Живой позавидует мертвому
Шрифт:
– То есть вы готовы пойти на необдуманный риск? – уточнил Нагибин, лицо которого стало совершенно серьёзным.
– Почему ж необдуманный? – переняла в разговоре эстафету Сабурова. – Всё как раз будет очень продуманным. Проберемся туда. Получим нужные сведения и сразу же назад.
– А если там снова будет засада? Если там вас будет ждать не один аквалангист, а целый десяток? Вы об этом подумали? – Нагибин стал сыпать вопросами, осознавая особую опасность повторной вылазки к острову.
– Мы используем технику для предварительной разведки тамошних вод на предмет присутствия людей, каких-либо подводных объектов или плавсредств, – был готов к ответу Зиганиди. – Техника нынче такая, что нам не придётся подходить вплотную к источнику вероятной опасности. Если она всё-таки подтвердится, то мы прервём свой разведрейд и вернёмся на яхту. Даже те данные, что будут добыты в таком случае, не окажутся для нас лишними. А уж если предполагаемая опасность нам не встретится, то очень скоро на ваш стол ляжет полноценный отчет о подводной вылазке. И можно будет приступать к проработке дальнейшего плана действий.
Саблин неожиданно громко ойкнул. Все обернулись и посмотрели на него.
– Каплей, у вас есть что возразить? – спросил контр-адмирал.
– Никак нет, я прошу прощения, – виновато отозвался Боцман. – Просто вдруг взял и проиграл. Одну партию выиграл, а вторую позорно продул. И главное, не могу понять, как он меня загнал в ловушку. Есть такое понятие – «шахматная слепота». Так вот, оно сейчас ко мне вполне применимо. На все сто пятьдесят пять процентов.
– Наверное, вы одним ухом слушали нас и не могли как следует сосредоточиться на игре, – предположила Сабурова.
– Я, конечно, вас слушал, – признался Виталий. – Но дело всё же не в этом, а в том, что противник попался очень сильный. Что касается вашего плана, то я считаю его вполне разумным и готов присоединиться к его осуществлению прямо сейчас.
Контр-адмирал резко возразил попыткам Боцмана напроситься на участие в повторном рейде. Но вот насчет плана вылазки Зиганиди и Сабуровой он призадумался. Действительно, не такой уж и безрассудной была их идея. К тому же она учитывала общий лимит времени на выполнение всей операции в целом. Фёдор Ильич еще раз порадовался за подобранную команду, однако на этот раз решил воздержаться от хвалебных речей. Он всегда считал, что похвала хороша в меру. Если же с мерой перебрать, то слова похвалы утрачивают свою ценность и расхолаживают тех, кому они адресованы.
Исходя именно из таких соображений, Нагибин выдержал продолжительную паузу. Николай и Екатерина замерли в молчаливом ожидании. Особенно отчётливо в это время слышался монотонный плеск волн и звуки клацания кнопок ноутбука под пальцами Боцмана.
– Хорошо, – наконец промолвил контр-адмирал. – Готовьтесь к разведрейду. Но я вас прошу об одном: не лезьте раньше времени в пекло. Не старайтесь одним махом убить двух зайцев и еще лису патрикеевну в придачу на воротник. Сделайте то, что действительно можно будет сделать без потерь для здоровья и общей боеспособности. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Так точно, – дружно выпалили оба старшие лейтенанты.
Их лица заметно повеселели.
– Разрешите начать подготовку к рейду прямо сейчас? – поинтересовался Зиганиди.
Контр-адмирал в знак согласия кивнул. Николай и Екатерина тут же удалились в каюту, где хранилось водолазное снаряжение, а также техника, необходимая для подводной разведки. Возможность действовать вызывала у них ощущение самого настоящего счастья. Оно и не могло быть иным, если действие и для неё, и для него являлось любимым делом. Фёдор Ильич это хорошо осознавал и проводил их понимающим взглядом. Он хотел надеяться на то, что их вылазка к острову завершится удачно. Но маленькая толика волнения всё же давала о себе знать.
Боцман тихо вздохнул и закрыл браузер. Отключившись от Интернета, поднялся, сложил ноутбук и небрежно бросил на кресло.
– Что? Надоели шахматы? – спросил Нагибин.
– Нет, не надоели. Просто хорошего понемножку, – объяснил Саблин.
– Ты хоть взял реванш? – с усмешкой поинтересовался адмирал.
– Частично. На этот раз мы сыграли вничью. Очень толковый и сильный оппонент. При возможности надо будет с ним еще сразиться.
– Сразишься, – сказал, словно обнадёживал Фёдор Ильич. – Как ты вообще сейчас? Рана заживает?
– Да я в нормальном состоянии, товарищ контр-адмирал, – поспешил заверить Боцман. – Разве ж это рана? Я иногда при бритье и то посерьёзнее раны получаю. На мне всё заживает, как на собаке. Так что не беспокойтесь. Может, всё-таки разрешите присоединиться к разведрейду Зиганиди и Сабуровой?
– Нет, это исключено, – Нагибин был тверд в своем решении. – Тебе лучше оставаться на яхте. На всякий случай. Ведь неизвестно, что Коля и Катя встретят там. Как неизвестно, не станет ли наша яхта объектом чьего-то пристального внимания. Безусловно, я еще в хорошей физической форме и боевых навыков не растерял; многим профессионалам моложе меня могу дать фору. Но одному мне будет сложно держать оборону, если на яхту совершат нападение.
– Чёрт возьми, я даже как-то и не подумал об этом, – удивленно промолвил Боцман.
– Это, конечно, всего лишь предположение. Но оно вполне допустимо, если учесть, что твой путь следования на подводном мотоцикле могли отследить. Так что оставайся здесь и надейся, что нападения не будет.
– Пускай только попробуют, – самоуверенно промолвил каплей. – Мало им не покажется... Товарищ контр-адмирал, а если я всё же займусь хоть каким-то полезным для всего исхода операции делом? Почему бы мне не разведать что-нибудь о том кабелеукладчике? Слишком уж всё чисто по документам, которые вы озвучили. Даже подозрительно как-то. Я бы сплавал туда да разузнал бы дополнительно о его экипаже. Это ведь не так и далёко отсюда.
– Нет. Никаких разведок. По крайней мере, сейчас. Но я подумаю. Может быть, позже мы к этой идее вернёмся, – сказал в ответ Нагибин.
Глава 9
Хорошо, когда занимаешься любимой работой. Но она может превратиться в мучение, если ты вынужден выполнять её из-под палки, под прицелом автомата. Да ещё и для осуществления незаконных целей тех, кто на тебя автомат наставил! Именно такое мучение испытывал Кобзев. Работая в лаборатории террористов, он чувствовал себя не в своей тарелке. Под лабораторию было отведено тесное полуподвальное помещение при бывшем КДП.