Жизнь для Смерти. Дампир
Шрифт:
Елена миловидна. Даже сейчас, когда ее волосы, длинной в каре, спутаны и перепачканы в пыли. На щеке ссадина, подбородок с синяком, а одежда местами рваная. Девушка хромает, держится за Эйдана и смотрит на всех, заметно нервничая. На всех присутствующих, избегая меня. Оно и понятно. За похищение сына и ранение друга я прощу ее очень нескоро. А о доверии и речи быть не может.
С другой стороны, Елена была добра, и проявила профессионализм в принятии родов. Она была внимательна. Всегда… И теперь эта хрупкая девушка становится неотъемлемой частью истории Эйдана. И, судя по переплетенным
— Так вы видели всю группу или только Дика?
— Всех, — подтверждает парень, — Они попали в ловушку, но это не глобально. Отсиживаются в бутике одежды на первом этаже жилого дома и пока не могут пройти. Нужно пересечь улицу, чтобы спуститься, а она под присмотром аристократов.
— Как же вам удалось уйти? — спрашивает Джим.
— Нам просто повезло. Мы были на противоположной стороне в шестнадцатиэтажном доме. Провели там почти сутки.
— И что вы делали? — Переспрашивает Крис.
Парень вдруг краснеет и оборачивается к Елене. Та поднимает к нему взгляд и тоже замалчивает ответ. Все понятно и без слов.
— Кажется твоей подруге нужен врач, — подключаюсь я. В этот момент Елена все же поднимает ко мне взгляд, — Да, у меня есть сострадание. Все, что ты сделала останется с тобой. Жизнь тебя уже наказала. Я этого делать не буду.
— Эми, — стонет Эйдан, — Пожалуйста!
— Хорошо, — поджимаю губы, — Я позову Эдварда Адамсона. Он прячется в эвакуационном рукаве. Придет, посмотрит ногу. Может надо зашить рану, так быстрее заживет.
— Спасибо, — виновато отвечает Елена.
— Не меня благодари, а Эйдана. И да, — оборачиваюсь я, выдавив из себя улыбку, — Добро пожаловать в клуб.
Кристофер щуриться. Парень одобрительно кивает, поддерживая меня. Это странно, ведь подобная сухость и ворчание всегда порицались. Но, похоже, в этот раз на подобные чувства я имею право и ничего не нарушила. Принимать все как есть, сложно. Но я стараюсь понять девушку. И правда иду к доктору, чтобы просить помощи. По пути тайком обливаюсь слезами от тех чувств, которые засели в груди. Я не могу выплеснуть их при Эйдане и Елене. При них я должна быть уверенной и суровой скалой, а вот в тени… Мне страшно за обоих. Если ребята будут вместе, то вскоре на свет появится еще один дампир. Предугадать судьбу молодой семьи не сложно. Они станут гонимыми и пара нигде не найдет спасения. Только Эйдан… Он словно солнышко. Парень не так силен, как Кристофер…
Вот для чего нужно остановить Верховного. Чтобы стать свободными. Насколько вообще это возможно в мире эпидемии. Может все еще изменится?
Нет, Эми, весь мир не колодец с адскими созданиями. Большинство вампиров хотят мира, и большинство людей желают быть свободными. Им это необходимо не меньше, чем фертильным… Всем нужен завтрашний день. Без этого выживание превращается в день попыток. Попытка любить, попытка дружить, попытка быть родителем, попытка быть живым.
После помощи Эдварда, Эйдан отводит Елену в наш дом. Он селит ее в свою комнату и проводит с девушкой время, почти не выходя. Я же большую часть времени дежурю с супругом. В доме появляюсь один раз и только за тем, чтобы взять еще немного еды и сменить одежду, запачканную
— Постой, — слышен женский голос со спины. Я раздраженно выдыхаю, — Эми, я хочу попросить прощения у тебя. Лично.
— Не надо, — отвечаю я, не оборачиваясь, — Нам лучше пока избегать друг друга.
— Пока что? Может больше не удастся поговорить.
Настойчивая какая. А я так не хочу говорить, опасаясь не сдержаться, но девушка снова настаивает и тогда я оборачиваюсь, смотря в глаза бывшему врагу.
— Ладно. Я слушаю. Говори, что хотела.
Брюнетка иронично улыбается. Лицо бледное, отчего ссадина выглядит ярко красной с синими подтеками. Волосы мокрые, зачесаны назад. На Елене белая рубашка, похоже мужская и черные спортивные штаны. Девушка хромает, использует трость, чтобы передвигаться ловчее.
— Герман держит моих братьев в плену. Ютасу шестнадцать, а Стиву всего четырнадцать. Они больны волчьей болезнью.
— Ничем они не больны. Твои братья оборотни.
— Да, — кивает собеседница, опустившись на подлокотник кресла, — Я увидела оборот только когда их заперли. Из-за размеров стальных клеток, парни после оборота едва могли в них пошевелиться. И тогда тот, кто называет себя Верховным, сказал, что убьет братьев, если я не помогу кланам вернуть дитя дампира.
— Моего сына, — сухо поправляю я, — И ты согласилась.
— Он сказал, что ребенок станет великим правящим главой клана. Я думала, что он такой же, как и другие вампиры. Разве я могла знать, что полукровки не опасны? Я ничего не знала, просто играла свою роль и выполняла требование, чтобы спасти мальчиков…
В глазах Елены нет слез. Она выглядит как статуя и во мне никак не отзывается ни ее боль, ни сострадание к девушке. Однако, когда та пытается произнести еще одно слово, губы поджимаются и дрожжат. Я замечаю, как крепко Елена вцепилась в подушку кресла.
— Ради тех, кого мы любим, можно пойти на преступление?
— Ты бы пошла, если бы это касалось сына? — с надеждой спрашивает брюнетка, — Разве не сделала все возможное, чтобы спасти его?
Я предпочитаю отмолчаться. Пожав плечами, сажусь на диван и смотрю в одну точку, перебарывая себя. Пытаюсь понять, что же я чувствую? Понять, насколько сильной может быть связь с тем, кого любишь? И кем можно жертвовать во благо собственного ребенка?
— Ты давно была у аристократов?
Мой голос меняется и взгляд тоже. Елена удивляется перемене и заметро расслабляется, вытирая рукавом глаза. Слезы на них так и не проступили.
— Около месяца назад, может чуть больше. Руководство разместилось в одном из домиков в пригороде. У них много охраны и целая армия вампиров. Но я успела заметить, что у главного, того, кто Герман, шаткое доверие к Кайлу. Он постоянно его цепляет.
— В каком смысле? — я хмурю брови, подавшись чуть вперед, — Хочешь сказать, в клане нет согласованности?
— Нет. Верховный ищет поселение, большую общину. К аристократам пришло двое парней, они из тех, что грабят. Мужчины просили золото и редкие продукты в обмен на информацию. Они рассказали о том, что видели беременную девушку в пригороде, а потом в Сорняке. Так Верховный предположил, что вы живете где-то под землей.