Живая мишень
Шрифт:
— Должен сказать, я почти не видел вас в последнее время, сэр. Все разъезжаете, милорд?
— Разъезжал, голубчик, но однажды мы наехали на канаву, и я выпал, — сказал Хок, улыбаясь пухлому, розовощекому человеку в очках. — Пока вставал и отряхивался, проклятая телега уже отъехала на полмили вниз по дороге.
Дакуорт улыбнулся, протирая бокал, и сказал:
— Что будете, сэр? «Гослингс» с черной печатью, насколько я помню?
— Да, верно.
Когда бармен наливал ему черный бермудский ром, Алекс сказал:
— Ужасно тихо сегодня вечером, голубчик.
— Действительно,
— Действительно? И что же там за катавасия?
— Говорят, Паша Найтсбриджа будет ужинать у нас сегодня вечером, сэр. Мы все ждем его, затаив дыхание.
— Почему?
— Надеемся, что мы не входим в список его последующих приобретений.
Алекс засмеялся и кивнул на свой опустевший стакан. Пока Дакуорт наливал ему очередную порцию, он сказал:
— Я сделаю все, что в моей власти, чтобы отговорить его от покупки этой гостиницы.
— Вы знаете этого джентльмена, милорд?
— Через десять минут узнаю. Я ужинаю с ним.
Дакуорт чуть не выронил стакан из рук.
— Вы, сэр?
— Не волнуйся. Эта авантюра была выдумана не мной. За всем этим стоит посол Келли. Мы зайдем к тебе после, чтобы пропустить по рюмочке на ночь, и расскажем обо всем подробнее.
— Вы не дали моему дню пропасть даром, сэр, — сказал Дакуорт, улыбаясь.
— Запиши это на мой счет. А между прочим, у меня только что возникла одна мысль. Позвони повару и скажи ему, чтобы нещадно жег все, что бы ни заказал этот Паша. Так наш ужин значительно сократится.
Дакуорт все еще хихикал, когда Алекс Хок вышел из бара и пошел в гриль-бар. К своему удивлению, он горел желанием узнать, что же будет дальше.
15
Эмират
Неприступная крепость Эмира стояла на высоте приблизительно двенадцати тысяч футов, гнездясь между четырьмя скалистыми вершинами, вздымавшимися, словно кривые каменные резцы, у каждого из четырех окруженных стеной углов древней крепости. Так как сам Эмир знал, что он никогда не покинет свою цитадель ради какого-нибудь иного места, кроме рая, его не волновало, что до крепости было практически невозможно добраться в любое время года. Именно поэтому он и выбрал труднодоступный участок в самом сердце гор Эмирата. Он начал расширять и укреплять крепость приблизительно тридцать лет назад.
Охрана была незаметна, но работала действенно и повсеместно. На большом мониторе, одном из многих, что были установлены над диваном в комнате отдыха Эмира, появилось изображение небольшого каравана, с трудом пробивающегося по заснеженной и вьюжной дороге, ведущей к воротам. Это был верблюжий караван, везущий к Эмиру неверного Снея бин Вазира, нечестивца и при этом его зятя. Хотя Эмир презирал Снея бин Вазира, но ожидал его прибытия с нетерпением.
Его Высочество, достойнейший из людей, Эмир имел только одну настоящую прижизненную цель. Достичь
Крови неверных уже было пролито довольно много. Но это, Эмир понимал, для Аллаха лишь капля в море.
Покрытый льдом бин Вазир, пробивающийся вперед по крутому склону, дрожал от холода и гнева. Его ненависть была основана на гораздо более скудном наборе справедливых идеалов, нежели у благородного Эмира. Бин Вазира жгли зависть, ревность и обида от нанесенного ему оскорбления. Эти чувства были источником большого трения между ним и его тестем. В конце 90-х Эмир нашел, что Сней бин Вазир чрезвычайно развращен любовью к западной роскоши и западным нравам, царящим в Лондоне.
Тогда один из британских агентов Эмира послал ему записанную на пленку трансляцию Би-би-си: «Бичамс. Первый взгляд на новый дворец Паши».
После этого дни Снея в качестве бонвивана на лондонской светской арене были сочтены. Во-первых, это было публичное оскорбление члена семьи Эмира. Кроме того, Эмир услышал через свои источники, что его зять недавно привлек внимание полиции. Интерпол и американцы расследовали ряд зверских убийств в Лондоне. Зная кровожадные наклонности Снея, Эмир понимал, что вина его тестя в этих убийствах была более чем вероятной. Теперь лишь вопрос времени, когда расследование приведет к порогу Эмира. Таким образом, он поручил сети своих тайных агентов в Великобритании похитить неверного и его жену, возлюбленную дочь Эмира Жасмин, вывезти их из страны по воздуху и, наконец, доставить похищенных в его горную крепость.
На суде, где председательствовал единственный полномочный представитель власти Эмирата, то есть непосредственно Эмир, бин Вазир был признан виновным в том, что подверг опасности святое дело и навлек большой позор на дом Эмира. Он был закован в цепи. Его судьба была предрешена, и напрасно принцесса умоляла отца пощадить отступника.
На следующее утро была назначена казнь Снея бин Вазира, однако Эмир долго размышлял в ту ночь о презренном зяте. Если просто казнить его, это, ко всему прочему, приведет и к смерти собственной дочери. Она поклялась, что будет следовать за своим мужем до самого рая. Эмир не мог вообразить жизнь без своего драгоценного ребенка, независимо от того, как безжалостно дочь разочаровала его.
Он спас бы двух птиц одним не брошенным камнем.
Его зять был порочным, мстительным животным, в голове которого всегда роилось большое количество хитросплетений и коварных планов. Это было типично для его низкой породы. Он мог, как считал Эмир, принести действительную пользу. Он мог служить Аллаху даже при том, что и отдаленно не был правоверным. Со временем после должного обучения он мог стать еще одним быстрым мечом в руках Эмира. Его следует учить, до тех пор пока он не овладеет бессмертным мастерством арабского воина. А после этого — да, он может оказаться полезен.