Жизнь и другие смертельные номера
Шрифт:
– Я же тебе сказала: не хочу видеть тебя в квартире.
– Ну да, – он теребил пуговицу на манжете. – Ты… пришла поговорить? Я все время надеялся, что мы как-нибудь все уладим.
– Вовсе нет. – Я, конечно, могла бы поскандалить, устроить сцену. Но, честно говоря, мне хотелось побыстрее с этим покончить. – Просто выяснилось, что развод в штате Иллинойс – долгая и сложная процедура.
– Я же сказал тебе – я не хочу разводиться.
– Не хочешь, Том, но придется, – сказала я, чувствуя, как рыдания подступают
Я огляделась, чтобы понять, слышат ли нас его коллеги, и, клянусь, он съежился, как будто я собиралась вытащить пистолет.
– Встань, недоумок, – резко сказала я.
Он медленно поднялся.
– Том Миллер, – заявила я, – я, Либби Миллер, развожусь с тобой. Я развожусь с тобой. Я развожусь с тобой.
Я ожидала шока, но, поглядев ему в глаза, увидела в них только обиду.
Ты ни в чем не виновата, Либби, напомнила я себе. Не позволяй, чтобы его боль эмоционально разоружила тебя. Это он тебя предал.
– Прощай, бывший муж, – тихо сказала я. Повернулась и вышла из макета, не оглядываясь – не эффекта ради, а потому что не была уверена, что не брошусь к нему с извинениями, раскаянием и отпущением грехов для обоих.
Слегка взбудораженная, но по-прежнему полная решимости совершить задуманное, я прибыла в офис Тая Осиры, как раз когда по всему Чикаго начинался обеденный перерыв. Офис занимал нижнюю часть кирпичного дома в фешенебельном районе недалеко от центра. Я позвонила в дверь, произнесла имя Тая в черный ящичек и была моментально впущена внутрь. Я оказалась в гостиной, набитой антикварной мебелью и большими портретами маслом, каждый из которых, наверное, стоил больше, чем я со всеми потрохами.
Тай вышел из двойных дверей красного дерева.
– Либби, – сказал он приветливо, но голос его вовсе не сочился призывным тестостероном, как я ожидала. – Какими судьбами?
– Привет, Тай, – растерянно произнесла я. Что-то уже пошло не по плану, и что это за выражение лица – платоническая заинтересованность?
– Попробую угадать: дела с Джеки обстоят не лучшим образом, – улыбаясь сказал он.
С Томом, в панике подумала я. Ты хочешь сказать, с Томом. Помнишь? Я издала нервный смешок.
– Можно сказать и так.
В этот миг в дверь вошла женщина. Я бы с радостью сказала: вперевалку, но даже на седьмом или восьмом месяце беременности она прямо-таки скользила по воздуху, как стройная богиня с баскетбольным мячом плодородия, приделанным к ее животу. Она была очень хороша собой и улыбалась мне как старой знакомой. Жест, которым она положила руку на поясницу Тая, не был жестом товарища по работе. На миг я призадумалась: неужели я перепутала его рабочий адрес с домашним?
– Либби, это Шиа Бродерик, – представил ее Тай.
Я тупо уставилась на них.
– Бродерик? Это…
– Компания «Бродерик медиа», – сказала Шиа, а Тай в одновременно
– Моя жена.
– О, – выдохнула я. – О господи. Как здорово.
– Правда же? – сказал Тай, с улыбкой кивая на жену. – Мы поженились несколько месяцев назад.
– Ужас какой, правда? – улыбнулась и Шиа. – При том, что мне сорок и я его непосредственное начальство. Но откуда я знала, когда брала его на работу, что мы полюбим друг друга?
Если ей сорок, то мне скоро четыреста. Не удивительно, что мой организм взбунтовался и отказался работать.
– Либби, ты же не осуждаешь меня? – спросил Тай.
Я округлила глаза, как будто все прекрасно понимала, хотя сама в этот момент начала молиться о втором пришествии: «Может быть, сейчас, Господи? Для меня самый подходящий момент».
– Знаешь, только за прошлый год Шиа профинансировала программы грамотности для – сколько там ребятишек, детка?
– Ой, да прекрати! – сказала Шиа, воплощенная ложная скромность.
– Нет, правда! Либби, тебе известно, что в одном только Чикаго сорок процентов населения не умеют читать?
Нет, неизвестно, ответила я, взглядом ища окно, чтобы выпрыгнуть, хотя дверь была прямо позади меня; рациональное мышление осталось где-то в далеких, почти неуловимых воспоминаниях, как мир без электронной почты.
– А это правда! – с подъемом продолжал Тай. – А Шиа добилась того, что «Бродерик медиа» вложила почти сто тысяч долларов в самую эффективную городскую программу повышения грамотности. Это же потрясающе. – Он слегка запрокинул голову, глядя на меня так, будто я приблудный щенок, виляющий хвостом и умоляющий взять его к себе. – Шла бы ты работать к нам, Либби.
К нам. Я бы бросила этих «нас» в костер. Я бы засунула «нас» в бутылку и швырнула в Мексиканский пролив в сезон ураганов.
Вместо этого я нацепила извиняющуюся улыбку.
– Знаешь, я бы с радостью, но я только что ушла от Джеки, чтобы основать свой фонд. Для… э-э… детей, чьи родители умерли от рака. Собственно, я за этим и пришла. Надеялась, что Шиа и ты дадите мне пару наводок, – выкручивалась я, как будто до этого момента знала, что его тайная жена не только возглавляет одну из немногих прибыльных издательских фирм Чикаго, но и обладает поистине золотым сердцем.
– Обучение – одна из моих главных компетенций! – сказала Шиа. – Я бы с радостью поболтала еще, но в данный момент Бродерик-Осира-младший умирает с голоду! Вы же знаете, как это бывает.
Нет, не знаю.
– Может быть, оставите визитку, Лиззи? – любезно спросила она.
Визитки у меня не было, и Тай не сказал жене, что она переврала мое имя. Он, казалось, испытал облегчение, когда я собралась покинуть его личный эдем.
– Ну, я найду твои координаты, – сказал он, протягивая руку.