Живая: Принцесса ночи
Шрифт:
А в тот день, поймав себя на мысли, что, подобно Симонетте, с которой они распрощались едва ли десяток минут назад, ничего не хочет, Зоя все равно попросила Айкена завернуть в парк. Был предпоследний день октября, довольно теплый для канадской осени, и, надеясь, что тени от крон деревьев скроют их, молодые люди расстегнули куртки, не стесняясь ножен с мачете и наплечной кобуры. Впрочем, в парке было не так много людей, все из них были заняты своими делами и на Айкена с Зоей никто не обращал внимания.
– Хочешь мороженого?
– Нет, спасибо, мне уже не жарко, – Зоя застегнула молнию до самого подбородка и села на скамейку.
Она улыбнулась, помолчала немного, затем открыла рот, подумала пару секунд, и выпалила, будто стесняясь своих слов:
– Знаешь, иногда я думаю, что никогда не любила никого, кроме тебя. Потому что любить могут только живые. А до тебя я такой не была.
Айкен коснулся пальцами щеки девушки.
– Глупости, – но он был польщен. При этом, он сам чувствовал, что готов нести романтическую чушь. Не потому, что обстановка располагала, как раз наоборот: на душе было гадко. Но вид изможденной, угасающей девчушки, еще недавно хихикавшей вместе с ними, напоминал молодому человеку, что он сойдет в могилу раньше, чем его возлюбленная. И кто знает, когда точно?
Скатывалось за горизонт оранжевое солнце – казалось, можно было протянуть руку и погрузить в него палец.
– Я хочу провести эту зиму с тобой, – Айкен провел ладонью по лицу Зои. Она скривилась, не зная, как удержать рвущиеся из груди рыдания. Она не являлась бедной девочкой Мэнди Данте, которую ей еще предстояло встретить, однако так же томилась предчувствиями, как и она. Но Мэнди 5 повезло больше: уж о ком она не знала видений, так это о своем возлюбленном. И самой себе. Зоя тоже не знала своего будущего, однако была слишком умна, чтобы не предполагать, на что пойдет Габриэль, если уж оставил ее столь надолго, выжидая только удобного момента для атаки. Не в его вспыльчивом характере было ждать даже день, если выдался шанс нанести удар.
5
Имеется в виду героиня романа «Жестокие небеспричинно», разделяющего с «Живой» одну вселенную.
– Я согласна. Весь этот мир пахнет тобой.
Они прильнули друг к другу, устраиваясь уже выверенно-удобно, выясненным опытным путем образом.
– Тебе не кажется, что начинается что-то новое?
– Нет, – Зоя покачала головой. – я чувствую, что продолжается старое.
Айкен улыбнулся и обнял ее, зарылся носом в волосы, пахнущие манго.
– Это лучшее, что ты могла бы… – он замолчал. Зоя задумалась, как же он хотел продолжить: "сказать", "почувствовать"?
– Кларисса сказала мне, что я с каждой жизнью все больше человек, – девушка криво усмехнулась. – видимо, она забыла добавить, что я человек рядом с тобой. Эдмундом, Айкеном – не важно. Было ли у нас всего два шанса на счастье? Не слишком ли это много?
– Нет, не думаю. Думаю, мы можем быть спокойны, – Айкен улыбнулся. – шанса всегда дается три. А Судьба нас любит. Любит любовь.
– Не знаю, может быть, ты и прав. Что я, в сущности, знаю о любви? – Зоя со смешком пожала плечами. – из своих воспоминаний о том времени, когда я была Вивианой, а ты… Твой прообраз был в Эдмунде. Вот и весь мой опыт, ни больше, ни меньше, ровно столько.
– А Габриэль, Карл?
Зоя расхохоталась, покачала головой, с нежностью взяла руки Айкена в свои.
– Ты весь – особенный, не такой, как любые другие люди на земле. Твои ладони особенные, твои губы особенные, твой взгляд особенный, каждое твое касание если не прожигает меня насквозь молнией, отмечается и отпечатывается, как нечто безусловно уникальное.
Айкен поднял брови.
– Ты не понимаешь, наверное, – Зоя облизала улыбающиеся губы. – но ты же догадываешься, между Ламтон-холлом и Халлом я была в тысяче мест, прожила множество жизней, находила и вновь теряла Карла, утешалась другими мужчинами… И мне есть, с чем сравнивать. Я начала с необыкновенного и не успокоилась, пока не вернулась к тому же.
– То есть, теперь ты успокоилась?
Зоя рассмеялась.
– Ты, похоже, слышишь немногое из того, что я говорю, – она вздохнула и отвернулась. Пальцы их с Айкеном рук сплелись.
Так, не отнимая их друг от друга, взаимно потираясь ладонями, они встали и пошли домой. На парк опускались тепло-холодные, как вода в душе дешевого отеля, мерцающие сумерки. Вдалеке начали зажигаться первые фонари.
Внезапно Зоя остановилась, вздернула подбородок, прикрыла глаза и расплылась в нежной задумчивой улыбке. Айкен чувствовал бьющийся в ее руке участившийся пульс. Зоино сердце, уже полностью воплотившееся в настоящий живой орган, затрепетало.
– Какая погода! Только чуть холоднее… ты помнишь, помнишь?
– Помню что? – молодой человек чувствовал сумерки всеми клетками тела, дышал ими, наполняясь пониманием. – я могу вспомнить только одно. В такой же вечер, хоть и весной, но похожий – мы встретились с тобой.
Зоя открыла глаза.
– Да, это я и имела в виду.
Они обнялись, растроганные этими внезапными воспоминаниями, пронзившими их насквозь, размягчившими сердца. Их встреча, битвы с броллаханами, наркотики, казино и Кларисса – все осталось в прошлой весне, будто в каком-то ином веке, а то и измерении. Хорошо, что это было, подумал Айкен, но слава Господу, что прошло.
– Слушай, – неожиданно тихо сказала Зоя, голос ее дрожал от напряжения. – ты ведь не порезался сегодня, когда брился?
Они отшатнулись друг от друга. Вопросы были излишни: этот запах они узнали с первого вдоха. Молодые люди мгновенно обнажили оружие.
– Мы не увидим его сейчас, вокруг слишком много людей, – Айкен покачал головой. – черт побери, как такое могло произойти, ведь солнце даже еще не село!
– Но сумерки уже наступили, – Зоя на мгновение закрыла глаза, досадливо хлопнула себя по лбу. – сегодня канун Самайна. Броллаханам и прочей нечисти не нужна темнота, чтобы явиться из Сияющей страны.
Айкен только кивнул и, схватив напарницу за руку, увлек ее за собой в глубину парка. Деревья будто смыкались у них за спиной, словно молодые люди попали в заколдованный лес. Нельзя было даже рассмотреть очертания ограды, домов, окружавших парк, подняв голову, невозможно было увидеть шпили правительственных небоскребов. Крошечный парк будто стал бесконечным.
Молодые люди резко затормозили, развернулись, одновременно вильнув в разные стороны. Броллахан пронесся между ними, едва не ударившись в дерево, тяжело повернулся назад, слишком медленно, будто сонный. Зоя встретила его ударом ноги в челюсть, а Айкену оказалось достаточно одной меткой пули, чтобы завершить дело.