Живые не любят умирать
Шрифт:
Я качнула головой, мол, спасибо, не надо, и предложила, кивнув на стол:
– Давайте лучше заглянем в будущее.
– Хорошо. Мужайся, Катерина. В будущем у нас Луна и Башня. То еще сочетание, скажу я тебе. Луна – скрытые враги, лицемерие, неожиданное предательство. Запомни, Катя: предатели! Карта предупреждает, что ты стоишь на пороге какого-то разбирательства и должна быть начеку, а то завоешь на Луну, прям как эти волк с собакой на изображении. На завершающем этапе у нас карта Башня. Не хочу тебя пугать, но это самая негативная карта из всех Старших Арканов. По соседству с хорошей картой
– Что же это значит? – встревожилась я, проклиная все на свете. Еще Башни мне не хватало! Достаточно убитой Иры, наших отпечатков в замке Варламовых и весточки с того света – письма Ивана.
– Башня – это крах, полный развал. Видишь молнию, пронзающую здание? Оттуда вылетели два человека – нищий и император. Это значит, что великая беда может нагрянуть к каждому, ей все равно, богат или беден, стар или млад. В соседстве с Луной означает боль. Сильную, жгучую боль. Настолько сильной может быть лишь боль утраты.
– Не пугайте меня! – На глаза навернулись слезы. За что мне все это? Опомнившись от такого известия, я спросила: – А карты могут предсказать выход из сложившейся ситуации? Помочь, наставить на путь истинный…
– На это нужен другой расклад. Сейчас попробую, подожди минутку.
Заправская гадалка перемешала на столе карты и приступила к новому раскладу, в течение которого она то и дело ухала, охала и покряхтывала, качая головой из стороны в сторону.
– Не хотят они сознаваться, хоть ты тресни, – наконец изрекла она. – Говорят, что ты сама должна найди все ответы. По поводу тайны, которая стоит перед тобой, они ответили что-то вроде «потомки». Единственное, что удалось из них вытянуть.
– Потомки? – не поняла я и вновь скрестила ноги – так сидеть мне почему-то было значительно удобнее.
– Да, либо предки. В общем, что-то про родственную связь. Может, они имеют в виду, что за помощью ты должна обратиться к своим родителям?
– Да-а, так ли уж полезно умение гадать на картах, – философски протянула я. Что поделать, в ту минуту я была уверена, что мне на блюдечке преподнесут и имя убийцы моей одноклассницы, и мотив.
– Насчет карт – не берусь утверждать, но умение наводить порчу однажды помогло мне обличить вора и вернуть мамины драгоценности.
– Серьезно? – изумилась я. – Как же это?
– Помнишь, я рассказывала, что жила в общежитии? – Я кивнула. – У мамы в один день пропало все золото: цепочка, серьги и колечко. Знаешь, что я сделала? По совету Изольды села обнаженная перед зеркалами и подержала кусок мыла над свечой, произнося заклинание. И что, ты думаешь, было?
– Что?
– На следующий же день на «Скорой» увезли соседа-пьяницу с воспалением легких. Это в июле-то. Мы пришли к нему в больницу, говорим: «Куда золото дел?» Он, испугавшись новой порчи, назвал место, куда спрятал. Барыгам как раз собирался продать, а то выпить не на что. Не успел.
– А в милицию-то заявили?
– А зачем? Ценности-то мы вернули.
– Пьяница где угодно воспаление может подхватить, – не желала я верить в сверхъестественное. – Вдруг простое совпадение?
Она хитро улыбнулась:
– А ты веришь в совпадения?
Задумавшись на секунду, я покачала головой:
– Нет.
– Вот и я – нет. А заклинание очень простое. Слушай. – Она произнесла четыре рифмованные строчки, которые я с легкостью запомнила. Зачем? Кто знает. – Если тебя обидят, ты сможешь выяснить кто. Карма всегда находит виновного. Всегда.
Глава 9
– Где ты целыми днями пропадаешь? – остановив меня на лестнице на следующий день, набросился Паша с невнятными упреками. Сзади маячил его закадычный друг.
– Пропадаю? Не мы ли сейчас вместе сидели в столовой и завтракали? – логично парировала я.
– Но при всех же мы не можем говорить о… – запнулся он и, понизив голос до трагического шепота, спросил: – У нас же на сегодня запланирован поход туда! Мы должны стереть свои отпечатки до приезда полиции, ты не забыла?
– Конечно, не забыла.
Логинов продолжал молчать.
– Что ж ты от друзей своих скрываешься? – продолжал гневаться Самойлов. Ишь ты, разошелся. Новый приступ гипертрофированной эмоциональности, что ли? Молчуном он мне больше нравился. – Нам ведь столько нужно обсудить!
– Паш, хорош кипятиться, ты ж флегматик! Вот и будь им.
– Я?! Я холерик! – с гордостью выдал флегматик Павел. – И вообще, не пора ли нам обсудить стоящую перед нами на сегодня задачу?
– Что обсудить? Как научиться летать? – хмыкнула я. – Ты же слышал про провода!
– Кать, вот ты считаешь себя оптимисткой, но в некоторых случаях бываешь таким скептиком!
– Я не скептик, я просто умею реалистично смотреть на вещи и оценивать наши возможности. Вернуться в имение, не потревожив сигнализацию, – не-ре-аль-но!
– Тише ты, – шикнул он на меня. – Плохо знаешь своих друзей! Жека нашел способ! А ты его всегда недооцениваешь! Ну, Жек, че молчишь? Расскажи ей свой план!
– А я уже не раз твердил мисс Марпл, что веры в людей в ней нет. Нисколечки. Но прежде чем опровергнуть ее пессимистичный взгляд на разумность других, отличных от нее, представителей гомо сапиенс, давайте пройдем в какое-нибудь закрытое помещение, где никто не сможет нас подслушать. – Каким-нибудь закрытым помещением для нас оказалась, естественно, моя комната. Не знаю, чем она им так приглянулась. – Итак, Катюха, слушай мой сверхгениальный план, который, как и все гениальные идеи, по сути прост, как грабли. Нужно всего-навсего усыпить охрану. То, что они проспят установку сигнализации, теперь уже никого не удивит. Но, скорее всего, после перебранки с Ильей они вообще это не признают, даже под пытками.
– Ага, одна загвоздка: где мы снотворное добудем?
– Как где? Пахан же медик!
– Медик-медик, – подтвердил Пахан.
– Он с собой пять кило всяких лекарств и таблеток привез, думаю, снотворное среди них отыщется.
– Не помню, брал ли снотворное, – вдумчиво промолвил Паша. – Вероятнее всего, брал. Пойду проверю.
– Иди, – согласно кивнул Женя, – а мы тебя тут подождем. – Когда за другом закрылась дверь, он подошел поближе, взглянул мне в лицо и тихо спросил: – Ты не боишься туда идти? После того, что мы там увидели? – В его голосе отчетливо сквозила забота о ближнем. С каких это пор он стал обо мне заботиться?