Живое и мертвое
Шрифт:
Из того, что требовало объяснений, там было три тугих мешочка с деньгами и сложенный восемь раз лист, с которого глядела его рожа. Лист пока не трогали, а деньги… Лучший способ защиты — нападение. Уж это Петро знал точно.
— Разве нет? — продолжал он. — Отобрали мое кровное, как бандиты с большой дороги. Я такого себе не позволял.
— Не ври, прохвост, — вступил Мессер. — А кто взял с нас деньги и не заплатил мальчишке даже ломаного гроша?
— А разве я отбирал у вас деньги? — ухмылка упыря стала гаже. — Вы сами мне их отдали.
— За что?
— Вот именно! За что? За то, что я проведу вас в Лупа-нопа, найду поручителя, поселю в гостинице. Разве я не выполнил хоть что-то из того, за что вы мне заплатили? У вас был проводник, был поручитель. Вы попали в город в срок. Поселились с комфортом. Так почему я стал вдруг вором? А мальчишке я не обещал никаких денег. Мы договорились, что он берет на поруки четверых добрых нелюдей, а я провожу его в город. И все. Опять же обещание я выполнил. Более того, кормил его всю дорогу и воспитывал, что в наши договоренности не входило.
— Воспитатель, — фыркнула Нана.
— В отличие от вас я никого не хватал посреди дороги, не бил, не связывал и не отбирал ваших денег. Но почему-то вы мне говорите о том, что я грабитель. Хотя, если разобраться, все совсем наоборот.
— Прохвост, — со смаком добавил Мессер. Петро его явно злил, но при этом вызывал долю восхищения.
— Он прав, — подал голос Винни.
На минуту восстановилась тишина.
— Спасибо, живчик. Так может, вы меня снимите наконец? — добавил Петро.
— Помечтай, — огрызнулся вампир. — Пока не расскажешь все, будешь висеть.
— Что еще вам нужно? — патетично вздохнул упырь.
— Откуда у тебя столько денег? — кивнул на три увесистых кошеля Деррек.
— Заработал, — отозвался Петро, даже не моргнув.
— Каким образом?
— Не ваше дело. Не украл, не бойся.
— Хорошо, — Деррек поднялся, зло скрежетнув зубами.
Пальцы вампира выхватили из кучи бумагу сложенную пополам, еще раз и еще. Петро почувствовал приближение чего-то неприятного. Кровосос развернул листовку. С бумаги на Петро посмотрело его собственное, выполненное в странной манере лицо. Интересно, какой мазила это рисовал?
— А это что?
— А это я, — честно признался Петро.
— И с чего бы тебя искали, если ты такой честный?
— Оклеветали меня, — отмахнулся упырь. — Вчера вот вас искали, сегодня меня. Что с того?
Он понял, что сболтнул лишнего и поспешно заткнулся. Но Деррек встрепенулся, словно почуявший лису спаниель.
— А откуда ты знаешь, кого искали вчера?
Упырь не ответил. Он просто не знал, что ответить, потому молчал, расслабленно болтаясь вниз головой. Ветерок покачивал тело. Тихо поскрипывала по суку веревка.
Лицо Деррека начало набухать, словно ему шею перетянули веревкой. Было видно — еще чуть и вампир сорвется. Мессер поспешно встал и мягко оттеснил товарища.
— На этой бумажке упоминаются два существа, — твердо заговорил Мессер. Каждое слово лорд чеканил так, словно вгонял ими гвозди в крышку Петрова гроба. — Одного ты узнал. Второго узнали мы. Это именно он убил Винни.
— Этот усредненный? — оживился Петро. — Да мало ли таких.
— Допустим. Но как вы с этим или другим усредненным, оказались в розыске одновременно? Кто он?
— Понятия не имею, — фыркнул Петро.
— Врешь, гад! — взревел Деррек.
Прежде чем кто-то что-то успел сообразить, вампир одним рывком добрался до висящего связанного упыря и хорошенько поддал ногой, словно бил по мячу или валику, на каких тренируются поединщики.
Упырь всхлипнул. Винни вздрогнул. От Деррека он этого не ожидал. Нана и Мессер поспешно оттащили порывающегося добавить с другой ноги вампира. Деррек сейчас был жуток. Куда только девалась былая аристократичность. Теперь он выглядел безмозглым спортсменом, которому к тому же дали по морде, выбив остатки мозгов.
Петро прокашлялся. Мессер подошел ближе.
— Если ты не расскажешь сам, то…
— Что? — перебил Петро. — Сдадите меня властям? Да вы сами вне закона.
— Не заговоришь по-хорошему, и я тебя убью, — зло произнес Мессер.
Упырь расхохотался. Веревка заскрипела сильнее.
— Меня нельзя убить, костяшка. Я уже сдох.
— Сдохнешь еще раз, — пообещал Мессер. — Помнишь тех прохвостов с дороги?
Петро почувствовал неприятный холодок внутри, но вида не подал.
— Ты не посмеешь. Одно дело в глубине острова, а другое рядом с городом. Тебя вычислят, каким бы хитровывернутым магом ты ни был. Кроме того, если ты меня зажаришь, тебе это ничего не даст.
Мессер сосредоточенно разглядывал землю под висящим вверх тормашками упырем. Он был настолько увлечен этим, что, кажется, уже ничего не слышал. Но на последнюю фразу лишь усмехнулся.
— Ошибаешься, — с каким-то сладострастием протянул скелет. — Это те бедолаги на дороге сгорели мгновенно. С тобой будет по-другому. Поверь мне, есть масса сложных заклинаний, которые заставят меня попотеть, но доставят тебе массу незабываемых ощущений.
Он отпихнул ногой пару веток, расчищая пространство под повешенным, и снова критично осмотрел фрагмент земли. Так художник смотрит на чистый лист.
— Ты у меня вспомнишь, как был живым. Как было больно. И еще тысячу раз пожалеешь, что вспомнил об этом.
От голоса Мессера Винни стало страшно. Он посмотрел на упыря. Тому тоже было не по себе. Хотя он по-прежнему держал себя в руках.
— Не посмеешь, — крикнул Петро. — Тебя найдут. Найдут раньше, чем ты меня доконаешь.
— Обещаю, что еще раньше ты начнешь говорить.
Мессер взял прут, обломал кончик, сделав его острым, и принялся быстро что-то чертить на земле.
Петро висел вверх ногами и нецензурно бранился. Рисунок под ним сложился в круг, состоящий из сложных закорючек неведомого алфавита. Круг был не ровный. От него в стороны уходили корявые протуберанцы вязи.