Животное
Шрифт:
Я быстро умываюсь, прикладываю к ране марлю и выхожу. Марк сидит на том же месте, что и раньше, а рядом стоит мужчина в возрасте.
— Я пригласил врача, пусть осмотрит, — буркнул Марк.
Признаться, он удивляет меня всё больше и больше. Сначала спас, теперь вот ещё и доктора позвал. Что это? Своего рода забава или нечто большее? Как понять этого сложного мужчину знал видно один бог.
Присев на кровать, стойко выдержала осмотр. Порадовало одно, зашивать не нужно, хоть рана и будет заживать долго. Разговаривать мне, конечно, запретили, но этого стоило ожидать. Затем доктор записал на клочке бумаги название мази и
— Побудешь пока здесь. Поправишься, отпущу.
Я готова была поспорить с ним, но вовремя вспомнила о своей губе и прикусила язык. Спорить с ним, себе дороже.
— И да, там твоя сумка, — он кивает головой куда-то в угол и покидает вслед за доктором комнату.
Я остаюсь одна. Это к лучшему. Нужно всё обдумать и понять чего добивается Марк. А пока стоит написать девочкам и успокоить их.
Маша и Юля закидали меня ответными сообщениями. Посыпались вопросы. Больше всего их, конечно, волновало кто такой Марк. На этот вопрос, пожалуй, я и сама затруднялась ответить. А ведь и, правда, кто? Убийца. Насильник. Преступник. Что я знала о нём? Да, пожалуй, ничтожно мало. Но я знала один немаловажный факт. Он умел любить. Я видела тёплое нутро его взгляда, когда он смотрел на сына и ощущала его боль, когда он понял, что Сашенька умер. Человек находился на грани добра и зла. Добро победило. Вместо того, чтобы убить меня, он отпустил. И сейчас вот, помог, а ведь мог и уйти. Размышляя над поведением Марка, я всё больше убеждалась, что человечность в нём всё же есть. Просто её нужно вытащить, помочь ему. Он такой же человек, как и мы все, из плоти и крови. Он всё чувствует. И боль. И страх. И ненависть. И нежность.
На следующее утро Марина Яковлевна принесла мазь, которую выписал доктор. Женщина поцокала языком, покачала головой и удалилась, но спустя пятнадцать минут пришла вновь. Принесла мне на завтрак кашу. Голова раскалывалась от выпитых вчера коктейлей, во рту бяка, но несмотря на всё это, я жутко была голодна. Есть пришлось крайне аккуратно, чтобы лишний раз не тревожить губу. После завтрака снова провалилась в сон.
— Просыпайся, девочка, — голос Марины Яковлевны строг.
Я еле разлепила веки.
— Марк хочет тебя видеть через полчаса внизу.
Мне кажется что я не спала целую вечность. Работа и учёба забирали почти все моё время. Как же хорошо, что у меня отпуск.
В ванной комнате пришлось задержаться. Синяк на губе уже начал переходить на щёку. "Ужас какой-то! Как в таком виде появиться на людях?"
Время, которое дал мне Марк подходит к концу, пора выходить. С волнением причесала волосы и сделав глубокий вдох, вышла из комнаты.
Когда я, наконец, спустилась, Марк сидел за столом и пил кофе. Лицо, как всегда, серьёзное, даже немного угрюмое, но, безусловно, красивое.
— Присаживайся, Ева, — голос спокойный, не выдающий эмоций. — Марина, будь добра, накорми гостью обедом.
"Ого! Гостья!" Я готова была уже засмеяться, но вновь вспомнила о ране. "Черт!"
Пока Марина Яковлевна занималась обслуживанием, он не проронил ни слова, но стоило ей выйти, как я ощутила на себе тяжёлый взгляд этих синих глаз. Есть сразу перехотела, поэтому отложила ложку в сторону и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты останешься здесь, — у меня глаза чуть на лоб не полезли от такой наглости и самоуверенности.
Я тут же вскочила, намереваясь устроить скандал,
— Ты останешься здесь на время. И, предугадывая твой следующий вопрос, отвечу сразу. Потому что я так решил! А сейчас вернись на место и съешь то, что лежит в тарелке.
"Боже, ну почему это случается каждый раз со мной?! Почему я всегда слушаю этого человека? Отчего не могу ему сопротивляться?!" Пару лет назад прочитала статью в газете о стокгольмском синдроме и в тот момент ясно поняла для себя одну вещь. Женщины порой, удивительно глупые создания. Ну как можно оправдывать насильника или убийцу? Как можно их жалеть? Или испытывать к ним нечто похожее на любовь? Как? Я не понимала этого тогда, не понимаю и сейчас. Но факт остаётся фактом. И вот сейчас, как мне кажется, я оказалась именно в такой ситуации. Меня магнитом тянет к Марку и поделать ничего не могу. От своих умозаключений тошно.
Задаю самой же себе вопрос, каким образом я могла влюбиться в насильника и убийцу, но ответа нет. Я не знаю как такое могло произойти. А может это и не любовь вовсе? Голова начала раскалываться. Уйти не получится. И под тяжелым взглядом мужчины, взяла ложку в руку и осторожно начала есть суп.
Глава 64
Ода.
Воскресенье. Вечер. Завтра у меня учёба, а я до сих пор дома не была. Марк уехал ещё вчера сразу после обеда и до сих пор его не было. Какая-то тоска охватила всё моё сознание. Тоска по нему, по этому злодею. Зачем он вновь появился в моей жизни, почему не отпускает?
Девочки уже с самого утра трезвонят, хотят меня навестить, но я отнекиваюсь. Пообещала им что завтра обязательно встретимся. Надеюсь, Марк явится к тому времени.
Но стоило лишь подумать о нём, как я услышала тяжёлую поступь за дверью. Это мог быть только он. Я встрепенулась, и неосознанно поправила волосы, в надежде, что он зайдёт, но прошло несколько минут, а он так и не появился. Прошел мимо моей спальни, словно меня и не существовало. Стало обидно и я начала себя корить за ложные надежды, за навязчивое желание ему понравиться. Глупо всё это.
Прошло ещё пару часов, часы показывают половину первого ночи, а у меня сна ни в одном глазу. В доме полнейшая тишина. Устало протерев глаза, я решила спуститься. Может быть, стакан воды поможет успокоить нервы. Тихонько открыв дверь, спускаюсь, подсвечивая дорогу телефоном.
— Не спится, Ева? — я чуть было телефон не выронила, стоило услышать этот голос.
Вздрогнула и сделала неуверенно шаг вперёд.
— Пить захотелось, — хрипло и осторожно прошептала я, боясь что рана разойдется.
По спине поползли миллионы мурашек. Страх смешался с диким возбуждением, я даже чувствовала этот запах. Запах моего падения. Это конец. Все преграды рухнули. Я чётко осознала свою одержимость этим мужчиной.
Подогнула пальчики на ногах, боясь сделать следующий шаг. Шаг в пропасть. А потом решилась, собрала волю в кулак и ступила на мягкий ковёр и с придыханием прошептала:
— Марк…
Мужчина резко встал и сделал несколько шагов в мою сторону. И вот мы уже стоим друг напротив друга. Я осязаю его дыхание, чуть тронутое алкоголем и сигаретами. Эта смесь кружит голову, растекается по венам и бьёт в самое средоточие моей женственности.