Живи и ошибайся 2
Шрифт:
Проблема у деревни была всё в тех же паломниках. Перегородить все дороги и поставить заслоны физически невозможно. Пешие путники продолжали пробираться на мои земли. И ладно бы пришли-ушли. Так они активно воровать стали. И не какой-нибудь пучок моркови, а лошадей, овец и коз, пасущихся на пастбище летом. Урон за последние месяцы нанесли серьёзный.
Управляющий оправдывался тем, что отследить потенциальных воров сложно. Идут, к примеру, слепые, по идее, ничего не могут украсть, поскольку не видят. А на самом деле под прикрытием всевозможное ворьё приходит.
— Список составить, сколько украли. У кого. Я проверю, — сообщил старосте, понимая, что это лазейка для нечестных на руку крестьян.
Мои же крепостные могут списать потери на несуществующих воров. Как-то нужно приостановить поток ходоков к старцу. На самом деле идут они летом и немного осенью. Зимой, в мороз, паломники предпочитают сидеть где-то в тепле. Получается, что устраивать облавы необходимо с конца весны, когда самая работа на полях, и лишних людей обычно нет. Вот уж проблема.
В Херосимовке я провёл три дня. Проверил крестьянские избы, сравнил список с записью в сказке. Дмитрий Николаевич записывал всех аккуратно. В этом плане вопросов не возникло. Ни «мёртвых душ», ни неучтённых младенцев не обнаружил.
Смертность в последнее время среди крестьян уменьшилась. В Перовке население почти на сотню увеличилось. Правда, там рядом отец Нестор со своими лечебными травами. Но и в других деревнях все неплохо за счёт того, что крестьяне не голодают, имеют тёплую одежду и по мере сил следят за гигиеной.
После Херосимовки завернули в Зайцевку. По пути встретили калик перехожих. Восемь нищих брели за мальчишкой лет семи, служащим им поводырём. Нищие оказались и впрямь слепыми. Двигались в Перовку на излечение к старцу. И что тут сказать?
— Не гоните, — одёрнул я охранника, замахнувшегося на нищих кнутом, которые привычно затянули нудную песню.
Спустившись с коня, подошёл к каждому, осмотрел слепых. Доходяги еще те. Сквозь рванину видны ребра, на ногах какие-то промокшие обмотки. Четверо слепых натужно кашляли.
— Развести костёр, обед устроим, — велел я Дмитрию Николаевичу. — Слепцов покормим и поговорим.
Сопровождение таким решением довольно не было. Они же все подкованные, в курсе, какие инфекционные болезни разносят подобные личности.
Меня же интересовало откуда нищие. Конкретно эти оказались из бывших бурлаков. Не из одной ватаги, просто собрались вместе. Истории были схожие. Помещик за долги отдал в бурлаки. Когда работать уже не смогли, им дали вольную. Вот это, на мой взгляд, абсолютная подлость. Помещик обязан следить на своими крепостными, а в голодные годы и кормить. Этих же людей по сути выкинули, как ненужную вещь.
— Фома, сынок мой. Мамка померла, — пояснил один слепой, нащупав рукой мальчишку поводыря. — Не сумневайся барин, он тоже вольный. За смерть Дуняши хозяин откупился. У меня на сынка документ имеется.
— У остальных семьи есть?
Оказалось были семьи и даже жёны. Только когда помещик прогнал, семьи отказались. Слепой и немощный мужик не работник, зачем лишний рот содержать?
— Не по-христиански это, — тяжело вздохнул я.
На самом деле найти работу даже для слепого можно. Я, к примеру, на спичечном заводике найду где использовать таких людей. Но нужно ли мне это? Это же потребуется дом ставить, где-то размещать слепых. А идти они так и будут, придётся решать вопрос.
Покопавшись в седельной сумке, вытащил рубашку, замотал в нее пацана.
— Фома, вот тебе записка. Отдашь в церкви в Перово. Вас там покормят, я написал, чтобы всех лечили, вернусь, проверю.
Дальше рассказал мальчишке куда идти и какими путями. Снабдил нищих продуктами (котелок у них свой был), да и продолжил инспекцию земель.
— Георгий Павлович, зачем вам эти слепые? — начал почти сразу ворчать Дмитрий Николаевич. — Не работники они.
— Не скажи, — возразил я. — Мужики больные, ослабленные. Но если подкормить и подлечить, то я бы нашёл им применение. Даже если пять-семь лет ещё проживут, мне всё прибыль.
— Так уж и прибыль, — продолжил ворчать управляющий, а я стал приводить аргументы.
Отчего-то в нынешнее время верхушка сословия не понимает, что главная ценность — это люди. У нас с Алексеем столько планов, что рабочих рук не хватит. Крепостные должны заниматься своим крестьянским делом — работать на земле. Конкретно к слепым, проходящим через мои земли, претензий не было. Зато по поводу ворья вопросов оставалось много.
В Зайцовке крестьяне тоже пожаловались, но здесь мужики сами организовали оборону. Догнали и забили палками воров.
— Схоронили без отпевания, — с хмурым выражением лица поведал староста. — Троих насмерть сразу, ещё двое ушли, бросив награбленное: тёлочку и двух лошадей.
Похоже, пока хозяин путешествовал по стране, его земли конкретно грабили.
— С середины весны нужно будет организовать конные отряды, — сообщил я Дмитрию Николаевичу.
— Это ж скока денег! — возмутился управляющий.
— Ничего, отец Нестор оплатит. Ему охрана тоже потребуется.
Насчёт охраны я ничуть не сомневался. Батюшка до постройки парохода всё время будет в Перовке. Соответственно, и паломники устремятся в село. К этому потоку нужно готовиться заранее.
С Лёшкой я пересёкся в Несмеяновке. Он там занимался заготовкой дров, попутно воспитывая моих крепостных. Эта деревня по-прежнему была самой никудышной во всех отношениях. Горючий сланец добывали, но с таким трудом, что так и хотелось забрить поголовно всё мужское население в солдаты.
Алексею я рассказал о слепых нищих, напомнил о графине и о том, что дама поддерживает всевозможные благотворительные общества.
— Вернёмся вместе домой, я сам с графиней поговорю, — пообещал Алексей.