Жизнь без спроса

Канес Саша

– Да-да, я очень демократичный, – вновь похвалил он себя. – О чем может быть речь, если мы теперь будем в одной семье…

– Ого!

– Но это не сейчас, не сразу, конечно! – осекся он. – Я думать должен еще! Но скажу прямо: я вас как женщину не покупаю. Покупленная женщина, она, как бы это сказать, навроде проститутки, я извиняюсь! Женщина должна сама работать и все для дома обеспечивать, чтобы, как бы это сказать, мужчине своему соответствовать… по уровню и вообще, так сказать… Правильно я говорю?

Я не ответила, зато обратила внимание на обращенный на нас взгляд той самой бесформенной тетки, что сидела

у окна. Были в этом взгляде и тоска, и ревность, и еще бог знает что. Издалека она вряд ли могла слышать нашу беседу. Но главный упрек, который читался в ее глазах, был адресован мне: «Вот, твой мужчина пришел, а мой – нет!»

Не дождавшись моей реакции, Поль продолжил:

– Ведь вы же не хотите, чтобы я вас, как бы это сказать, купил?

– Что вы! Конечно, нет!

В очередной раз я кинула взгляд в окно и увидела, что на площадь наконец зарулил обшарпанный старенький автобус с закрепленной на лобовом стекле надписью «Санаторий». Это означало, что интересный разговор пора быстро заканчивать. Мой собеседник тем временем пытался развить свою мысль:

– Это хорошо, что вы, как бы это сказать, не рассчитываете за мой счет жить.

Я встала и начала надевать куртку. На лице его отразилось недоумение.

– Пойду найду кого-нибудь, за чей счет можно жить. У тебя-то и счета нет небось никакого. Как бы это сказать! – передразнила я Павла Романовича. – У тебя денег нет даже на то, чтобы зубы себе вставить. Вонючий бездельник!

Мой собеседник выпучил глаза. Похоже, последний кусок пирожка застрял у него в глотке на полпути к кадыку. Перед тем как выйти из зала, я громко окликнула толстую тетку у окна:

– Женщина! Извините, вас случайно не Аней зовут?

Та резко дернулась и закивала.

– А что вам?

– По Интернету свидание назначали с мосье Полем?

– Не-а… не по Интернету… так, по службе знакомств я…

Я торжественно указала ей на приблудного кавалера.

– Забирайте! Рекомендую: полное уё…ище! По ошибке вместо вас ко мне подсел. Я тоже Аня – отсюда и путаница.

Последнее, что я увидела, повернувшись на выходе, был затравленный взгляд измученной одиночеством дамы, брошенный на онемевшего от потрясения кандидата в женихи.

– Ах ты, с-с-ука! – шепотом произнесла я уже на улице.

До сих пор не понимаю, кого я тогда имела в виду – себя или кавалера, назначившего романтическое свидание ранним утром в привокзальном «Макдоналдсе» города Коломны? Неважно! Я расхохоталась. Не перевелись еще романтики и джентльмены в нашем отечестве! Хотя над кем я смеюсь, собственно? Чем я лучше или, точнее, успешнее этой неказистой бабы в пуховом шаре на дурьей башке? Да, я на несколько лет моложе, да, я сохранила гладкую кожу и талию, да, на мои сиськи еще засматриваются на пляже пацаны вдвое моложе меня. А толку-то что? Меня что, кто-то любит или хотя бы хочет купить или содержать? Чем был лучше этого гунявого ублюдка мой недавний любовник-финансист, который, едва кончив, шарил руками в поисках мобильника? Не успев вытащить из меня член, он уже водил по всем сторонам глазами в поисках своих итальянских носков! Зубы, правда, у него были в порядке, и не вонял он так… Но в остальном – то же говно!

Несколько дней назад мне довелось поговорить по душам с собственной дочкой Машей. Тогда, предавшись воспоминаниям, я, к ужасу своему, осознала, что за всю жизнь у

меня был единственный приличный ухажер. И то еще в школе. И мне самой непонятно, какого черта я с ним рассталась!

С вновь нахлынувшими воспоминаниями об однокласснике Олеге Точилине я влезла в полупустой автобус. Через минуту водитель закрыл двери, и мы, поскрипывая, потащились из центра провинциального городка на окраину и дальше – к мосту через Оку. К десяти утра я надеялась уже быть на месте.

Сосед по парте

Я познакомилась с Олегом Точилиным первого сентября, в самый первый школьный день. Он стал моим соседом по парте.

То, что творилось в моей жизни до школы, я помню смутно и фрагментарно, наверное, как и большинство людей. В садик я не ходила. Я была не «детсадовским» ребенком, так как часто простужалась.

Идея фикс моих родителей заключалась в том, чтобы ничем не выделяться из окружающей среды, – и меня с гордостью отдали в ближайшую к нашему дому самую паршивую школу. Она не только отличалась дурной репутацией, но была, в довершение всего, восьмилеткой. Это означало, что после восьмого класса все дети должны были искать, где им доучиваться оставшиеся два года. В соответствии с веяниями застойной эпохи большинство тинейджеров пытались отправить в ПТУ или в техникумы.

Но мне было только семь лет, и о таком отдаленном будущем никто особо не размышлял. Разумеется, отправить меня учиться именно в эту помойку решила именно мама. Она же и озвучила решение от имени всех взрослых членов семьи:

– Ты не должна жить в теплице!

Впервые эти слова она сказала мне именно в тот день, когда они с папой записали меня в первый класс.

– В жизни не всегда удается выбирать. Интересно может быть в любой школе. Ты должна научиться ладить с любыми учителями, с любыми одноклассниками! Правда, Борюсь?

«Борюсь» – так звала она моего отца и, разумеется, своего мужа Бориса. Мой отец, то есть Машин дедушка, Боря был программистом. Внешне ничем не примечательный невысокий и лысоватый очкарик, он вечно витал в своих важных рабочих мыслях. Меня он, может быть, и любил по-своему… без отрыва от производства, так сказать, но больше всего на свете его интересовали электронные вычислительные машины, или ЭВМ, как тогда назывались в Советском Союзе компьютеры.

При этом главным объектом его обожания была моя мать. Ей он подчинялся беспрекословно и заведомо соглашался со всем, что она уже сказала и даже только хотела еще сказать.

Я очень хорошо помню, как он тогда поддержал маму.

– Конечно, Анюта, – кивнул отец. – Мама совершенно права! Главное – как ты сама организуешься и построишь свою работу.

Произнеся эту штампованную тираду, папа быстро и испуганно посмотрел на маму, чтобы убедиться, что он все сказал правильно. Мама кивнула.

– Вот слышишь, что говорит отец. Он закончил самую простую школу, но это не помешало ему поступить в институт и с отличием его закончить. А теперь он пишет диссертацию. И ведь в классе у него учились самые разные ребята. Но в жизни нам не приходится выбирать, жизнь – это не теплица, ее нужно принимать такой, какая она есть. Ты должна научиться выживать. Счастье – это дом. А вне дома мы должны быть как все. Не в том смысле, что рвать себе кусок, как все, а в смысле безукоризненности. Аня! Ты меня понимаешь?