Живые и мертвые
Шрифт:
– Иерархи эльфов ни о чем не просят, – высокомерно заявил один из них, высокий плечистый воин в вычурных легких доспехах, оттеснил сержанта и вошел в шатер. – Они пришли выполнять договор. Иерархи Саннэвайр из Леса Песен и Кэнваэрромэйн из Туманного Леса прибыли для получения статуса барона Вилонского и баронессы Анкилорской соответственно.
Вошедшие были одеты в обычные для эльфов доспехи, не сковывающие движения и при этом не обеспечивающие по-настоящему хорошую защиту. На голову выше обычного человека, шире в плечах, с плавными движениями, выдающими силу и энергичность, со схваченными
Второй командир оказался женщиной, не уступающей товарищу ни ростом, ни силой. Ничего удивительного – женщины эльфов, в отличие от человеческих, не являются слабым полом и редко уступают мужчинам в чем бы то ни было. У дроу так и вовсе женщины больше и сильнее мужчин… человеческие мерки к длинноухим неприменимы.
Саннэвайр пренебрег любым положенным в разговоре с королем знаком почтения, Кэнваэрромэйн молча склонила голову. Что поделать, эльфы есть эльфы, подумал Тааркэйд, пока генерал Ланкар, младший Ремзин и Каттэйла неодобрительно косились на новоприбывших. В конце концов, они с Леннарой ничего другого от них и не ждали.
Король и эльф устремили свои взгляды друг на друга, словно испытывая оппонента на силу духа. Секунд двадцать продолжалась эта молчаливая дуэль, но никто не сдался, не отвел глаз. Пожалуй, этот эльф будет неплохим союзником, подумалось Тааркэйду.
Он положил на стол поверх карты местности два свитка и писчие принадлежности.
– Извольте получить. Впишите свои имена, и я приложу печать.
– Что происходит? – опешил генерал.
– А вы-то сами как думаете? – приподнял бровь Тааркэйд. – Раз дворяне Эренгарда нарушили свою присягу короне – мы их заменим на тех, кто будет соблюдать договор.
Сэр Ланкар ничего не ответил. Эльфы невозмутимо вписали в королевские грамоты свои имена, король пролил на пергамент воск от свечи и приложил свой перстень. Саннэвайр и Кэнваэрромэйн свернули документы и спрятали в висящие через плечо сумки.
– Какие будут распоряжения, ваше величество? – ровно произнес эльф, то ли всерьез, то ли с сарказмом.
– Какими силами вы располагаете?
– Шестьсот стрелков из Леса Песен и четыреста пятьдесят из Туманного Леса.
– И еще кое-кто, – впервые за все время сказала Кэнваэрромэйн низким грудным голосом, – дети ночи, числом в пять десятков, прибудут после полуночи. Они, к сожалению, не могут передвигаться днем.
– Вот уж неожиданность, – заметила Леннара.
– Напротив, – ответила та, – этого ожидать как раз стоило. У них самый что ни на есть прямой интерес в успехе всей кампании, не так ли?
– О чем ты говоришь, эльфийка? – подозрительно спросил генерал.
– Для тебя, человек, я баронесса Анкилорская, – холодно ответила Кэнваэрромэйн, – так что будь любезен придерживаться правил вежливости хотя бы своего собственного народа.
– Ввожу вас в курс, генерал, – сказал Тааркэйд Ланкару, – эльфы теперь за нас. У них много на то причин, включая кровную месть Саргону. В конце концов, от этого союза выиграют все. А сейчас наши силы выросли почти вдвое, а возможности и того больше. Что до детей ночи – то это, как вы понимаете, баньши. Указом, запрещающим охотиться на них, мы приобрели новых друзей, в которых нуждаемся, как никогда.
Леннара с сомнением посмотрела на эльфов:
– Я лишь опасаюсь, что наши силы не будут достаточно сплочены. В частности, солдаты могут не захотеть или просто побояться сражаться бок о бок с баньши. У темных простолюдинов масса предрассудков насчет них.
– Они и не будут, – возразил Саннэвайр, – так как могут действовать только ночью. Но если сражение начнется не с ходу, а на следующий день после прибытия врага, то ночь враги проведут не очень спокойную. В затяжной войне не стоит недооценивать детей ночи – особенно если вы вспомните, что именно они сказали решающее слово во многих войнах людей и эльфов.
– Баньши так баньши, – согласился гвардеец, – по большому счету – хоть йоклол, если они сражаются на нашей стороне.
Тааркэйд примирительно поднял руку, требуя тишины, и сказал, обращаясь по большей части к генералу Ланкару и эльфам:
– Как бы там ни было, какие разные мы ни есть, а сейчас сидим в одной лодке. У каждого свои интересы и цели, но путь достижения их общий. Настало время перемен, и мы можем лишь надеяться, что они пойдут всем нам на пользу. Но для начала мы должны победить, чтобы дожить до них.
– И это будет непростым делом. Врагам идет подмога по меньшей мере с трех направлений, и все это войска от десяти тысяч людей и больше, – сказал Саннэвайр. – Не позднее двух-трех дней мы будем в крайне невыгодном положении.
– Как вы это узнали? – спросил генерал. – С помощью магии?
– С помощью глаз и ушей, – насмешливо ответил эльф, – а вот вести об этом передали из разных уголков страны действительно с помощью магии. Пора бы уже понять, что нельзя собрать более пятисот солдат так, чтобы все эльфы, которым надо это знать, не узнали в течение суток.
– Даже если отец и брат успеют, – сказал Ремзин, – нас будет чуть больше семи тысяч против сорока с лишним. И у противника есть укрепленный город, а мы в чистом поле.
– Барон ан Кранмер может опоздать всего на день или два, и этого будет достаточно, чтобы мы пропали, – подтвердил старый генерал.
Тааркэйд и Леннара переглянулись.
– Полагаю, мы думаем об одном и том же, – улыбнулся король, – верно, свет очей моих?
Леннара кивнула:
– Думаю, да. Мы должны взять город до того, как Кромбар соберет армию в единый кулак. – Она обвела присутствующих взглядом и сказала: – Этой ночью, как только вернется Тэфарэд, которого мы послали привести пленных вражеских солдат, мы пойдем на штурм Ларна.
Тааркэйд осторожно выглянул из-за дерева и тут же обругал себя за эту глупость: до городских ворот полет стрелы, никакой факел не поможет часовым на стенах разглядеть ни короля, ни его армию, которая подошла тихо, почти в полной темноте, нарушаемой только светом звезд и младшей луны.
Все тихо и спокойно. На стенах полно солдат, но для города в осаде это нормально. Однако вряд ли гарнизон ждет штурма, зная, что атакующих только полторы тысячи против пяти. Кромбар, скорее всего, не ведает ни о эльфах, ни тем более о баньши.