будет тебе в этом городе доброе пребывание.
Епифаний не хотел и слышать этих пророческих слов, содержащих в себе предсказание на то, что он будет архиепископом в названном городе. Тогда святой предсказатель повторил ему свое пожелание, сказав:
— Говорю тебе, чадо, что тебе следует идти
Простившись с Иларионом, Епифаний с своими учениками пошел на морскую пристань. Там стояли два корабля: один, отплывающий в Аскалон, другой — в Саламин. Преподобный отплыл на первом. Чрез несколько часов неожиданно поднялась на море великая буря. Сильные волны готовы были каждую минуту разбить и потопить корабль в морской пучине. Все отчаивались в своей жизни. Трое суток продолжалось такое бедствие. Наконец, на четвертый день волны прибили корабль к городу Саламину. Выйдя из корабля, путешественники, изнемогши от продолжительного страха и сильного голода, полегли на землю, как мёртвые. Потребовалась трехдневная остановка как для отдыха усталых пловцов, так и для починки поврежденного корабля. И только на четвертый день корабль был готов к отплытию. Думал продолжать морской путь и преподобный. Но Бог судил иначе.
Как раз в это время в городе происходило избрание архиепископа. Собравшиеся по этому поводу епископы молились несколько дней Богу об указании им достойного для столь великого сана мужа. Между ними был прозорливый престарелый Киферский [ 26 ] святитель Паппий, пятьдесят лет епископствовавший и претерпевший много мучений за имя Христово вместе с Саламинийским епископом Геласием. Этому исповеднику Христову, почитаемому всеми Кипрскими епископами за отца, открыто было Богом, что в Саламин прибыл святой Епифаний, которого и повелено было поставить епископом города. Тогда было осеннее время и наступила пора уборки винограда.
— Пойдемте, дети, в город, — сказал Епифаний своим ученикам, — и купим себе гроздий в путь.
Когда они подошли на торгу к продавцу винограда, и Епифаний, взявши две больших кисти, спросил его:
— Что хочешь за них? — то вдруг с удивлением заметил подходящих к нему четырех епископов. Находившийся среди них и поддерживаемый 2-мя диаконами престарелый Паппий познал Духом Святым преподобного при своем взгляде на него и сказал ему:
— Авва Епифаний, оставь грозды и иди с нами во святую церковь.
Приглашенный же, вспомнив слова Давида: «Возрадовался я, когда сказали мне: «пойдем в дом Господень» (Пс. 121:1), оставил виноград и пошел с епископами. При входе преподобного в церковь весь собор епископов приветствовал его словами:
— Бог тебя послал к нам, авва, да будешь архиепископом этого города и всего острова Кипра.
Святой же, называя себя грешным и недостойным, отказывался носить столь великий сан. Но епископы, не внимая его просьбам, начали возводить его последовательно по степеням священства. Хиротонисуемый же горько плакал, считая для себя неудобоносимым бремя святительства. Видя слезы скорбевшего ставленника, Паппий сказал ему:
— Подобает нам, чадо, молчать о бывшем нам о тебе откровении, но так как я вижу тебя скорбящим и плачущим, то мне нужно объявить тебе то, что нам благоволил открыть Бог. Вот эти собравшиеся святые отцы
После речи Паппия Епифаний земно поклонился ему и, повинуясь Господней воле, принял посвящение во епископа. После чего возрадовавшиеся епископы разошлись восвояси. Новопоставленный же архипастырь начал пасти вверенное ему словесное Христово стадо на духовной пажити не только своим учительным словом, но и примером своей добродетельной жизни.
В начале архипастырской деятельности святого Епифания один благородный римлянин по имени Евгномон из-за ста златиц долгу Саламинийскому гражданину Дракону был посажен в темницу. И не находилось избавителя для заключенного: так как он был вдалеке от отечества своего Рима [ 27
], то никто не хотел поручиться за него. Услыхав об этом и сострадая должнику, святитель пошел к богатому и скупому язычнику Дракону просить его об освобождении от уз Евгномона. Святительская просьба привела в сильный гнев идолопоклонника.— Пришелец в наш город! — злобно отвечал он, — если хочешь, чтобы я отпустил тебе должника, то поди принеси мне сто златиц.
Блаженный Епифаний дал ему из церковного золота сто златиц и таким образом избавил должника и от уз и от долга. По поводу розданного золота на святителя начал роптать гордый и злобный диакон Карин, возбудивший против святителя ропот и в других клириках.
— Видите ли сего пришельца, — говорил он им, — он хочет разграбить всё, находящееся в церкви, а мы будем виновны в расхищении церковного сокровища.
Карин, бывший богачом, искал через это повода согнать святого Епифания с архиепископского престола, чтоб сесть на него самому. Все клирики, предубежденные им против милостивого поступка архипастыря, говорили Епифанию:
— Недостаточна ли тебе, принятая тобой святительская честь? но ты еще и имение церковное расточаешь как странник и пришлец, пришедший сюда нищим и нагим. Итак, или отдай церкви сто златиц, или уходи отсюда, откуда ты пришел.
Святой терпел молча. Освобожденный же от уз, отправившись в Рим, продал всё свое имущество и возвратился к святителю со множеством золота. Вручив всё полученное от продажи в руки Епифания, он самого себя отдал на службу Богу и Его архиерею и жил при Епифании до самой своей смерти. Святитель же, взявши из принесенного ему золота 100 златиц, отдал Карину, говоря:
— Вот церковное золото, заимствованное на освобождение должника.
Карин взял его. Между тем прочее золото святой роздал нуждающимся. А Карин, созвав клириков, горделиво похвалялся пред ними.