Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
Когда воины это сказали, игемон, заскрежетав зубами, воскликнул: «О, злые рабы и ленивейшие в исполнении повелений! Не делая, что вам приказано, вы еще защищаете осужденного на муки!»
Воины же, мучившие святого Харалампия, изнемогли, наконец, совершенно и стали уже открыто исповедывать и прославлять силу Христову, так укреплявшую страдальца, и потому тотчас же оба были усечены за имя Господне; имена их были Порфирий и Ваптос.
Также уверовали здесь в Христа и три женщины, смотревшие на страдание мученика. Они стали прославлять пресвятое и всесильное имя Его и за это были замучены.
После этого полководец Лукий, встав со своего места и взяв орудие палачей, сам стал мучить святого Харалампия, жестоко терзая все тело его. И тотчас же руки его отнялись от локтей, как бы отсеченные мечом, и, прилипши к телу мученика, повисли на нем.
Лукий, без рук, упал на землю и стал взывать: «Сей человек — чародей! Помоги мне, игемон!»
Игемон, подойдя и увидев висевшие на теле мученика руки своего полководца, плюнул в лицо святого Харалампия, и в это мгновение голова игемона повернулась и лицо его уже стало смотреть назад.
Тогда магнезийцы, объятые великим ужасом, начали молить святого мученика, произнося: «Оставь свой гнев и отврати Божие мщение! Ведь тебе же повелено, чтобы ты не воздавал злом за зло».
Святой Харалампий сказал на это: «Жив Господь Бог, что в сердце моем нет злобы, а на языке — лести! Вы сами видите, как Христос Бог наказал сих беззаконных начальников, Он же дарует нам и жизнь вечную, а нечестивых — погубит».
Тогда все воззвали к Господу: «Господи, не погуби нас, согрешивших Тебе! Вот Ты ныне, Боже, наказал наших князей, дабы привести нас к свету и соделать достойными жизни вечной».
И уверовало здесь во Христа великое множество народа.
После этого Лукий сказал: «Человек Божий, Ангел Господень, помилуй меня, люто страждущего; мои вот руки отягощают тебя, вися на твоем теле: возврати их на свое место, тогда и ты избавишься от тягости, и я исцелюсь от своего недуга, и, если ты это сотворишь, я уверую в твоего Бога».
Тогда святой, изливая пред Господом свое моление, воскликнул: «Варух, Мануид, Марон-Афа, Раввуни, т. е. благословенный, с нами Боже, Господи наш, восприявший нашу плоть, Учитель мой, призри на смирение окованных, разреши от уз кары — судей моих сих и исцели меня — всего изъязвленного исповедника Твоего!»
И вот послышался голос с неба, произносивший: «Харалампий — земной светильник, озаряющий и небо, слуга ангелов, сожитель пророков, друг апостолов, совоин мучеников и Моей беседы достойный, Я услышал молитвы твои и принял слова уст твоих, да будет это моление твое во исцеление сим болящим».
И тотчас же Лукий и игемон Лукиан исцелились от своих болезней.
Тогда Лукий, припав к ногам святого мученика, стал просить крещения, какового вскоре и удостоился, а игемон прекратил гонение на христиан: «пока, — сказал он, — я не извещу обо всем этом царя».
После этого многие, приходя к святому, по исповедании грехов своих, крестились, а больные различными недугами получали исцеление.
Игемон же Лукиан, отправившись к императору Северу, который тогда находился в Антиохии Писидийской [3], рассказал ему обо всем, что произошло в Магнезии: «К нам явился, — говорил он, — некий человек из общества галилеян; он начал всех отвращать от богов, больным же — подавать исцеление; полководец Лукий, исцелев, уверовал во Христа, да и вся почти Магнезия приняла его веру; я же, тоже выздоровев, пришел сюда возвестить обо всем этом твоему царскому величеству».
Услышав это, Север, исполнившись гнева, воскликнул: «О, вечные боги, опозоренные нечестивыми людьми! Зачем учение этих лживых людей так распространилось на земле!»
И тотчас он послал триста бесчеловечных и лютых воинов схватить святого Харалампия. Он приказал им сначала предать святого мукам, а потом привести его из Магнезии в Антиохию.
Воины, возвращаясь к царю, повели с собой и мученика Христова; они вбили в тело его острый железный гвоздь, в бороду же, довольно длинную, вплели веревку, и, обмотав ее вокруг шеи, так и влачили святого на пути к царю.
И когда они уже отошли от Магнезии на пятнадцать стадий [4], шедший с правой стороны конь, обратившись к воинам, человеческим голосом ясно проговорил: «О, триста воинов, вы трижды скверные слуги диавольские! Разве вы не видите присутствующего с человеком сим Христа Бога и Святого Духа? Зачем же вы все это ему делаете? О, жестокосердые! Освободите же того, кого не можете связать, дабы вам и самим освободиться от уз».
Воины были весьма устрашены такой человеческой речью, сказанной конем, однако, исполняя царское повеление, продолжали влачить святого мученика к Антиохии.
В это время диавол, преобразившись в старца, предстал царю Северу и сказал ему: «Увы мне, царь! Я сам владетель скифский, но во страну мою пришел некий человек по имени Харалампий — великий волхв, и все воинство мое отвратил от меня, народ же весь присоединился к легионам моим, и вот я, оставленный всеми, пришел предупредить тебя, как бы и с тобой не случилось чего подобного».
Лишь только диавол произнес это, как святой Харалампий, влачимый воинами, приведен был к царю. Царь, увидев его, тотчас же вонзил в грудь его три острых кола, а потом приказал принести дрова, зажечь их и палить мученика огнем понемногу, дабы он не сразу умер, но подольше терпел муки.
Когда так святого Харалампия долгое время мучили, некая женщина, стоявшая там в это время, из желания угодить царю взяла горячие уголья и посыпала ими голову, лицо и бороду мученика, говоря: «Умри, старец, умри; лучше тебе умереть, нежели соблазнять нас своим льстивым учением».