Живу в терновнике среди шипов…

Ирбит Ольга

* * *

Мы в детстве ждем Иван – царевича,А в юности кого – нибудь попроще…Вот кто – то в гимнастерке с горочкиСпускается не венчанный,И ветер ему волосы полощет…Нет ничего страшнее в мире одиночества.В подъезде кто – то пробежит и громко ухнет..Один лежит и телевизор смотритВ комнате его высочество,Я одиноко жарю блинчики на кухне…

Ужин на столе, пожалте!

Русская народная сказка для простаков и дураков

(Или фантазии на темы книг. Ф. Углова и В. Иванова)

Однажды в пригороде ЛенинградаСправляла день рожденья сынаОдна прекрасная, безалкогольная, как

надо,Ну, и, конечно, русская семья.Все было хорошо в саду и дома,Но надо же такому приключиться,Чтобы в ряды гостей втесался некий Сема,Рубильник – нос и черные глаза.Вино гостям он подливалИ уговаривал их выпить.Но сам – ни боже упаси —Пригубит лишь и в кактус выльет.Когда же гости собрались домой,То на машине с ними ехать отказался —Он очень дорожил собой,Хотя поехать раньше обещался.Поехал же на поезде домой.А те, которых он коварно опоил,Разбились вдребезги,Так как шофер был в стельку пьян..Так Сема миром завладел,То тут, то там он правит бал.Ведь оказалося, в конце концов,Посланец он семи сионских мудрецов.Известно, что они составили программуНе менее 3 тысяч лет назадКак миром завладеть и русскихВсех утопить в вине подряд.Так Сема выполнял коварный этот план…Эй, в «Памяти»,Жидо – масона, сиониста этого ищите!Ну, что, нашли?Ату его, во всем вините, доводите!Глумитесь, издевайтесь, насмехайтесь!Травите, обзывайте, оскорбляйте!Ну, выгнали? Уехал он от нас на Запад?Теперь его скорей анафеме предайте.При сем на общее молчанье уповайте!И азм воздастся по заслугам вам!

* * *

Христу надели на чело венок терновый,Меня засунули в терновник целиком.Сюжет, как видите, не новый.Нам по Евангелью знаком.Пою в терновнике который год.Ломая перья, истекая кровью.Неужто же спасенье не придет?Не будет для меня конец злословью?И я опять пою в терновнике среди шипов.И голос мой звенит от счастья.В чем счастье? Чтоби жить, без дураков,Чтоб петь и заливаться трелю в дни ненастья!

Ирреальное

Я так хочу тебя обнять, но нет меня —Я умерла и в шар земной зарыта.Я так хочу тебе сказать,Как я люблю тебя, но нет меня.И тень моя забыта.Я так хочу на празднике твоемСидеть хотя бы в уголке дивана,Но нет меня. Жалеть не надо мне о том,Что я ушла из жизни рано.Я так хочу узнать, что было дальше у тебя,Но нет меня, и жизнь моя не повторится.Я так хочу уверовать, что все в порядке у тебя,И ничего с тобой плохого не случится!Но нет, но нет, давно уж нет меня…

* * *

Мы раны лихо такНаносим нашим близким,Что не зажить им и за годы.Хранят потом на нас обидыДлинным списком.Учиться б намУ матушки – природы!

* * *

«Мы живем среди негодяев» – сказал драматург.Это он очень верно сказал.Наши души спаси и помилуй,Сохрани в чистоте, Демиург,В нашей дикой и темной империи Зла.Как нам жить в этой грязной.Преступной, похабной стране,Где на каждом шагу мат,Коррупция, хамство, ложь?Из народа мы вышли, а теперь – населенье.С населения много ль возьмешь?Самых лучших взяла революция,Войны и личности культ,А осталось одно дерьмо,И не нужен у нас никто никому.Нам теперь уже все все равно.

* * *

Хочу поверить в перестройку,Но не могу пока.Пока живу я серым волком,Затравлен, впалые бока.Пока охотник целит метко,Взведен курок,Пока грохочет перестрелка,Изранен бок.Чу, вот слышна уж перекличка,Но через пять минутТе, что стреляли нас по спискам,Сюда идут…Это мы, господи!

* * *

Никто у нас и никому не нуженНи матери дитя и ни ребенку мать.Ни ветераны, ни воины – афганцы,Ни изобретатели:Катись – ка все оно к такой – то матери!Вино, жратва да бабки,Да золотишко, да хрусталь,Да заграничные манатки —Вот цель и счастье!Все остальное нам ничуть не жаль.

* * *

Нет, мне жалости не надо,А жалельщиков – тем паче!Очень жалко, говорите?Ну так вы еще поплачьте.Уроните пол – слезинкиНа заветную могилку.Не забудьте о платочкеК распрекрасным глазкам.Только я давно не верюНи слезам, ни сказкам!

* * *

Когда же ты, Мессия наш, придешь!?Свои персты вложишь в кровавы наши раны?Накормишь Манной, слезы оботрешь?Научишь жить и петь тебе Осанну?Боюсь, что этого не будет ничегоИ никогда мы не дождемся чудаДавно уж мы не верим ни во что и ни в кого.Уйдем мы так же в Никуда,Как и пришли мы Ниоткуда!

* * *

Не ест антисемит, не спит.Душа скорбит, язык свербит.И жизнь ему не в радость.Лишь об одном мечтает всласть,Как в палачи попасть!

* * *

Возьму тоску, возьму печальИ мужество и волю,Терпенье, ненависть и злость,Презренье, ярость, боль и злую долю.Да буду добавлять и вновь и вновьНадежду, Веру и Любовь.Потом все это переплавлю в ложке,По каплям выльются стихиПолучше и поплоше,Но, как одно, горьчей горьчайшего лекарства.Их не отдам и за полцарства:Растравят, разбередят душу,Потом омоют чистою слезой.И вроде можно жить…И даже песни слушать…И даже петь самой…

* * *

Экскурсовод на киевском трамваеНас пригласила в Бабий ЯрИ рассказала, что тут в предвкушеньи раяПроделывал фашистский генерал.И рассказала нам она,Как молодая матьПеред расстреломГрудью накормила сына…И я представила себеВсю эту жуткую картину.И с ужасом смотрела яНа кисти красные рябины,И слышала и крик и стонИ громкий стрекот автомата…Но тут моя случайная соседкаПроизнесла раздельно и злорадно:«Так им и надо!Мне в руки автомат бы дать,Я б расстреляла их опять!»Все промолчали, в том числе и я…Так что же мы за люди,Если рядом с нами, очень близкоИдет стрельбапо Памяти и Обелискам!

Байконур, Лето-60

Тихо вокруг, только звезды горят,Мне о тебе, о тебе говорят.Слышишь ли ты эту песню мою.Смотришь ли тыВ эту ночь на Луну?Маленький сынСкоро будет у нас,Уж недалекДолгожданный тот час.Будет сынок наш расти – подрастатьБудет шалить он, резвиться, играть.Важно не то, как его назовемВажно не то, кем он станет потом,А чтоб человеком хорошим он был —Добрым, отзывчивым, честным, простым.