Живые души (limited)
Шрифт:
Однако – если возвращаться к школьному прошлому, то картина была весьма плачевной. Бабушка прибегала не только чтобы помочь мне одеться в разгаре учебного дня, но и провожала меня с утра. В довесок ко всему – ранним вечером я шёл домой – снова в её сопровождении. Я чувствовал себя растерянно, если рядом не оказывалось моей спасительницы.
Ситуация с классом только ухудшилась после того, как Феликс подставил меня. Бойкот объявили негласно. То есть, никто, конечно же, не заявлял об этом напрямую, но всё стало понятно и так. Одноклассники не то что дружить – но и разговаривать со мной не собирались. Мне было обидно и больно, и я не понимал, откуда у маленьких людей может браться столько злости. Все иллюзии о «хорошей» школе были окончательно развеяны, и я стал осознавать,
Как видите, я не люблю сгущать тёмные краски. Да, моё прошлое действительно было не таким уж и радужным. Но со мной рядом всегда оставался мой ангел-хранитель – бабушка. Удивительно, как ей хватало сил на всё – заниматься домашними делами, бегать в школу по несколько раз на день и поддерживать морально и физически свою дочь (то есть, мою маму) в очень непростое время.
Можно вспомнить ещё многие другие неприятности. Из-за того, что в школе я ощущал сильнейшее давление, непрерывисто направленное на меня в мгновения всеобщего молчания, я стал чрезмерно робким и рассеянным. Когда я пробовал заговорить с кем-то из сверстников, то понимал, что слова еле-еле слетают с уст, но не доходят до собеседника. Ко мне начали относится как к ботанику-чудиле. Я очень расстраивался из-за того, что у меня совсем нет друзей, потому что по своей сущности всегда был очень общительным.
Помните, что я говорил вам про водоворот Тьмы? С каждым днём он затягивал меня всё глубже, и – что самое ужасное – я не знал, как из него выбраться. Никто не объяснил мне, как следует действовать – и на самом деле – никто и не мог. В неудачно сложившихся обстоятельствах не было моей вины. Мама на первых порах чувствовала усталость от жизни. Бабушка отчаянно спасала семью, и ей не доставало времени, для того, чтобы искать психологические причины постоянно сваливавшихся проблем.
Такое в народе называют «невезением», но я верю, что каждое «невезение» послано Богом для того, чтобы человек извлёк из него урок.
И потому впервые в жизни я начал проделывать неприятную, но всё же такую нужную душевную работу, чтобы изменить своё устаревшее восприятие Мира.
Всё, что окружало меня, перестало казаться только радостным и светлым. Мне находилось, над чем поварить котелком, однако я боялся начинать, и потому двигался к переосмыслению реальности короткими шагами. Чтобы отстраниться от непреклонной действительности, я неосознанно стал почти что засыпать на уроках, или же, как говорили учителя, «улетать в космос». В каком-то смысле они были правы. Я путешествовал по вселенным, знакомым мне с самого раннего детства. Переносился в совершенно разные пространства – книг, мультфильмов и мультсериалов.
На самом деле – трюк, который я научился проворачивать в те смутные времена, очень помогает жить и по сей день. Просто тогда я злоупотреблял своим навыком, не умел использовать его в нужный миг. Моё желание скрыть докучавшую действительность работало постоянно – и не на меня – а в обратную сторону. Я забывал то учебники, то тетради. Поэтому бабушке приходилось собираться посредине дня (зачастую после двух-трёх уроков) и пулей лететь в школу для того, чтобы помочь. Если мне и должно быть стыдно перед кем-то за то, что я был таким несобранным, то только перед ней.
Однако нельзя сказать, что всё было только ужасно. Я всё же сумел сколотить какой-то круг единомышленников, не подчиненных мнению Феликса. Более того, я даже стал лидером среди своих – таких же чудил, как и я. Их было немного, но я знал, что эти ребята никогда не предадут меня и не станут шушукаться за спиной. Они не пытались казаться хорошими, а просто оставались собой. Всё-таки даже тогда я уже кое-что извлёк из проделанной душевной работы. Конечно, я не формулировал чёткие определения в своей голове. Просто ощущал на уровне подсознания один усвоенный урок – притворство и коварство не смогут помочь в жизни ничем, а только собьют с верного пути, предначертанного Богом. Пускай, я мог быть неуклюж, пускай я мог быть рассеян, невнимателен к мелочам – но я не никогда не врал самому себе. Я был и остаюсь чист душой перед собой – в далеком и уже известном мне будущем.
Искренность, заложенная в человека Господом – точно не порок. Порой она может быть резка и неприятна, но она ничего не утаивает. А вот лицемерия я видел сполна, и потому мне часто приходилось защищаться, чтобы не вдохнуть его смрада. У меня осталась настоящая неприязнь к этой черной неестественности. Меня корёжит от чрезмерных и напыщенных чувств, вылепленных из лести. Уж простите. То самое живое отторжение Тьмы, взращенное во мне бабушкиным совестливым воспитанием с самого детства, оказалось настолько сильным.
***
Несмотря на то, что я по-прежнему очень часто болел, мне было достаточно появиться хотя бы на несколько дней в школе, чтобы единомышленники и дальше не забывали обо мне. Как только мы объединялись в группу на переменах, нам было чем заняться и о чём поговорить. Особенно весело становилось, когда на большом обеденном перерыве мы выходили на улицу. Я был главным затейником наших сюжетных игр. Обычно вместе мы лихо рубились в войнушку, причем история нашей совместной кампании тянулась будто бы ещё с незапамятных времён. На самом деле, всё так и было. Ведь она началась с самого первого дня нашего знакомства. Мы то «мочили» воображаемых врагов, то захватывали понарошечные базы и склады. Каждый игрок получал повышение в звании за выполненные миссии. До сих пор горжусь той системой, которая была выработана нами на протяжении многих битв. Мы будто бы играли в настоящий онлайн-шутер, только вживую! Я числился командиром среди товарищей и всегда опережал их как минимум на одну позицию во всеобщей иерархии.
Идеи для «сражений» на больших переменах я черпал из мобильных и компьютерных игр. Я погружался в них ежедневно и проводил там очень много времени. Настолько много, что эта привычка переросла в зависимость. Её степень оказалась настолько тяжелой, что три-четыре часа у светящегося экрана проходили для меня почти незаметно.
Из тех шутеров, что я прошёл, был, например, “Modern Combat 4”. Меня смутил маркер 18+, выставленный игре из-за сцен насилия в виртуальных перестрелках, но я скачал игру потому, что мне очень понравился трейлер, демонстрирующий геймплей. В процессе прохождения одиночной кампании меня очень расстроило то, что нужно было сражаться с предателем, в прошлом примкнувшим к «русским террористами». Моему возмущению не было предела. Помню, что даже рассказал бабушке о сюжете, перевиравшем реальные исторические факты.
Ещё тогда бабушка начала понемногу объяснять мне, что Россию не любят в мире, потому что завидуют её просторам и независимости. И всё же до сих пор не могу простить разработчиков. А ещё не могу понять, как американцам не стыдно выпускать на рынок подобное. Пока Запад разрабатывал такие игры, Россия пыталась и пытается спасти мир от угрозы реального терроризма, в то время как США – однажды наоборот лицемерно поддерживали её в угоду себе.
Если же возвращаться к моей потребности в ежедневном гейминге, то я многое, что скачивал. Но не все пройденные игры достойны упоминания в этой книге. О первой я рассказал, потому что не хочу скрывать своего негодования, а о второй собираюсь, потому что не получится сдержать восторга. Шутер был от той же самой студии, что инкриминировала Россию в западных преступлениях. Его я купил за символическую сумму, но уже на свой страх и риск. Однако в этот раз игра всё же не была отрицательно ориентирована на какую-либо страну. Скорее, она задавала настрой запоминающегося космического путешествия.