Живая психология. Уроки знаменитых экспериментов
Шрифт:
Соперничество ведет к неприязни. Сотрудничество примиряет
Создается впечатление, что мы сегодня позаимствовали в чужих краях позавчерашнюю модель личного успеха, которая во всем мире давно вышла из моды, доказав свою малую эффективность и даже ущербность. У нас же в большинстве популярных руководств успех отождествляется с личным первенством. «Найди свой путь к вершине!», «Выиграй в жизненной гонке!» – кричат яркие заголовки. При этом упускается из виду, что на вершине найдется место лишь единицам, остальные обречены затеряться где-то внизу, а если кто-то выигрывает в гонке – другие неизбежно отстают. Зато счастливчик может поглядывать на проигравших свысока – они ему теперь не ровня. «Я лучший! А значит – вы хуже». Честно говоря, это не самый дружелюбный взгляд на мир.
Да и отставать не любит никто. Отсюда и неприязнь к «выскочкам».
Во всем мире все большее признание получает модель корпоративных отношений, отчасти заимствующая элементы
В летнем лагере две группы мальчиков-подростков были поселены в двух хижинах на изрядном удалении друг от друга. В течение недели группы предавались играм и развлечениям, практически не взаимодействуя друг с другом. За это время группы сильно сплотились, выбрали себе названия, которые начертали на футболках, и даже водрузили над хижинами собственные знамена.
На следующем этапе мальчиком было предложено участвовать в соревнованиях. Все члены выигравшей команды получали довольно ценные по мальчишеским меркам призы. Это создало почву для напряженного соперничества. По ходу соревнований, длившихся не один день, напряжение нарастало. Сначала дело ограничивалось взаимными насмешками и бранью, но постепенно ребята перешли к прямым деструктивным действиям. Одна команда похитила и сожгла флаг другой. Обиженные в отместку совершили набег на хижину соперников и устроили там настоящий погром. Вполне поначалу благопристойное соревнование постепенно переросло в полномасштабный конфликт, породив глубокую взаимную неприязнь и предубеждение против соперников.
У счастью, эта история имеет хороший конец. Дабы предотвратить более серьезные последствия, психологи вмешались и изменили условия существования ребят таким образом, что те просто вынуждены были сотрудничать. Когда перед обеими группами были поставлены общие достаточно серьезные цели, произошли разительные перемены. После того как мальчики поработали вместе, восстанавливая канал водоснабжения (намеренно испорченный исследователями), «скинулись» для того, чтобы взять напрокат киноустановку, и отремонтировали сломанный грузовик, напряжение между группами почти исчезло. Через несколько дней границы между группами фактически растворились, и был установлен мир.
Наверное, стоит прислушаться к этому поучительному примеру. Или и дальше будем расталкивать друг друга локтями в гонке к вожделенному успеху?!
Похвала и критика: конструктивный баланс
Разговор начальника и подчиненного не всегда совершается в поощрительном тоне. Куда чаще подчиненный слышит упреки, колкости, нарывается на выволочки за упущения, действительные или мнимые. Помогает ли это в работе?
Американский психолог Р. Годдард отвечает на такой вопрос отрицательно. Ворчание и ругань нередко пропускают мимо ушей или, хуже того, – из-за них опускаются руки. А вот похвалу запоминают. И она нередко оказывается не менее действенным стимулом, чем материальное поощрение. Годдард предлагает свод правил, составляющих в сумме науку эффективной похвалы. Хвалить надо конкретно, не ограничиваясь общими добрыми словами, а указывая, какие именно действия работника заслужили одобрение и почему. Похвала, как и наказание, должна быть оперативной, немедленной – иначе ее даже могут воспринять как знак невнимания. Необязательно разбрасываться лестными словами по поводу каждого отдельного усилия работника – достаточно одобрить итог его работы. А еще похвала не должна быть чрезмерной (ее могут воспринять как насмешку), ее надлежит преподносить в форме, сообразной вкусам подчиненного…
Однако и без критики в деловых отношениях не обойтись. Как же руководителю соблюсти разумный баланс, чтобы сохранить свой авторитет, не рискуя прослыть самодуром, но и не скатываясь до панибратства?
Психологи Э. Аронсон и Р. Линдер попытались ответить на этот вопрос, поставив следующий опыт. На протяжении семи экспериментальных сеансов подставные участники опыта высказывали похвальные или, наоборот, критические замечания по поводу выполнения заданий испытуемыми. В зависимости от инструкций, полученных подставными лицами, создавались ситуации четырех типов. От одних людей испытуемые получали на протяжении всех семи сеансов только похвалу; от других – только критику; от третьих – на протяжении первых трех с половиной сеансов только критику, а в течение остального времени – только одобрение; от четвертых – наоборот, одобрение в первых трех с половиной сеансах и систематическую критику во второй половине опыта.
Затем испытуемых просили, не упоминая о сделанных в их адрес замечаниях, выразить свое отношение к различным участникам эксперимента, оценивавшим их деятельность.
Результаты изумили экспериментаторов. Прежде всего оказалось (и это нетрудно было ожидать), что подставные лица, которые высказывали только критику, нравились испытуемым очень мало. Но те, кто после похвал принимался их критиковать, нравились еще меньше! Испытуемым казалось, что эти оценки непоследовательны – похоже, человек сам не знает, чего хочет, и судит лишь на основе своего настроения. Люди, все время выражавшие только одобрение, очень нравились испытуемым. Но самого большого уважения удостоились те, кто сначала критиковал испытуемых, а потом стал хвалить их.
Как объяснить эти результаты? Возможно, что отрицательные отзывы вызывают у человека напряжение, а следующие за ними похвалы доставляют облегчение и потому особенно высоко оцениваются. А может быть, мы просто склонны придавать большее значение суждениям человека, умеющего критиковать, но, главное, способного по достоинству оценить наши заслуги.
Толкование поступков
В своих исследованиях того, как мы интерпретируем окружающий мир, социальные психологи обнаружили обобщенную тенденцию, которую назвали фундаментальной ошибкой атрибуции. Она состоит в преувеличении значения личностных (диспозиционных) факторов в ущерб ситуативным, или «средовым» влияниям. Как наблюдатели мы часто упускаем из виду тот факт, что каждый человек играет множество социальных ролей, а мы часто являемся свидетелями лишь одной из них. Поэтому влияние социальных ролей при объяснении человеческого поведения легко упустить из виду. Это, в частности, хорошо иллюстрирует остроумный эксперимент Л. Росса, Т. Амбайл и Д. Стейнмец. Эксперимент проводился в форме викторины – наподобие популярных телевизионных конкурсов эрудитов. Испытуемым поручалось исполнить одну из двух ролей – ведущего, в задачу которого входит задавать трудные вопросы, и участника викторины, которому нужно было на них отвечать; распределение ролей производилось в случайном порядке. Наблюдатель, информированный о порядке организации викторины, смотрел на это разыгранное шоу, а затем оценивал общую эрудицию ведущего и участника, отвечавшего на вопросы. Любому из нас легко представить себя в роли такого наблюдателя, припомнив, какие чувства мы испытываем при виде того, как на телеэкране Максим Галкин или Федор Бондарчук испытывают эрудицию «человека с улицы», жаждущего денежного приза. Впечатление в большинстве случаев таково: перед нами предстает с одной стороны человек умный, искушенный, много знающий, с другой – человек неловкий и недалекий. Всего лишь задавая хитрые вопросы, ведущий производит впечатление умницы, а участник викторины сталкивается с необходимостью отвечать на них (и наверняка перед многими пасует), поэтому выглядит глуповато. Именно это и обнаружили Росс и его коллеги: наблюдателям ведущие кажутся гораздо более знающими, чем участники. Хотя на самом деле в высшей степени маловероятно, чтобы ведущие были более эрудированными, чем участники, так как каждый получил свою роль благодаря случайному распределению. И что самое интересное: это было известно и наблюдателям! (В самом деле, не строим же мы иллюзий насчет эрудиции Максима Галкина!) И все равно, вынося свои суждения об исполнителях разыгранной викторины, наблюдатели оказались не в состоянии учесть влияния социальных ролей и попали в ловушку, приписав увиденное личностным качествам.
Если бы фундаментальная ошибка атрибуции была ограничена суждениями в подобных игровых ситуациях, ей вряд ли следовало бы уделять внимание. Однако ее последствия простираются чрезвычайно широко. Э. Аронсон в своей известной книге «Общественное животное» приводит пример, типичный для Америки, а с недавних пор хорошо понятный и нам. Наблюдая человека, который, скажем, подбирает на улице пустые бутылки, мы скорее всего брезгливо поморщимся: «Ничтожество! Бездельник! Если б он в само деле захотел найти достойную работу, то давно нашел бы!» Такая оценка в каком-то случае может точно соответствовать действительности, но не исключено и то, что оно представляет собой проявление фундаментальной ошибки атрибуции. Известно ли нам, какие обстоятельства вынудили человека так пасть? Вряд ли! А характеристика ему уже готова.
Один из существенных результатов экспериментального исследования каузальной атрибуции заключается в установлении систематических различий в объяснении человеком своего поведения и поведения других людей. Собственные промахи и даже недостойные поступки мы склонны интерпретировать как вынужденные, продиктованные неблагоприятными обстоятельствами, тогда как успехи и достижения скорее истолкуем как естественное следствие наших высоких достоинств. В отношении других людей чаще действует обратная закономерность – их удачи скорее расцениваются как следствие «везения», благоприятного стечения обстоятельств, чьего-то покровительства и т. п., зато промахи и неловкости скорее расцениваются как следствие негативных личностных особенностей. Самооправдание типа «А что еще мне остается делать – жизнь нынче такая!», завистливое «Везет же некоторым!» (в смысле – явно незаслуженно), брезгливое «А чего еще ждать от такого никчемного человека?!» – все это повседневные примеры данной закономерности. Стоит задуматься, не слишком ли часто и всегда ли оправданно прибегаем мы к этим формулам…