Жизнь для Смерти
Шрифт:
– Здесь ничего нет.
– Поищи получше. Нам нужны батарейки. Если найдешь еще чего полезного, будет отлично!
– Ага, конечно. Всегда мечтала копаться в мусоре.
– Давай без нытья, Сара.
Я направляюсь в сторону кассы. Она полна купюр. В новом мире они пригодятся разве что на растопку печи. Заглядываю под прилавок и нахожу там блок с жвачками. Это не еда, но тоже неплохо. Из-за угла Сара докладывает, что ей все-таки удается найти пару батареек среди прочего хлама.
– Отличная работа.
Несколько банок с персиками, рис, растительное
Солнце в зените, мы выходим из магазина с чувством выполненного долга и вместе смотрим в сторону возвышающихся за чертой многоэтажек. В окнах отражается осеннее небо и, кажется, там нет опасности.
– Ладно, – тихо шепчу я, ощущая, как внутри нарастает дух сопротивления, – твоя взяла. Идем.
Нам давно нужны лекарства, особенно антибиотики. Люди тяжело болеют, а с приходом холодов ситуация только обостряется. Я, как и многие, понимаю, что единственный выход выжить, это продолжить путь Криса. Оборвать все дипломатические стратегии Дрейка, направленные на выживание из скудных трофеев нейтральной зоны, и ворваться в город. В конце концов мы не кролики, выращиваемые на убой. Именно эту позицию новый лидер во мне не любит и именно ее я так боюсь ему показать. Может лучшим выходом из ситуации будет поступать как хочу и скрывать это?
Сара вдохновляется моей решительностью. Брюнетка с каре в серой шапке и дырявыми красными митенками, застегивает рюкзак дополнительным ремнем на поясе. Мы направляемся к границе. Переступая через колючую проволоку, обходя все завалы, я чувствую, как тревожнее сердце стучит в груди. Мы нарушители, но, черт побери, мне это нравится.
Сара когда-то жила в самой ближайшей к границе многоэтажке. Именно оттуда девушка сбежала и попала к нам в лагерь. У нее не оставалось провизии, а выживать, блуждая по квартирам в одиночку, невозможно. Девчонка не из робкого десятка, но даже таких съедает страх. Выжить одному непросто… В том числе и ментально.
Многие двери на этажах заперты, но с парой-тройкой замков я справляюсь. Пригодился навык взломщика, привитый мне в новом мире. Спасибо Дрейку. Он периодически устраивает соревнования по вскрытию багажников между жителями лагеря.
Когда нас с Сарой пугает резкий шум, мы спускаемся на шестой этаж, закрываемся в ее квартире и пережидаем. Но тревога оказывается напрасной, это всего лишь крысы, снующие в мусоре.
К итогу дня мы собираем довольно неплохой припас лекарств, среди которых есть пара пачек антибиотиков, несколько банок овощных консерв, батарейки и ботинки тридцать девятого размера для меня.
В лагерь возвращаемся ближе к вечеру, спрятав часть добытого, чтобы не вызвать ни у кого подозрений. Придется дозировать и искренне удивляться, как же нам удалось достать эти сокровища среди мусора. Чудесное везение, не иначе. А также дополнительный плюсик в копилку заслуг.
Отныне дни становятся интереснее, да и Сара вдохновляется общей тайной. Но больше всего ее мотивирует возможность бывать у себя дома.
На следующую вылазку нас так же ждет удача, а в третий раз мы расхаживаем по этажам свободнее. Конечно, не забывая страховать запасными выходами, на случай атаки. Обе знаем, где есть пожарная лестница, где шахта лифта, вентиляционный люк. А в карманах имеются несколько ключей от квартир, в которых можно переждать опасность.
– Дрейк сущий черт, – улыбается Сара, делая глоток колы, добытой в одном из прокисших холодильников, – И точит на меня зуб. Ему все не нравится. Как я хожу, говорю. Что с ним вообще не так?
Я улыбаюсь в ответ. Тема лидера долгое время была для меня табуирована. Сара нервно хихикает, понимая, что говорить о нем я вряд ли захочу.
– И тебя тоже пинает. Я видела, как он смотрит в твою сторону.
– Есть за что, – я пожимаю плечами, – Пойдем проверим соседний подъезд.
– Ты же не виновата? В том, что случилось на заводе…
– Ох, нет, давай не будем.
– Я знаю, что произошло. Но там была не только ты. Еще Джина. Ее никто в черный список не внес.
Мы переходим улицу, озираясь по сторонам. Сара делает это сносно. Надо бы напомнить о правилах безопасности, но она слишком поглощена беседой. Начинать с первого этажа не опасно, а двигаться выше – да. До этого мы исследовали только один шестнадцатиэтажный дом, не заходя в другие. Новое здание равно отсутствию плана на случай побега. Поэтому я не могу перебороть свое напряжение.
– Давай потише, – Пропускаю девушку вперед за дверь. Внутри темно и тихо. Никого.
– Так чего он ополчился?
Я устало выдыхаю.
– Джина вытащила себя сама. А меня спас Крис. Понимаешь? Он повел зараженных за собой, чтобы я смогла выбраться.
– Так он был в ответе за вас. Все логично. Кристофер выбрал спасти тебя и поступил как герой. Этот Дрейк со своими загонами, он мразота.
– Крис был ему практически братом, – резко реагирую я, – А я, как и ты, новенькой. Представь, как это трудно потерять близкого друга из-за нового человека в группе? А потом каждый день видеть, как этот новенький маячит перед носом. Мне и самой до тошноты больно осознавать, что каждый раз при виде меня, он вспоминает Криса. Это, блин, паршиво…
Я оборачиваюсь к девушке, едва сдерживая пелену подступивших слез. Предательски они срываются с ресниц, и я небрежно вытираю глаза рукавом, втянув воздух ноздрями. Господи, если бы она знала, как я виню себя. Если бы она понимала, что с первого дня в лагере я была спокойна только когда видела Криса. Прекрасного, задумчивого, будто океан ранним утром, и настолько же сильного, как волны в бурю.
Мы почти не говорили друг с другом, и я могла любоваться им тайно. Я, как и другие, имела возможность быть в лагере и чувствовать тепло заботы Кристофера, распространявшееся на всех, без исключения. Страшно признаться, но я была влюблена…