Жизнь и приключения Федюни и Борисыча
Шрифт:
– Да иди ты на ...!
– Кто сказал?
– А тебе оно надо?
– Ну, заразы, завтра конец вам!
– Да иди ты на ...!
– Кто сказал?
Перебранка утомляет обе стороны. Офицер плюёт, понимая, что в таком бедламе он не найдёт обидчиков, выключает свет и уходит. Свет немедленно включается, и снова вынужденно приходит офицер.
– Отбой!
– Да иди ты на ...!
– Кто сказал?
– А тебе оно надо?
– Ну, заразы, конец вам!
– Да иди ты на ...!
– Кто сказал?
И такую процедуру Федюня с Борисычем наблюдали раза три. Потом офицеру всё
Много чего насмотрелись Федюня с Борисычем.
Видели, как некоторые городские исхитрились сбежать с КСП уже на вторую ночь, ночевали у подруг или дома, но, правда, в шесть утра, как ни в чём ни бывало, уже были под навесами, на лавочках вместе со всеми.
Сельских парней смутила такая вольница, да им и некуда было сбегать на ночь в город.
Утром наступила очередь офицеров отыграться за ночные обиды.
По команде "подъём" все должны были вылетать на улицу. Те трое, кто задержались и выходили последними, попали в лапы к офицерам, и занялись уборкой помещений, в которых призывники за ночь оставили и объедки, и блевотину, и ...другой большой беспорядок, хотя на улице и был туалет, очков на десять.
Очков в туалете десять, а призывников не меньше двухсот. Федюню с непривычного режима жизни крепко подпёрла большая нужда. Но ему уже рассказали ребята, что как только ты присядешь справить нужду, тут же какой нибудь прапорщик подойдёт к двери и заорёт: "всем покинуть помещение, последние двое – убирают сортир". И что же было делать бедному Федюне, когда так и произошло, а у него процесс был в самом разгаре? Чо, выбегать не прекращая процесса? Досидел спокойно, докурил, подтёрся, оделся и пошёл на выход. А на выходе его встретил торжествующий прапор, и с ним рядом такой же, как и Федюня, бедолага в ожидании помощника.
У Федюни хватило ума спокойно выйти и идти мимо, чтобы прапорщик схватил его за плечо, и поинтересовался, "а куда, собссно, он направляется".
Тут главное не нервничать и не "качать права". Федюня, мысленно возблагодарив Небо и Доллaра ответил, что идёт за вёдрами и мётлами. Просиявший "прапор" кивнул головой:
– Ага, молодец, давай, тока побыстрее!
Ща-а-а-с! Федюня пошёл, вымыл руки после туалета, подсел к Борисычу под навес и начал завтракать.
Надежды прапорщика на помощь понятливого послушного Федюни зиждились на песке. Кроме того, он не запомнил в лицо такого дерзкого призывника, потому что они все были на одно лицо. Что же, прапор посуетился, посуетился, разыскивая "штрафника", пару раз проходил мимо друзей, а пока он ходил и искал Федюню, хватило ума смыться у того, кого "прапор" поймал первым. Так что для уборки туалета пришлось устраивать новую облаву.
Тем временем понемногу стало известно, что идёт формирование целого эшелона в Прибалтику. Эшелон – это много, а мест оказалось мало. Кроме того, на КСП начали подвозить "азиатские" группы из республик Кавказа и Закавказья. Лежачих мест стало не хватать. Под навесами ночевать в ноябре, – можно и дуба врезать. Работники КСП сделали попытку разместить всех на нарах по кубрикам, по два человека на нары...
Доброго согласия не получилось, и вместо размещения началось крупное побоище. Драка была славная! Все били всех, и офицеров, и друг друга!
Побоище прекратить удалось, но напряжение между группами осталось.
Днём под навесом появлялись "покупатели", – офицеры, которые отбирали для своих частей будущих солдат.
Ознакомившись с личными делами, они выходили посмотреть на самих фигурантов. Федюня и Борисыч, по Доллaровой науке не ждали, пока их "подберёт" кто попало, и успели походить и поклянчить за "погранцами", за "морпехами", за "десантурой", за "танкистами". Но поняли, что из клянчащих как правило, не брали никого.
Обычно офицеры подходили, спрашивали фамилию, имя, отчество, заглядывали в свои записи и говорили, чтобы с вещами шёл за ними. Всё!
Так Федюня с Борисычем просидели на КСП почти трое суток.
На плац вышел пьяный в дрободан прапорщик в десантной форме, выкрикнул:
– А ну, кто, хочет в десантуру?
К нему ринулся весь состав призывников, и Борисыч с трудом удержал рвущегося в "десантуру" Федюню.
– Что – то тут не так. Обожди. В десанты так не набирают.
Пьяный прапорщик отобрал себе десятка три человек, скомандовал, чтобы захватили шмотки, взял в штабе документы. Пацаны подождали, пока моментально протрезвевший "прапорщик" переоденется в свою форму капитана с бульдозерами на петлицах, и поехали с ним в ...стройбат.
А на плацу тем временем морские офицеры отбирали себе кандидатов в подводный флот. Они проявили морскую сообразительность, и, прибили перекладину у выхода из помещения на высоте один метр семьдесят шесть сантиметров. Выбегающие призывники стукались головами о перекладину и матерились, а флотские набирали себе призывников из тех, кто не пригибаясь проходил под рейкой. Так и набрали свою команду.
Как знать, куда попали бы служить Федюня и Борисыч, если бы вечером не случилась очередная серьёзная драка с кавказцами, в которой на Борисыча кинулся с визгом один из них, выставив перед собою длинный нож.
Федюня успел извернуться и стопой плашмя ударить в лицо нападающего. Это остановило его, но не отрезвило. Кинувшись теперь уже на Федюню, он получил в пах ужасный удар носком сапога от Борисыча.
Наутро пришёл офицер, который сказал, что Федюня и Борисыч виноваты в том, что у кавказца пах пробит, и что эти сведения подтвердили несколько призывников.
Друзья не стали отнекиваться, признали, что так и было, и их "от греха" отправили в тот же день с командой Љ 30, которую "купил" майор Найденко из учебной бригады расположенной в Прибалтике.
Глава 8
– Уха готова, – Борисыч зачерпнул ложкой из котелка, – М-м-м-м! Удалась ушица!
Он осторожно, чтобы не обжечься снял котелок с огня и поставил на специально приготовленное на кошме место.
– Подсаживайтесь, рубайте!
Хлебали деревянными ложками, посмеивались от удовольствия.
Всё же никогда не будет такой вкусной рыба, полежавшая в магазине. И даже привезённая домой с рыбалки уха будет совсем другой, не такой, как приготовил нам Борисыч из пойманной, и тут же, через несколько минут кинутой в кипяток рыбы.