Живой труп. Часть 2
Шрифт:
Рахимов рассказал, как оказавшись, наконец, в значительном отдалении от ненавистных стен, упал на колени и целовал траву и землю. То утро осталось в памяти, как одно из самых счастливых. Воздух был полон птичьими трелями. Над головой трепетали листья осины. Ветер гнал волны над желтым пшеничных морем. По небу над зеленью полей и темными полосами леса весело бежали похожие на кучерявых барашков облака. И, казалось, впереди у него еще целая жизнь, с дерзкими планами и великими свершениями.
Два дня они прятались в лесах. Потом пути беглецов разошлись. Анархисты подались на север
" Не та ли эта веселая вдовушка, которая и нашего работничка Сашку приютила?" - подумал Александр. Фраза которую Рахимов обронил сегодня при встрече, эту версию подтверждала.
Между тем на улице совсем стемнело. Ночь, заползая сквозь щели в стенах, сдавила в черные тиски пляшущий кружок света. Сквозь прорехи на крыше заглядывали звезды. Вина оставалось еще на два маленьких бокала. Заметно поубавилось и лучин. Рахимов, достав нож, принялся заготавливать новые. И теперь наступила очередь рассказывать Александра.
Сначала он еще раз счел своим долгом сообщить, из каких побуждений отказался участвовать в акции. Однако, откровенно сознался, что страх за собственную жизнь, был мощным дополнением к заповеди "не убий". Рассказал, что написал письмо с предупреждением и передал его Филину. Но тот, как выяснилось, о нем ничего не сообщил. Услышав это, Рахимов кивнул головой:
– Филин на охранку работал. Я его уже потом в каземате вычислил. А сначала, уж извини, тебя подозревал.
А Александр продолжал говорить, как из новостей по дальновизору узнал про неудавшееся покушение и гибель всех членов ячейки. И только потом поехал и забрал из вокзальной камеры хранения партийную кассу. Мельком упомянул, как нашел свою избранницу и сделал предложение. О Китае рассказал подробнее. Рахимова живо заинтересовало эта тема, что подтверждало версию о его дальнейших планах. Александру еще о многом хотелось бы поговорить, но уже пора было возвращаться. Рыбалка в полной темноте показалась бы совсем подозрительной.
Когда они с Гаврюшей подходили к флигелю Александр услышал скрипку. Незнакомая полная древней печали мелодия разливалась под усыпанным звездами небом. Кода он зашел на веранду, Анна опустила смычек.
– Господи, сколько ж не слышал, как ты играешь!
– произнес Александр, обнимая ее за плечи.
– Да вот, грустно, что-то стало - произнесла она виновато, и Александр увидел на ее глазах слезы. Прижав ее к себе, он прошептал.
– Ань, ну что ты. Что такое случилось?
– Не знаю Саш. Страшно как-то вдруг стало и тоскливо!
– Это ты из-за Кречинского?
– Да нет. Этого мерзавца как-нибудь одолеем. Просто на звезды взглянула. Мир он такой огромный, вечный! А мы в нем маленькие, хрупкие, суетливые, беззащитные...
Она замолчала, видимо не зная как точнее выразить, что происходило в душе. А Александр гладил ее по голове и повторял.
– Не бойся! Все будет хорошо родная.
Глава 14
На следующее утро Александр получил целый список просьб. Хотя, скорее, это были поручения главы ячейки своему соратнику. В губернской столице надо было найти некую подпольную полиграфическую мастерскую и заказать незаполненный бланк паспорта с печатью и подписью главы департамента оседлости. Потом пройтись по магазинам и купить дорожный саквояж, несколько сорочек, белье, недорогой, но приличный костюм для путешествий. В список также входила фотокамера, позволяющая сразу распечатывать карточки, и еще зачем-то портативный микрофон с компактным записывающим устройством. Потраченные на покупки деньги Рахимов велел списать с его доли в партийной кассе. А напоследок попросил заглянуть в книжную лавку, где закал самоучитель китайского и чего-нибудь занимательное, дабы скоротать время.
– Занимательное я тебе и сейчас принесу!
– заявил Александр и, сходив домой, вернулся с "Февральским перепутьем". Пробежав глазами предисловие, Рахимов протянул "Занятно!".
– Ну вот и отлично! За ужином обсудим.
Распрощавшись с ним до вечера, Александр отправился к Анне. Когда супруга услышала, что он, наконец, едет покупать манеж, то от радости чуть не захлопала в ладоши. Список, который она тут же составила, по разнообразию и количеству покупок намного превышал рахимовский . Подсчитав общую сумму Александр мысленно ужаснулся, а потом поймал себя на том, что по прежнему считает вторую половину партийной кассы своей собственностью. Отправляясь в дорогу, он думал:
" Вот так человек устроен! Запасливый и жадный хомяк в нем уживается с волком. Похотливый кот, и самодовольный павлин, также не редкость в этой славной компании. И откуда все это зверье в образе и подобии Божьем?!"
Не в первый раз пришла крамольная мысль, что глина, из которой творил Создатель, перехитрила его. Оказалась не пассивным сырьем для созидания, а активной субстанцией со своими притязаниями на достойное место в мире. Материал победил мастера! И хотя Господь одним движением пальца может вернуть взбунтовавшуюся материю в изначальное ничто, он не поступит так, дабы не разрушить того, что создал. Зато такие, как Рахимов, чтобы сделать всех бескорыстными, самоотверженными, благородными, готовы каленым железом выжечь звериную человеческую породу. Ради своих идеалов они пойдут на все, не боясь спалить и разрушить божье творение.
Вдогонку за этой мыслью запоздало пришло осознание, что опять он ввязался чужую игру и помогает разжигателям мирового пожара. И только он это подумал, как с новой силой навалился страх. До тех пор, пока Александр был уверен, что поступает правильно и благородно, ему удавалось бороться с этим постыдным чувством. Но лишь возникли сомнения, страх мгновенно взял верх. Чувствуя, что его будто поджаривает изнутри, Александр съехал на обочину и остановил машину. Несколько секунд сидел и, запрокинув голову, повторял: