Живая пуля
Шрифт:
– Стволы уберите! – потребовал Миша.
– Не понял! – ухмыльнулся громила.
– С огнем играетесь, ребята!
– Ребята в песочнице.
– Вот вы в песочницу и попали, а вокруг спецзназ. Дом окружен, сейчас начнется штурм, щадить вас не будут.
Громила сошел с лица. Страшно ему вдруг стало.
– А ты кто такой? – спросил он.
– Старший лейтенант полиции Ракитин!
– Ксиву покажи!.. Только осторожно, ствол свой случайно не зацепи!
Миша достал из кармана служебное удостоверение,
– Не вижу! Ближе подойди!
Ракитин подошел к бандиту. Тот этого только и ждал. Он попытался ударить Мишу ногой в пах, но тот подставил блок. И это, увы, был его единственный успех. Дружок громилы ударил его прикладом автомата в голову, и защититься Миша не смог. И на ногах удержаться не сумел…
Глава 30
Высокий забор, камеры наружного наблюдения, а охраны нет никакой. И калитка открыта. Тихо во дворе, собак не слышно… Все это могло показаться Никите странным, если бы он не шел по следу псковских бандитов…
Радиомаяк на их машину он установил, когда они уносили от него ноги. С тех пор и следил за ними, ждал, когда они выйдут на контакт с кем-то из желтовских братков. Но псковские целую неделю колесили по Московской области и только сегодня появились в Потоцке. Никита зацепился за них и приехал сюда, в район города, где жил Самород. Может, здесь сейчас и обосновался Желтов. Если так, то Егор будет мочить и его, и всю его свиту. Это война, и правило здесь одно – если не ты, то тебя. А умирать ему еще рано…
Дверь в дом была открыта. Егор обследовал его, спустился в подвал и увидел там двух покойников в униформе охранников. Прежде чем убить, этих людей сначала связали. Зачем? Видимо, бандиты не сразу дошли до мысли покончить с ними…
Живых людей в доме не обнаружилось. И во дворе глухо. Никита пошел по дорожке, которая вела к другому, такому же большому особняку. Калитка была открыта, а во дворе, у крыльца дома, он увидел вооруженного бойца. В свете фонаря он узнал его. Да, это псковский браток. Автомат у него на плече. Что ж, у Никиты есть все права покончить с ним. А пистолет у него боевой, с глушителем. И к жертве он умел подкрадываться, и стрелял без промаха…
Еще одного бандита он уложил в самом доме. Браток выпрыгнул ему навстречу как черт из табакерки, но Егор первым нажал на спусковой крючок. Третьего братка он упокоил в холле. Тот услышал, как падал труп его дружка, всполошился, но Никита шел на него как быстроходный танк с роботизированным управлением. Цель – захват – выстрел, и все в течение каких-то мгновений. У парня просто не было шансов спастись.
В комнате с длинным обеденным столом он обнаружил четвертого бандита. Гиря о чем-то беседовал с двумя связанными парнями, среди которых Никита узнал Ракитина. А узнал он опера уже после того, как Гиря рухнул на пол с простреленным черепом.
Ракитин смотрел на него большими глазами… Он правильно догадывался, кто застрелил шестерых братков, освобождая Инну, и все-таки сейчас его распирало от удивления. Одно дело догадываться, и совсем другое – видеть все собственными глазами.
Никита не стал зацикливаться на пленниках. Это только в кино действующие персонажи бросаются на помощь своим пленным и раненым, забывая о безопасности тыла. А в жизни все по-другому – сначала разбираешься с врагами, а потом уже думаешь о милосердии.
Он обошел весь дом, но никого в нем не нашел. Сначала он закрыл на замок все выходные двери, только затем вернулся к Ракитину. Не о милосердии сейчас надо думать, а наоборот. Ракитин не просто свидетель, он мент, который сдаст Никиту при первом же удобном случае. А четыре «доказанных трупа» – это пожизненное заключение… И это значит, что Ракитина нужно зачищать. И парня, который с ним, тоже… Но сможет ли Никита сделать это?..
– Мне все известно! – будто прочитав мысли Горелова, выпалил опер. – И не только мне!
– Что тебе известно?
– Чем ты до Новой Зеландии занимался. Если ты меня сейчас убьешь, тебя найдут и накажут…
– И чем я занимался?
– Об этом лучше никому не знать, – Ракитин многозначительно посмотрел на своего товарища по несчастью.
Что ж, если этот парень действительно докопался до правды, то разговор лучше продолжить без свидетелей.
Все хорошо – и документы правильно составлены, и сынок Самородова все подписал. Все хорошо, только что-то не давало Жоре покоя.
– Может, мы зря Егорку одного оставили? – спросил он у Румына.
Машины уже давно выехали за пределы Потоцкого района, но до базы еще далеко.
– Почему одного? Я псковских к нему отправил.
– А ты в них уверен?
– Нормальные пацаны… И не жалко их. Если менты их запалят, они тебя не знают, а только меня.
– Ты это уже говорил, – скривился Жора. – А ведь я не о том тебя спросил. Если они Егорке продадутся? Вот он расскажет им, что за байда с ним случилась, и предложит половину от своего наследства. Вдруг они согласятся и через тебя на меня выйдут?
– Ну, на меня они не выйдут, – ответил Румын. – Да и не пойдут они против нас.
– А вдруг?
– Да вряд ли… Ну, я могу позвонить.
– Звони.
Румын достал из кармана трубку, набрал номер:
– Гиря, ты?.. Ну да, Шурыга… Как там дела?.. Это хорошо, что нормально… Точно, без проблем? Ну, давай, работай… До связи!
Румын собирался сунуть трубку в карман, но Жора выхватил ее и выбросил в окно. Так будет спокойней.
– Жора, ты чего колотишься, нормально же все. Лох на поводке, не дергается…