Живодерня
Шрифт:
– Я, правда, утречком здесь буду, что характерно, стучать и топтать "грушку", да ты спи, внимания не обращай. Так, уже восемь часов. Ты есть-то хочешь?
– Да нет, я перед отъездом поел хорошо.
– Ну тогда я постучу немного.
Сергей ушел в другую комнату, но скоро вернулся с черной повязкой на лбу, с голым торсом, в каких-то широких атласных шароварах и босой.
Илья сидел в кресле у двери. Сергей встал к нему спиной, лицом к "груше" и начал ее молотить. Он наносил серийные удары по туловищу "груши". Илья залюбовался стройной фигурой Сергея, грациозностью
На правой лопатке Сергея была татуировка: паутина, очень напоминавшая мишень, с левой стороны на плече Илья тоже увидел наколку. Сначала ему не удавалось никак ее разглядеть – настолько движения Сергея были быстрыми. Это оказался огромный косматый паук, должно быть и свивший паутину на лопатке.
Молотил "грушу" Сергей виртуозно: и с одной, и с другой стороны, и пятками, и локтями, и коленями… В общем, чем попало. Илья наблюдал за тренировкой с восхищением. Видно, в этом деле Сергей был настоящим мастером.
– Ну хватит. Надоело, – сказал Сергей минут через тридцать. – Все равно бесполезно.
Он провел заключительную серию ударов по "груше".
Что "бесполезно", Илья не понял.
Сергей разгладил усики и пошел принимать душ.
– Теперь давай поужинаем тем, что в доме есть.
Они сварили картошки с тушенкой. Несколько банок Илья привез с собой, не зная, где придется остановиться. В кухне на полке стоял засушенный букетик каких-то растений. Илья взял их, из любопытства понюхал.
– Какой-то знакомый запах, – сдвинув брови, задумчиво проговорил он. – Очень знакомый.
– Это афганская колючка – малоизученное растение, оно и у нас растет.
На том разговор и кончился.
– Значит, ты сюда на экскурсию? – спросил Сергей, когда сели пить чай.
– Можно сказать, что и на экскурсию,-уклончиво ответил Илья. – Нужно бы разобраться в одном дельце, – и замолчал.
Сейчас Илья напряженно раздумывал, можно ли этому малознакомому человеку рассказать все то, что приключилось с ним в этом городе три года назад. Егор Петрович говорил, что человек, знающий о чуди, подвергается смертельной опасности… Хотя такого драчуна подвергнуть опасности… А если не рассказывать ему легенду, только последствия?.. Нет, нужно все, а то ничего понятно не будет. Хотя Илье самому было ничего не понятно, но при помощи нового знакомого можно попробовать разобраться.
Сергей молчал, должно быть давая Илье собраться с мыслями.
– Видишь ли, Сергей, – начал Илья, – одному мне все равно не понять, в чем дело. Но три года назад, это когда меня первая жена бросила…
И Илья, стараясь не упустить никакой мелкой подробности, пересказал все, что сохранила память. Иногда Сергей задавал вопросы. В процессе пересказа Ильей тех странных событий лицо Сергея менялось – в глазах зажигались искорки интереса и нетерпения. Он весь как-то оживал и возбуждался.
– Я где-то читал про чудь, ушедшую под землю, что они подрубили сваи, которыми укрепляли землянки, и их засыпало. Считалось, что все они погибли. В первый раз слышу, что кто-то выжил и якобы по сей день живет. Человек я реалистического склада, что характерно, и, мне кажется, что-то здесь не совсем так. Понять не могу… Впрочем, разберемся завтра. У меня "Жигуленок", я сейчас не работаю, так что можем поездить. Но чувствую я, что дело здесь интересное. Давно я его ждал.
Когда выходили из кухни, Илья бросил взгляд на засохший букетик колючек.
– О! Вспомнил, где я этот запах встречал. Ведь так же мерзко пахло зелье, которым поил меня Егор Петрович для памяти. После него я и вспомнил.
– Понюхай снова, – сказал Сергей, протягивая Илье букетик.
Илья принюхался.
– Точно, он и есть. Этот запах ни с каким другим не перепутаешь.
– Теперь понятно. Вот этого звена и недоставало, – задумчиво сказал Сергей.
Прошли в комнату.
– Так вот, это растение – афганская колючка – очень ядовитое. Его в древности применяли как сильнодействующий яд. Но еще отвар его использовали как галлюциноген. Понял?
– Ну и что? Ведь Егор Петрович меня не отравил.
– Да, не отравил. Ему это и не нужно было, он использовал это растение не для того, чтобы ты вспомнил, а, скорее всего, для того, чтобы ты забыл.
– Как забыл? Зачем же ему это было нужно?
– Зачем – это мы разберемся завтра. Но несомненно то, что, опоив тебя отваром из афганской колючки, он вызвал у тебя галлюцинации; потом он рассказал тебе сказочку про всемогущий народ, живущий в норах под городом, и прочую белиберду, чтобы напугать тебя хорошенько и свихнуть мозги окончательно.
– Ну хорошо, а мертвый Струганый тоже галлюцинация?
– А вот это, скорее всего, не галлюцинация.
– Но зачем ему все это было нужно? – недоумевал Илья.
– Ответ напрашивается сам собой – чтобы убить Струганого. Уж не знаю, чем тот инвалид ему насолил. Но ты играл самую главную роль в этом деле. Егор Петрович просто подставил тебя, преподнеся все так, что это ты убил Струганого. Но тебе удалось убежать. А если бы тебя арестовали, то о чем бы ты говорил следователю?.. Правильно, что характерно, о чуди, живущей под землей. Пересказывал бы свои галлюцинации и нес бы прочий бред, а еще говорил бы, что остального не помнишь. Дальше нетрудно представить, на кого бы повесили это убийство. Понял?
Илья молчал. Все, что говорил Сергей, казалось в его устах вполне правильным и логичным. Но какой все ж таки мерзавец этот Егор Петрович.
– Завтра мы с тобой съездим, пожалуй, для начала к старухе с бельмом. С ней потолкуем. А уж потом благодетелю твоему – легендологу – визит нанесем.
– Ну хорошо. А кто же в меня стрелял? – подумав, спросил Илья. – Легендолог не очень-то похож на "крестного отца" мафии.
– Все это мы и выясним завтра.
Насколько был подавлен и расстроен Илья, настолько Сергей был доволен и возбужден.
– Вот и славненько, что характерно, – бубнил он в задумчивости. – Вот и чудненько…
Илья прохаживался по комнате, иногда останавливаясь и разглядывая двуручный японский меч, потом опять начинал бродить без устали. Через некоторое время он остановился у фотографии в рамке. На ней были засняты парни в солдатской форме, человек двадцать, у каждого из них на лбу был начертан черный крест. Лица у них были счастливые.
– Это мой взвод в Афганистане. Из них только двое в живых остались, я – третий, – с дивана сказал Сергей. – А теперь спать пора. Завтра тяжелый день.