Жития Святых (все месяцы)
Шрифт:
Эти слова святого Амоса возбудили в жреце сильнейший гнев, и он начал бить без пощады пророка Божия; наконец сын жреца свирепый Озия в ярости ударил изо всех сил святого Амоса между бровей тяжелой дубиной и ранил смертельно. Но он не умер тотчас: еле живого его отвезли в землю Иудову, где после нескольких дней он и скончался [5] на родине, в городе Фекуи; здесь же он был и погребен с отцами своими. Желающий увидать пророчества святого Амоса может найти их в его книге; мы же Бога, его вразумившего, славим ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Очистив духом, пророче, твое светозарное сердце, славный Амосе, пророчествия дар свыше приемь, возопил еси велегласно во странах: се Бог наш, и не приложится ин к Нему.
Страдание святого мученика Дулы
В то время, как сыны диавола служили ему, и идолопоклонническое волшебство и заблуждение все более и более усиливались, в правление Киликиею [1] игемона Максима, перед этим правителем был осужден некий раб Христов по имени Дула [2], муж той же Киликийской области. Он был человеком праведным и богобоязненным, и, по всенародному свидетельству, старался вести жизнь добродетельную и во всем соблюдать правду.
Однажды игемону донесено было, что Дула — исповедник Христовой веры, и после того раб Христов был тотчас же ввержен в темницу; при этом нотарий [3] сказал игемону:
— Правитель, согласно твоему приказанию, военачальники твои обошли всю Киликийскую страну до самых зефиритских городов [4], и за это время захватили некоего последователя нечестивой христианской веры, и вот его-то и представили мы теперь праведному и пресветлому суду твоему.
На это игемон сказал:
— Когда я буду сам обходить эти города, то прикажу узников, находящихся теперь в темницах, вести за собой и за это время по дороге на нарочно устроенных для того местах, буду мучить их.
И вот вскоре после того он отправился в один из городов зефиритской страны, называемой Преториада [5]; здесь игемон, сев на судилищное место, прежде всего приказал представить ему блаженного Дулу. Раб Христов, идя на истязание, так молился Господу: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, источник всякой милости, — Ты некогда сказал через пророка Своего Давида: «открой уста твои и я наполню их» (Пс.80:11); да и в Евангелии Своем Ты говоришь: «не заботьтесь, как или что сказать» (Мф.10:19), — и так пошли ангела Твоего святого и дай мне слово, когда я буду говорить, дабы, представ перед нечестивейшим Максимом, я мог обличить его нечестие; а если мне придется пострадать, я не устрашусь мучений, ибо буду иметь Тебя перед очами своими и с охотой предам тело свое на истязание: ведь если я не предам тела своего на сожжение, то каких благ могу сподобиться? Какой венец восприиму? И какие тогда я могу показать Тебе, Господу моему, язвы, чтобы Ты, видя их, явил на мне милость Твою и подал прощение прегрешениям моим?»
Когда Дула так молился, воины совлекли с него верхнюю одежду и связанным представили игемону.
И сказал ему игемон Максим:
— Скажи мне, как ты прозываешься?
Святой ответил:
— Я раб Христов.
На это игемон возразил:
— Скажи нам настоящее твое имя, а не христианское: это имя тебе не может принести никакого оправдания и облегчения.
Тогда блаженный Дула сказал:
— Разве я не ясно называю свое имя перед тобой? Истинное мое имя — христианин; то же имя мое, которым называют меня люди, есть Дула, — и я так называюсь потому, что поистине есть раб Христа.
На это игемон произнес:
— Ты еще не испытал страха перед судилищем и всяких мук, потому так дерзко и говоришь с нами. Итак, скажи нам: из какой ты страны, из какого селения и рода?
Святой отвечал:
— Родом я из сей Киликийской области, из зефиритского города — Преториады; происхожу — из знатного рода и с самых малых лет уже считаюсь христианином.
Тогда игемон сказал:
— Если ты происходишь из славного рода, то должен повиноваться непобедимым царям; и потому иди теперь во храм и с усердием принеси там жертву богам, и ты тогда — и от нас будешь вознесен, и от великих царей получишь великую и преславную почесть.
Святой на это ответил:
— Ваши почести и вся власть, какой наделяют людей цари, пусть останутся при вас и при всех тех, которые не почитают истинного Бога; от меня же да отвратит все это Господь Бог мой, дабы мне обогащаться не в ином чем, как только в вере в Господа нашего Иисуса Христа.
Услышав эти слова блаженного, игемон повелел положить его на землю и бить железными прутьями; при этом он сказал своим слугам:
— Убедите его оставить свое безумие.
Святой же Дула, страдая от ударов, так взывал в это время к Господу:
— Благодарю Тебя, Христе, что Ты сподобил меня претерпевать все это ради святого имени Твоего!
Услышав такие слова мученика, Максим стал укорять святого Дулу и при этом так говорил ему:
— Как может теперь помочь тебе Христос, когда ты весь изъязвлен? Или еще этого ты не можешь понять, безумный человек?
Мученик на это ответил:
— Не говорил ли учитель веры нашей, святой апостол Павел, что никто не может увенчаться, «если незаконно будет подвизаться» (2 Тим.2:5).
Тогда игемон спросил его:
— Значит мучимый сейчас, — ты после сподобишься венца?
Святой на это ответил:
— Я ныне подвизаюсь против отца твоего диавола, и если я одержу победу над сатанинской ратью, то есть, над тобой, слугой демона, то восприиму на небесах нетленный венец.
Мучитель на это сказал:
— Зачем ты так безумствуешь, веря в Человека, пригвожденного к кресту?
На это святой Дула ответил:
— Что лучше, — веровать ли в каменные и деревянные идолы, которые есть дело рук человеческих, или в живого Богочеловека и в истинного Господа, Который по Своей воле за нас был распят?
Тогда Максим сказал:
— О беззаконный! Разве ты думаешь, что великий бог Аполлон [6] есть дело рук человеческих?
На это святой ответил:
— Справедливо ты Аполлона назвал таким именем, ибо оно означает — погубитель [7]: прилагая к нему сердце свое, ты губишь душу свою, и не только свою, но и тех, кого заставляешь поклоняться ему; но знай, что пребывающий на небесах истинный Бог взыщет от рук твоих души тех людей, которых ты погубил, заставляя их поклоняться идолам. Каков же был нечестивый Аполлон, — об этом я тебе сейчас расскажу: он был, как и ты теперь, невоздержен и объят нечистой любовью к одной жене, по имени Дафна [8]; он ей давал много золота, но обещанного от нее не получил. Итак, я спрашиваю тебя: скажи мне, — какой же он бог, если, будучи охвачен плотской любовью, не мог достигнуть расположения у той женщины, которую весьма любил? Как же ты можешь в чем-либо надеяться на него? Поистине все это, повествуемое между вами, достойно смеха, а многое достойно даже и плача: в самом деле, скажи мне, тому ли Аполлону ты поклоняешься как богу, которого даже мерзкая и исполненная всякой нечистоты блудница вменяла за ничто и плевала на лицо его? Видишь ли, сколь достойны плача ваши нечестивые дела!