Жизнь без старости
Шрифт:
(3) На бестимусных мышах, привитых человеческой раковой опухолью SiHa, введение SkQl продлевало жизнь животных.
Для ПРОДВИНУТОГО ЧИТАТЕЛЯ > < Для ПРОДВИНУТОГО ЧИТАТЕЛЯ
(4) Практически все клетки рабдомиосаркомы человека, культивируемые in vitro, уходили в апоптоз под действием 2 нМ SkQl. Неадресованные антиоксиданты тролокс и N-ацетилцистеин обладали таким же действием, но в количествах, на 5-6 порядков превышающих таковые для SkQl. С12ТРР (аналог SkQl без хиноновой группировки) был вообще неактивен. Как показали П.Б. Копнин и сотрудники, SkQl резко тормозил развитие рабдомиосарком, привитых бестимусным мышам. Остеосаркома и фибросаркома также оказались чувствительны к SkQl. Общим свойством всех этих злокачественных опухолей является то, что они могут возникать у детей и подростков, в то время как подавляющее большинство других типов рака развиваются преимущественно у пожилых людей. По-видимому, аНтираковая защита ослабевает с возрастом, а наиболее «злые» раки типа сарком, перечисленных выше, каким-то способом
Суммируя сказанное в этой главе, мы можем заключить, что соединения типа SkQ тормозят развитие некоторых видов рака у экспериментальных животных, в то время как другие виды этой болезни оказываются устойчивыми к такого рода терапии. Особенно эффективен SkQ1 при рабдомиосаркоме, а также остеосаркоме и фибросаркоме, т. е. раках, поражающих не только старые, но и молодые организмы. Никаких указаний на канцерогенное действие терапевтических концентраций SkQ получено не было. Вопрос, не может ли SkQ помешать терапии антира-ковыми препаратами, действующими как прооксиданты, требует дальнейших исследований.
ГЛАВА 11.10
Мы привыкли считать, что лекарственные препараты при правильной дозировке и правильном способе применения помогают организму в его борьбе с болезнью. Так, антибиотики убивают патогенные бактерии, т. е. сотрудничают с организмом, который пытается сделать то же самое.
В то же время воздействия, блокирующие такую контрпродуктивную для организма программу как феноптоз, мешают организму реализовывать эту программу. Если речь идет о старении или внезапной смерти после кризиса, то организм сам организует свою смертельную болезнь. Антибиотики несут гибель микробам и тем самым спасают от смерти макроорганизм. Блокаторы феноптоза тоже спасают от смерти макроорганизм, но не ценой гибели других живых существ, а путем отмены программы самоликвидации, заложенной в геноме макроорганизма. Чтобы подчеркнуть это принципиальное различие, мы предлагаем термин «митовитан» для названия веществ или воздействий, помогающих сохранить жизнь, затормозив феноптоз. Вторая часть слова от латинского vita (жизнь), а первая — от термина «митохондрия», что должно подчеркнуть историю вопроса: ведь первые митови-таны, для которых был выявлен механизм их действия, — это антиоксиданты, адресованные именно в митохондрии (катионные производные хинонов и каталаза, снабженная митохондриальным «адресом»). Вполне вероятно, что в будущем будут найдены и другие вещества или воздействия, блокирующие феноптоз (и, стало быть, относящиеся к классу митовитанов), но действующие не на митохондрии, а на другие звенья феноптозных каскадов. Название «митовитан» предложено К.В. Скулачевым.
На сегодня, как мы убедились выше, ассортимент митовитанов невелик: это соединения типа SkQ, адресная доставка внутрь митохондрий фермента катапазы, ограничение питания и серьезная мышечная нагрузка, причем в последних двух случаях молекулярный механизм антифеноптозного эффекта остается гипотетическим.
Четыре воздействия, перечисленные выше, неодинаковы в смысле перспективы их применения в медицинской практике. Официально Минздравом разрешен к применению на людях только SkQ1, да и то пока что исключительно как глазные капли при одном-единственном старческом недуге — синдроме «сухого глаза» (см. часть II, раздел 11.7.1). Что касается ограничения питания, то здесь имеются две научные публикации по одному и тому же опыту на людях в Аргентине, проведенному более полувека тому назад (см. часть II, раздел 11.7.4). Два других митови-тана исследованы только на мышах, хотя благоприятное влияние физической нагрузки на престарелых давно и широко рекомендуется гериатрами. Беда только в том, что остается открытым вопрос, насколько тяжелой и продолжительной должна быть эта нагрузка. В обеих работах, сделанных на мышах, нагрузка была достаточно серьезной. Более легкие варианты не исследовались (часть II, раздел 11.7.5). Использование адресной доставки каталазы в митохондрии — на сегодня вообще нереально применительно к человеку, поскольку здесь речь идет об изменении генома организма на ранней стадии его эмбрионального развития (часть II, раздел 11.6.5).
Несколько слов о перспективах применения группы веществ типа SkQ как геропротекторов локального (глазные капли) и общего (таблетки) действия. В нашем «мегапроекте» уже завершаются клинические
Существенно, что со временем расширяется круг лабораторий, исследующих SkQ независимо от «мегапроекта». Наши работы уже нашли подтверждение и развитие в США, Канаде, Г ер-мании, Голландии, на Украине.
Нельзя не отметить личные успехи ряда сотрудников «мегапроекта». В 2011 году членом-корреспондентом РАН был избран один из ключевых участников нашего предприятия, президент Российского геронтологического общества В.Н. Анисимов из Петербурга. В 2012 году президентом Шведской Королевской академии наук стала Б. Кэннон (Стокгольм, Институт Веннер-Грен), также важнейший участник проекта. Советником проекта любезно согласился стать лауреат Нобелевской премии Г. Блобель (Нью-Йорк, Рокфеллеровский университет), процитировавший Микеланджело в своем заключительном слове на международной конференции в рамках проекта (Швеция, 2008 г.): «Для человека главная опасность — не поставить перед собой великую цель и не достичь ее, а растратить всю свою жизнь на достижение целей заведомо незначительных». А в этом году мы начали сотрудничество с другим нобелевским лауреатом, А. Чеханове-ром (Хайфа, Технион), первооткрывателем главного механизма контроля качества белков.
Человек, явившийся в результате длинного цикла развития, носит в себе явные следы животного происхождения. Приобретя неведомую в животном мире степень умственного развития, он сохранил многие признаки, оказавшиеся не только ненужными, но и прямо вредными.
И.И. Мечников
Возможно, вы открыли эту главу с целью узнать, так как же все-таки продлить свою молодость — такие выводы обычно и помещаются в заключительную главу книги. Из-за двухчастной организации нашей книги мы попросим вас открыть 10-ю главу первой части, где подробно обсуждается этот вопрос и сформулировано несколько рекомендаций. Здесь же речь пойдет о том, что рано или поздно человек сумеет изменить свою природу и перестанет стареть. Наша же задача сейчас — просто дожить
до этого счастливого (или нет? кто знает... ) момента. Шансы на это, безусловно, есть.
Л.М. Редмэн и Э. Равуссин так определяют современное положение дел в геронтологии: «Работы современных ученых, задавшихся целью остановить старение, напоминают поиски «фонтана юности» испанским исследователем Понсе де Леоном, предпринятые на побережье Флориды в начале XVI века». При этом упомянутые авторы не акцентируют внимание читателя на двух важнейших обстоятельствах. Во-первых, не найдя обещанного фонтана, Понсе де Леон вряд ли попал в разряд ученых-неудачников: именно им в этой самой экспедиции и была открыта Флорида, райский уголок Северной Америки. Во-вторых, де Леон никогда не получил бы финансовой поддержки, если бы заявил, что ищет никем не виданную и потому еще безымянную Флориду. Открыв Флориду, де Леон стал ее первым губернатором со всеми вытекающими отсюда привилегиями, а имя его как мореплавателя и географа осталось в веках. Дай-то бог такую судьбу современным геронтологам, борющимся со старением!
А пока геронтологи продолжают сталкиваться с трудностями в попытках прорваться в престижные международные журналы; гериатры официально заявляют, что старость — неизбежна, а намерение ее вылечить — чистое шарлатанство. Еще совсем недавно британский геронтолог Робин Холидей выступил с заявлением, что движение против старения не только научная фантастика, но еще и, как он выразился, «поразительная наглость». Ему вторит С. Раттан: «Определение старения как болезни с последующими попытками ее лечить ненаучно и сбивает с толку». Над геронтологами потешаются юмористы: «Успехи геронтологии налицо: от многих болезней люди уже не умирают, а мучаются» (Б. Куртиер). «Стоило бы подумать о каре пожизненного заключения, усугубленного искусственным продлением жизни» (С.Е. Лец). Этому хору можно, конечно, противопоставить слова Бертрана Рассела: «Широкая поддержка того или иного мнения еще не гарантирует, что оно не абсолютно абсурдно». И тем не менее наш «мегапроект» по борьбе со старением первоначально воспринимали, говоря словами Пушкина, как «беззаконную комету в кругу расчисленных светил». Но вот уже такие известные геронтологи, как Дж. Камписи, О.Д. де Грей, К.Е. Финч и соавторы, публикуют специальную статью с призывом к американскому государственному Агентству по продуктам питания и лекарствам (FDA) отказаться от принципа «одно лекарство — одна болезнь», поскольку средство против старения должно вылечивать сразу большую группу различных старческих недугов.
Ситуация, с которой нам приходится бороться, есть прямое следствие практически безраздельного господства в умах людей приписываемого Дарвину упрощенного взгляда, что эволюция всегда есть результат естественного отбора индивидов, наиболее приспособленных к сиюминутным требованиям окружающей среды. Если бы это действительно всегда было так, то старение и другие формы феноптоза как признаки, безусловно, контрпродуктивные для индивида, возникнув, должны были быть сразу же похоронены естественным отбором более приспособленных осо-бей-мутантов, утративших вредный признак. И все это несмотря на то, что сам Дарвин, так же как Уоллес и Вейсман, допускали альтруистическую смерть индивида на благо семьи или сообщества особей.