Живые консоли
Шрифт:
Едва ли сотая часть многочисленных экскурсантов поступала так же, как Вероника – мало кому по нраву проталкиваться сквозь толпу посторонних граждан. Куда проще, включив программную изоляцию своего образа, разгуливать одному или с партнером по пустынным улицам и любоваться примечательными архитектурными излишествами прошлых веков.
Но Веронике было необходимо отвлечься и вытравить из памяти неприятную стычку с вероломной подругой. А в таких случаях, как она знала по опыту, лучшего зрелища, чем массы галдящих людей, для нее не было.
Никто ее не замечал. Забавно было наблюдать, как все, минуя какое-либо особо любопытное здание (или статую) синхронно поворачиваются
– Интересно, каким образом можно использовать такой дом? – вопросила девица, стоящая вплотную к Веронике.
Ее парень со снисходительной усмешкой оглядывал окрестности. Девушку заинтересовало кубическое деревянное строение с треугольной крышей. На стене у двери висела табличка с ажурной надписью: «Жилище человека в т. н. сельской местности. Канализация, электропитание, водоснабжение, вентиляция, автоматический обогрев, пневмопочта и пищевод отсутствуют. Защищено законом об охране памятников древней культуры. Реставратор Петруччо Гадетти».
– Разве в таком можно жить?
– Жить – вряд ли, а вот переночевать – вполне, – отозвался турист. – Раньше люди были вынуждены целые дни проводить вне своей комнаты, чтобы добыть себе пищу, принести ее домой и накормить семью.
Вероника не стала задерживаться возле грамотного посетителя узла и направилась в первом попавшемся направлении. С каждым шагом ей становилось лучше. Толпа благотворно влияла на нее: Вероника представляла себе, что среди сотен миллиардов людей наверняка найдется десяток-другой индивидуумов, которым сейчас намного хуже, чем ей. Скажем, тех, чье тело заставляет их стыдиться собственного сетевого образа, и они проводят дни напролет, лежа на кровати и подряд просматривая видеопрограммы. Или же посещают пустынные, предназначенные для уединения узлы. Вот они по-настоящему одиноки, а у нее – весь мир! Что ей до злобной зависти какой-то жалкой Марианны, которая и пару фраз за всю свою жизнь не записала?
Спустя полчаса хаотичного блуждания по мегаполису, послушав и ученых, и глупых разговоров, она успокоилась настолько, что готова была «вернуться в люди».
– Полный фильтр, – сказала девушка. Фигуры туристов растаяли, гул их голосов утих.
Она осталась в совершенном одиночестве среди древних строений.
8
Заседание экспертного совета при главе лаборатории не привлекло повышенного внимания рядовых сотрудников. Такие мероприятия проводились каждую неделю и для озабоченных своими проблемами нейрохимиков были, как правило, малоинтересны. Но ради Тимы эти желчные и въедливые зануды собирались впервые. Изучив за несколько дней все его документы, они, видимо, готовились жестоко раскритиковать весь проект.
Хорошее развлечение – выискивать недостатки в чужой работе и громить их. Так размышлял сам изобретатель, в последний момент внося дополнительные строки в процедуру обработки зрительных сигналов. Все исправить, конечно, он не надеялся, но основная мысль, которая посетила его ночью, во время совокупления с Ириной, получила приблизительное воплощение. Жаль, нет времени испытать консоль в действии.
Тщательно осмотрев экспериментальную модель шлема (пока, конечно, только программного, то есть не существующего в действительности), он протестировал насадку на отрыв и направился в кабинет Гномма.
– Что, волнуешься? – Позади него возникла фигура Дрима. Его цветастая и вольная одежда (что он хотел этим продемонстрировать, бит побери?) была прикрыта халатом с нарочитой небрежною. – Правильно, я бы на твоем месте тоже трусил.
– У нас превосходная модель, – буркнул изобретатель.
– Кто спорит? Только вот на конвейер ее не выпустят. Точно тебе говорю.
– Посмотрим…
Дрим хмыкнул и «уважительно» раскрыл перед начальником дверь в отцовский кабинет. Никого, кроме хозяина, пока не было, и Тима уселся в торце длинного стола. За его спиной висел демонстрационный экран: на нем предстояло показывать механизм возбуждения чувственного удовольствия.
Норберт кивнул изобретателю и проигнорировал Дрима, затем вернулся к изучению каких-то документов.
Ровно в назначенное время за столом возникли все члены экспертного совета. Большинство имело самый отсутствующий вид, и лишь наиболее пожилой специалист, 39-летний Бенедикт Лупов, тут же пронзил Тиму суровым взглядом.
– Сначала выслушаем отчет Дмитрия Гамова, – заявил Гномм, и Тима без запинки начал доклад.
В течение получаса он без всяких упрощений и скидок излагал принципы своего изобретения («Пусть поломают головы!» – злорадно подумал он). Затем вызвал было на экран схему новой консоли, но Гномм прервал его:
– Помнится, в первоначальном проекте фигурировали металлические волосы? Их нужно было вживлять в череп клиента. Где же они сейчас? Выпали?
Его реплику сопровождали сдержанные смешки экспертов.
– Они не выпали, а отпали при более детальной проработке темы, – улыбнулся Тима. – Однако не все – на макушке остался один пучок.
Тут уже всеми маститыми нейрохимиками овладело веселье. Но все-таки изобретатель не сомневался, что благодушный настрой не помешает им накинуться на него, словно хирургу на больную почку.
– 26 из 27 гнезд, не используемых обычной консолью, предполагается употребить для вживления в таламус двух тысяч шестисот волокон. Они будут управляться микропроцессором из насадки. При первичной инсталляции эти постоянные электроды сами проникнут в нужные участки таламуса и закрепятся в них, так что хирургической операции не потребуется.
– Хм, – вступил эксперт Теодор Шварцер. – А если клиент вздумает постричься? Или попросту выдерет ваши искусственные волосы из черепа?
– Во-первых, в инструкции пользователя будет подробно расписано, как избежать их необратимого повреждения, а во-вторых, волосы спроектированы таким образом, что растут! Причем с такой же скоростью, как и обычные. Они используют для этого доступные вещества, циркулирующие по кровеносной системе мозга – в частности, во внутренней сонной артерии. Вот, взгляните. – Тима ткнул короткой указкой в экран, на котором послушно нарисовалась структура искусственного волоса. Тот зримо питался биоматериалом мозга и рос: новые звенья металлополимера ловко внедрялись между уже существующими. – Иными словами, эти электроды ничем не будут выделяться на голове пользователя. Их можно будет смело мыть и стричь – даже если клиент попросту сбреет их, насадка все равно будет управлять ими, поскольку, как вы знаете, она делает это с помощью высокочастотных радиосигналов. Стандартное расположение электродных выходов на поверхность черепа с легкостью позволит посылать узконаправленные импульсы. Можно быть уверенным, что они не будут перехвачены «чужим» электродом.