Живая пуля
Шрифт:
Хорошо смотрелась Антонина Викторовна, а ведь она уже не девочка, тридцать шесть лет ей. Но так и Никита всего-то на два года старше.
– Абсолютно, – бодро улыбнулся он.
– Ну, тогда мы можем заключить предварительный договор.
Такой договор заключался на бумаге, однако, не в силах сдержать нахлынувшую радость, женщина протянула Никите руку. И он не замедлил ударить с ней по рукам. Только ударил он мягко, если не сказать нежно.
– Прямо сейчас и заключим.
Они зашли в дом, Антонина Викторовна провела его в каминный зал. Кожаная мебель здесь – диван и
– Можете не сомневаться, вы сделали отличный выбор, – с заученной улыбкой сказала риелторша.
– Антонина Викторовна, можно без официальностей, – сказал Никита, усевшись в кресло. – Я от сделки не откажусь, так что можете не переживать.
– Да я не переживаю, – уже душевно улыбнулась она.
– Пережевать надо, а не переживать, извините за каламбур. Как насчет ужина?
Никите не хотелось возвращаться в гостиницу, и он собирался переночевать здесь. Только на голодный желудок не уснешь.
– Ну… – замялась женщина.
– Обещаю не приставать… Или муж будет против?
На ее правой руке не было обручального кольца, но это еще ничего не значило: ведь женщина могла жить и в гражданском браке.
– Против того, чтобы вы не приставали? – игриво спросила риелторша.
– Нет, против ужина?
– Когда у меня будет муж, тогда он будет против. И я буду против. Но мужа нет, и сегодня у меня был трудный день…
– Думаю, бутылочка хорошего вина нам не помешает.
Антонина Викторовна думала так же, и еще она знала место, где можно было хорошо посидеть за умеренную цену.
Это был небольшой и уютный ресторан. Легкая музыка, мягкое освещение, вежливые официанты. И цены не кусались, хотя в этом и мог заключаться подвох. Но кухня Никиту не разочаровала. И каре ягненка ему понравилось, и морепродукты в рыбном салате показались ему очень вкусными. А сухое французское вино придало их разговору непринужденный характер.
Никита собирался заказать вторую бутылочку, когда к ним вдруг подсел среднего роста, невзрачной внешности мужичок лет сорока. Хлипенький он на вид, если не сказать плюгавенький, но гонору в нем выше крыши. Костюмчик на нем дешевый и, мягко говоря, не первой свежести, но это его ничуть не смущало. Держал он себя так, как будто был особой королевских кровей, привыкшей к преклонению и роскоши. Глаза наглые, взгляд напористый.
– Ты кто такой? – глядя на Никиту, спросил он.
Вопрос по меньшей мере хамский. За такое дело наказывают. Никита мог бы сломать ему челюсть, но его рука полезла в карман в поисках мелочи. Иной раз, чтобы унизить человека, совсем не обязательно распускать руки. В данном случае достаточно подать ему милостыню.
– Митя, не надо! – возмущенно и вместе с тем просительно сказала Антонина.
Но мужичок и ухом не повел. А Никита опустил монету обратно в карман. Если Антонина знала этого человека, то спешить с оскорблением не надо, а то ведь и ее можно обидеть.
– Я спрашиваю, ты кто такой? – нахраписто глядя на Никиту, спросил мужичок.
Перегаром от него тянуло. Что ж, наглость для пьяного – явление, может, и не обыденное, но вполне объяснимое.
– Митя, это мой клиент! – ответила за Никиту Антонина.
– Клиент?! – Мужичок резко глянул на нее. – Ты что, проститутка?
– Риелтор я, Митя! Риелтор!.. Никита Тимофеевич купил дом в Горчихе, мы сегодня с ним сделку заключили, вот, отметить решили…
Митя важно кивнул, вытянув трубочкой губы, недобро глянул на Никиту.
– Если я узнаю, что ты трахнул мою Тоньку… – начал он.
– Митя! Может, хватит? – истошным возгласом перебила его Антонина.
– Ну, ты меня понял, мужик! – даже не глянув на нее, оскалился хам.
Он поднялся и направился к двери.
– Кто это такой? – спросил Никита, едва сдерживаясь, чтобы не назвать мужичка клоуном.
– Мой бывший, – вздохнула Антонина.
– Понятно.
– Мы уже два года в разводе.
– Бывает.
– Дочь у нас. Юля со мной живет… Ревнует он.
– Дочь ревнует?
– Нет, меня.
– А в ресторане он как оказался?
– Не знаю… Мы с ним здесь иногда ужинали… Может, он столик приходил заказать… – раздумывая, Антонина пожала плечами.
– Столик?
Не похож был Митя на человека, который мог заказать столик в ресторане. Разве что место под столиком…
– Он любит делать красивые жесты своим дамам…
– И что, дамы есть?
– И есть, и были… Мы с ним потому и развелись. Достал он меня своими загулами…
– Мал клоп, да вонюч, – усмехнулся Никита.
– Клоп, – кивнула Антонина. – Маленький, а укусить может больно.
– Это точно.
Антонина не производила впечатления стервы. Не сварливого нрава женщина, не сказать, что мягкая, но в быту наверняка покладистая. На таких мужики вроде Мити ездят без всякого зазрения совести. А попадись такому баба с крутым характером, на цырлах перед ней ходить будет… Ну, не воспринимал Никита всерьез таких прыщей, потому и не хотелось ему говорить о Мите. Ушел и ушел…
– А дочь сейчас где? – спросил он.
– Дома.
– Без присмотра?
– Почему без присмотра? Бабушка с нами живет. Моя мама. Верней, это мы у нее живем… А что такое? – с надеждой спросила она.
– Подумал, что вы спешите.
– Да нет, не спешу. – Антонина всем своим видом давала понять, что готова провести в его компании хоть всю ночь. – Только вот деньги домой надо отвезти.
– Не боитесь деньги дома хранить?
– У нас тревожная кнопка, если что, сразу наряд полиции подъедет.
– А с собой носить? Сумма, надо сказать, немаленькая.