Жизнь души в теле
Шрифт:
Он пьет и отходит. А я хохочу так ужасно. Даже птицы пугаются и поднимаются в небо.
С этим смехом я ухожу из тела.
Я поднимаюсь, и меня, словно, бросает и крутит. Я такая тяжелая, что не могу подняться выше.
Я вижу оленя. Это самка, моя мама. Я маленький олененок.
Мама уходит в лес, она пробирается через густые тонкие заросли. Я остаюсь в кустах.
Мама
Я ем листья с кустов. Потом вырастаю и живу все время один в лесу. Я очень слабый.
Я лежу один, и у меня сильные боли в теле. Я еще не умер, но уже не могу выздороветь.
Лежу и мучаюсь тем, что не могу встать. Закрываю глаза.
Вдруг, на меня садится птица, вроде дятла. Она бьет меня клювом, прямо в глаза. Это ужасно. Я еще не умер, а меня уже терзают.
Я осознаю, что это не птица, а кто-то в теле птицы, но я его знаю.
– Мы там сидим и ждем, когда тебе надоест мучиться, – говорит он. – Ты же проходишь по школе страданий. Уже выпускной, а тебе никак не надоест страдать. Перестань углубляться в страдания. Это тело временное, что о нем переживать. Вспомни, кто ты. Научись быть выше боли и страданий. Научись смеяться над ними. Жизнь прекрасна, а тело мы получаем лишь на время.
Наши уже давно тебя ждут. Мы уже давно хохочем над твоими страданиями. Тебе еще не надоело? Бросай это и пошли. Я за тобой!»
Восстановление в доме душ
Таня. «Вижу деревянный пол и женщину, которая отползает от меня и кричит. У меня страх, что она от меня отказалась. Она от меня уходит. Потом заботливые руки женщины меня взяли, обернули, и я успокоилась. Но с этим страхом так я и живу.
Я расту. Сталинский дом с верандой. Я мальчик несамостоятельный. Во всем опираюсь на маму. Она для меня главная, и я боюсь ее потерять.
Мама не работает. Мы живем в творческом мире. Я тоже какой-то творческий человек.
Потом у меня возникает мысль, что я должен быть опорой для себя и всех. Я мужаю, крепну.
Мама уже старенькая, папа тоже слабенький.
Я женюсь. Моя жена слабенькая, тела почти нет, как облачко.
Я все время думаю, как бы ей не навредить, стараюсь делать все аккуратнее. Потом рождается ребенок, и я все думаю, как бы и ему не навредить. Ребенок слабенький, тело очень тщедушное, но живучее. Это дочка.
Чувства эмоциональной привязанности, кроме как к маме, у меня ни к кому нет.
Я работаю, но никак не могу увидеть, что это за работа. Она какая-то скучная, ненужная. К сорока годам я очень изношен, одна кожа да кости.
Потом прихожу в дом, а там никого нет. Объявляют войну.
Я на войне. Я полный гнева, ненависти, бегу. Что-то в руках.
Встречаюсь глазами с немцем и понимаю, что это тоже человек, и он тоже живой. Что у него такие же страхи. Война ненужная. Сплошной бред. Пустая бессмысленная жизнь. Зачем все это?
Я отползаю от окопа и выбираю смерть. Поднимаюсь. Меня, словно, волной уносит.
Я как птица. Лечу по какой-то трубе, только она из ваты или густого тумана. Выход, как окно.
Я попадаю в место, где меня помещают в большую колбу. Со всех сторон ко мне идут разноцветные потоки энергии. Меня купают в ней. Нас заполняют цветами и как будто зажигают. Мы все больше начинаем светиться. Даже появляется форма. Потом меня выпускают, когда я наполнюсь».
Илья. «Я мусульманин, какой-то правитель.
Я создал жестокую систему правления. Мы боремся с правоверными.
Меня все боятся. Я часто бываю в гневе.
Когда я сплю, ко мне входят несколько человек и начинают меня колоть чем-то длинным и острым.
Поднимаюсь над ними. Вижу свое тело и этих людей, которые продолжают резать тело.
Лечу куда-то. Меня притягивает что-то, и я стремительно лечу туда.
Там меня встречают. Мы у большого здания. Сюда приходят души для того, чтобы подвести итог пройденной жизни. Меня тут ждут двое, они такие большие и светлые.
Это мой урок.
Они показывают мне, что я должен был сделать, и что не сделал.
Я чувствую, что меня любят.
Я вижу тех, кого убивал. Они здесь все заняты делом. От них ко мне идет светлый луч. Они обмениваются со мной этими лучами.
Меня отправляют в какое-то место. Здесь звучит музыка, и переливаются разные потоки энергий. Это похоже на разноцветные фонтаны. Только источники в разных местах. Я купаюсь в них. Все наполняется каким-то спокойствием и счастьем. Постепенно я становлюсь таким же потоком, только маленьким».
Марина. «Япония. Я гейша. Незаконная жена императора. У меня шестеро детей. Чувство покоя, уверенности. У меня к императору было больше материнское чувство заботы и жалости.