Жизнь чудовищ (сборник)
Шрифт:
На корме «Панчо В.» стало тесно. Решетчатая темнота клеток походила на густые заросли тростника. Точно вокруг озера подле задушенного джунглями храма, где Ван Фэнь искал главное сокровище, – пока недальновидные повстанцы отступали, нагруженные обломками проклятой статуи, и дряхлый сторож, сваленный ударом приклада, умирал на каменных ступенях. Так же возились свиньи в полосатой лунной тьме, и так же вскипал ледяной ком в груди Ван Фэня, требуя хватать, не упустить – и не торопиться, чтобы не спугнуть священных животных.
Запыхтел мотор, труба «Панчо В.» плюнула паром, засветившимся под луной, и Ван Фэнь вцепился в фальшборт. Расстаться с добычей даже на сутки казалось невыносимым. Возможность потери
– Гадальщика ко мне, – бросил он. Слуга тенью метнулся к каютам.
Под сухой треск стеблей тысячелистника Ван Фэнь смотрел вслед катеру и представлял, что сделает с Гаспаром, если тот попытается предать его. Губы растягивались в змеиной улыбке. Рядом трясся в обморочном страхе гадальщик.
Угловатые очертания джонки растаяли, и взгляд Ван Фэня перестал наконец сверлить спину. Луна зашла, небо сделалось темно-синим. Из невидимой бухты наплывал слоистый туман. С кормы донесся взвизг, и Гаспар поморщился. Работа есть работа: сегодня перевозишь партию краденых венецианских масок, а завтра – галапагосскую черепаху для подпольного зоопарка. Но свиньи – это слишком. Да и никакой ресторан не станет сейчас покупать контрабандную свинину. Впрочем, дело Гаспара – перевезти свиней. Рябое лицо Ван Фэня выглядело бы слащавым, если б не бешенство в глазах – из-за него вопросов задавать не хотелось.
Балобо прижался лицом к решетке, рассматривая свинок. Они с сопением зарывались в отруби: перед тем как «Панчо В.» отчалил, сиамцы, едва не кланяясь, поставили в клетки по расписанной золотыми драконами плошке, исходящей паром. Только идиот будет так носиться с животными, которых собирается пустить на мясо.
Пробравшись через сонную гавань, «Панчо В.» свернул за брошенный док, отмечающий границу порта, и пошел вдоль обрывистого берега. Здесь неряшливой россыпью построек кончался город. Мелькнул багровый огонь свалки, и берег расступился, открыв узкий пролив – изъеденные скалы смыкались наверху, образуя карстовый грот. «Панчо В.» проскочил линию прибоя и принялся раздвигать носом слой мусора, покрывавшего стоячую воду. Стук мотора рассыпался по сводам пещеры, дробясь и усиливаясь. Гаспар повернул штурвал, и катер нырнул в боковой проход. Известняк остался позади, сменившись кирпичными стенами подземных каналов, и Гаспар задудел в бороду простенькую мелодию. Туннелей и переходов под городом было больше, чем дырок в швейцарском сыре, – в вахтенном журнале дядюшки Гаспара было шесть карт катакомб, взаимоисключающих и в то же время истинных. Найти в этом лабиринте маленький катер было практически невозможно, а туман укрывал «Панчо В.» плотной завесой, надежно пряча от случайного взгляда. Гаспар причалил к узкой бетонной набережной, и Балобо с канатом в руке перепрыгнул на прибитую к стене ржавую лестницу. Вытягивая из кармана кисет, Гаспар прошел на корму.
Маленькие свинки в шоколадной шерсти, усеянной золотистыми пятнышками, были удивительно знакомы, будто Гаспар видел их на старой гравюре. Золотые свиньи Сиама, вдруг вспомнил он. Свернул сигарету, рассыпая табак и роняя листки папиросной бумаги. Уникальный нюх позволял сиамским свиньям чуять металл даже сквозь многометровую толщу земли, а инстинкт побуждал искать золото, как олени ищут соль. Священные животные, живущие при храмах, тщательно охранялись – мало кому довелось видеть их. Сиамские свиньи затерялись на страницах книг в кожаных переплетах, между жабой с жемчужиной в черепе и бескрылой птицей киви, обросшей шерстью, и казались бредом
Гаспар почесал бороду. О сокровищах Вандердайса, зарытых в катакомбах, знали все. Когда осенняя вода размывала русла подземных рек, на берег выносило испанские монеты и обточенные песком обломки украшений, сорванных с жертв пиратов. За триста лет клад успел обрасти невероятными слухами. Лишь дети да наивные чудаки верили, что поиски оказались бесплодными потому, что найти золото суждено именно им. Большинство незадачливых кладоискателей заканчивали дни в глубинах подземных лабиринтов. Но Ван Фэнь при всем своем мистицизме был законченным прагматиком, и раз уж взялся за дело – значит, игра стоила свеч.
Гаспар затянулся едким дымом и заходил по палубе, косясь на ряды клеток.
Утренний свет струился в мохнатую от ржавчины решетку водостока. Отблески косых лучей добирались до «Панчо В.», вспыхивали в надраенной меди болтов и гасли в тумане, упругом и тяжелом, как китовая шкура, – истории о летающих рыбах, обитающих в его зыбкой плоти, куда правдивей, чем думают многие.
Дядюшка Гаспар дремал в кресле-качалке на баке. У ног тихо играла радиола, настроенная на волну Парижа. Сквозь шипение пробивались звуки аккордеона и грубый голос незнакомой певицы. Гаспар слушал вполуха, отдаваясь полусонным видениям.
Дядюшке Гаспару снился Гонконг. По узким каналам скользили симпаны и джонки – сотни, тысячи глазастых кораблей с рифлеными парусами. С них на Гаспара смотрели непроницаемые физиономии Ван Фэня, и каждый держал в руке толстого карпа. Крупная чешуя переливалась каплями ртути. Гаспар не заметил, как, повинуясь странной логике сна, оказался на борту одной из джонок. Сиамец требовательно протянул рыбу. Гаспар отпрянул, поняв, что стоит взять дар, и он сам превратится в очередного Ван Фэня.
– Спасибо, спасибо… – пробормотал Гаспар, пятясь вдоль низкого борта и путаясь в каких-то веревках. Ван Фэнь не отставал.
– Мы очень рассчитываем на вас, господин Гаспар, – лопотал сиамец, тыча в лицо карпом. – Вы ведь не подведете нас, правда?
Морщась, Гаспар отодвинулся и перевернулся на другой бок. Сиамец не сдавался и настырно совал карпа прямо в ухо. Защищаясь, Гаспар замахал руками. Рыба в руках Ван Фэня прохрипела по-французски про жесткость воды.
Гаспар открыл глаза. Песня кончилась; двое мужчин обсуждали новое поколение стиральных машин. Перегнувшись через подлокотник, дядюшка принялся вертеть ручку приемника. Пекин разразился пламенной речью. Гаспар нахмурился, пытаясь уловить хоть одно знакомое слово, и щелкнул тумблером, переключаясь на местную волну.
– …ловам министра национальной безопасности Линчао, ситуация находится под контролем. Напомним – на севере Сиама правительственные войска блокировали крупную группировку боевиков так называемой Народной Освободительной Армии. Эта группировка несет ответственность за нападение на храмовый комплекс Шан-Лао, в результате которого была уничтожена легендарная статуя Золотого Будды… И опять о Сиаме. Число госпитализированных с диагнозом «лихорадка Уайта» достигло двадцати шести человек; в восьми случаях зафиксирован летальный исход. Эффективного лекарства до сих пор не найдено. По требованию санитарного контроля ввоз продуктов и товаров из Сиама запрещен. Старший санитарный инспектор Алоиза Буллен сообщила, что ее ведомство делает все возможное, чтобы не допустить проникновения болезни в город. Лихорадка Уайта приводит к критическому изменению состава крови и влияет на функции печени. Переносчиком заболевания предположительно являются домашние животные и птицы. Фактов, подтверждающих, что вирус способен передаваться от человека к человеку, пока не обнаружено, но…