Жизнь для Смерти
Шрифт:
Приземление получается мягким, но я подрала себе руки в кровь. Не помня себя, продвигаюсь вперед, ползу по длинным коридорам, стараясь справится с подступающим к горлу приступом клаустрофобии и ужасной вонью старых путей.
В голову приходят тысячи догадок о том, что может обитать в старых шахтах – от насекомых до крыс. Но это ничтожно в сравнении с грузом одной единственной мысли: «Только бы он выжил!».
За очередным поворотом меня слепит дневной свет. Привыкшим к темноте и, опухшим от слез, глазам это испытание. Я прикрываю лицо ладонью, шагая к выходу, словно зомби. У
Какое-то время я просто лежу на спине, изучая свинцовое небо. Горячие слезы обжигают щеки, собирая в дорожки грязь туннеля, осевшую на лице. Больно. Все повторяется вновь и вновь. Утрата, потери, горечь во рту и гадкое состояние старого чемодана, набитого битком камнями. Он идет на дно, забирая с собой людей, которые мне дороги. Я тот самый чемодан, паршивое пятое колесо, не способное себя защитить. И вот я здесь. Вновь в полном одиночестве, среди строительного мусора, развалин и очень далеко от дома…
Мне хочется остаться, быть частью бетонных блоков, металлических труб, пластика. Нарушить просьбу Криса и с улыбкой встретить его спасшегося от кровососов… Почему это кажется невозможным? Разве у парня не было шансов выбраться? Вдруг ему повезло?
Вечереет. Над землей мягким рассеянным облаком стелется холодный туман. Шум вдалеке давно стих, а мое пребывание, по-прежнему, остается незамеченным. Я слышу редкое пение птиц, чувствую холодную стену за спиной и рисую палкой на песке незамысловатые узоры. Неизбежные потери принимать не хочется, только вот костлявая рука смерти напоминает о себе в деталях. В нескольких метрах от меня лежит чей-то старый рюкзак. Из него торчит банка газировки и книга. Поклажа наспех сброшена. Видимо его владелец пытался спастись от зараженных. Точно, как наши вещи теперь валяются у входа на завод. Если я останусь здесь еще дольше, то пополню списки печальных находок. И все, что сделал Крис, будет напрасным. С приходом ночи появится больше зараженных. Более мелких, чем клановые аристократы. Мы называем неприкаянных – падальщиками.
– Ладно, хватит. Я не могу дальше сидеть и ждать… Я должна уходить.
Боже, скольких сил требуется, чтобы встать на ноги. От вечернего холода тело совсем онемело, а лицо стягивает от высохших слез. Словно потерянный зомби, я иду вперед, сомневаясь в правильности выбранного направления. Мысли заняты только мольбами увидеть Кристофера и Джины живыми. Только бы наши пути всего лишь разошлись, а не прервались навсегда…
Темно, тихо, холодно. Свет огней словно маяк возвещает о том, что я каким-то образом взяла верный курс. На воротах стоят часовые. Они замечают заблудшую душу и активно жестикулируют фонарями.
Наша группа должна была вернуться намного раньше. Подумать сложно, как объяснить, что я пришла одна?
Надежда медленно умирает, когда мне открывают ворота, и старушка Клэр кидается мне на шею с возгласом: «Слава Богу!». Остальные смотрят с ожиданием новостей. А у меня внутри разрастается саднящее чувство скорби, затягивающее на самое дно. Я не смотрю в глаза присутствующим, чтобы не увидеть в них правды.
В груди что-то острое мешает дышать, я инстинктивно прижимаю кулак к животу, пытаясь закрыть эту боль силой. Не выходит. Кто-то обращается ко мне, и я не сразу понимаю, что ошиблась. Я вернулась не одна.
Сквозь толпу протискивается Джина и повисает на моей шее.
– Я думала конец тебе, сестренка!
– Да нет, вроде выжила, – хрипло отвечаю я, до боли жмуря глаза. Не верится, что она смогла выбраться. Может и Кристофер здесь?
– Они тебя не тронули? Ты в порядке?
– Я не видела зараженных. Со мной все в порядке.
– Вот и отлично! Ты храбрец, Эми.
Джина берет мое лицо в свои ладони и заглядывает в глаза, едва сдерживая слезы. Никогда не видела, чтобы она плакала. Ранее Джина всегда была тверда во всем. Но не сегодня. Однако ее восторг по моему возвращению разделяют не все.
– Ты одна? – окрикивает мужской голос. Напарница отпускает меня, отступив в сторону.
– Я надеялась, что Крис уже здесь?
– Нет его в лагере и вестей тоже никаких, – сурово констатирует факт Дрейк.
Коренастый блондин тридцати лет, с выцветшими от солнца бровями, один из основателей лагеря. Он начинал вместе с Крисом и главенство нести так же совместно. Если Крис спокоен, то Дрейк всегда был более вспыльчивый и эмоциональный. В моменты веселья главный заводила, а в суровые времена он нередко кричит или сгущает краски.
Сейчас в мою сторону парень разве что не плюнул, скопив личную обиду и гнев. Все-таки Джина выбралась сама. Крис не спасал ее, только дал шанс уйти. А я другое дело. Ради меня лидер пожертвовал собой.
– Я ждала сколько могла.
– Тебе надо было сразу уходить, – Поддерживает Джина, показав кулак Дрейку. Но тот только закатывает глаза.
– Его не заменит и десяток бравых ребят. Связывайся с бабами после этого. Зачем вообще поперлась туда?
– В чем ее вина? – не дав мне ответить, вступается Клэр, – Ты сам берешь новичков на вылазки и поступил бы так же, как Кристофер. Из-за собственных переживаний срываешься на девочке. Это низко!
– Ни одна новенькая еще так не нагадила, как эта. Не велика потеря от пташек, но оставлять там таких, как Кристофер? К черту! Больше такого не повторится.
– Любая пташка после нескольких вылазок может набраться опыта и надрать тебе задницу. Подумай об этом хорошенько. Крис сделал свой выбор и, если ты хотя бы на грамм ценишь его мнение, прекрати травлю в сторону Эми!
Он только вскидывает руки и открывает рот возразить, как Клэр тут же цыкает и напоминает о ее возрасте. Она не самая старшая в лагере, но к мнению седовласой женщины многие прислушиваются. Удивительно, но этот ход работает. Не в силах слушать пререкания присутствующих дальше, я сливаюсь с толпой и направляюсь в свою комнату.
– Кристофер вернется, – повторяю, как мантру, – Он вернется…
Я жду…
Но проходит неделя, затем другая, а за ней и третья. О судьбе Кристофера так ничего и не известно. Организовывались две вылазки к старому заводу под руководством Дрейка, однако никаких следов пропавшего никто не нашел. Высокий брюнет исчез, будто его никогда не существовало.
В лагерь выживших я попала за месяц до трагедии. Небольшая группа людей отгородилась от мира зараженных в заброшенном Аэропорту маленького городка.