Жизнь и приключения Лонг Алека
Шрифт:
Шхуна стала на якорь недалеко от протоки, на достаточной глубине. Матросы спустили паруса, и тотчас же все заметили, что из лагуны по направлению к «Моане» движется острый треугольный парус.
— Каноэ, — сказал Тони, опуская бинокль. — Вот на нем и пойдешь, боцман.
Через полчаса к борту «Моаны» подошло большое, красиво разрисованное каноэ с парусом и странным бревном-противовесом с левого борта. В лодке сидело несколько полуголых островитян, все одеяние которых составляли набедренные повязки. Полинезийцы улыбались, жестами приглашали
— Поезжай, — сказал шкипер Алеку. — Найдешь там миссионера, он тебе все расскажет. Желаю успеха. Может быть, из тебя получится хороший агент по закупке…
Алек спрыгнул в каноэ, и оно понеслось обратно в лагуну. Шкипер стоял у борта, засунув руки в карманы. Алек заметил его улыбающееся лицо и глаза. Чему он радуется? Он так редко улыбался… Надеется выгодно обменять свой ром? Но мысли Алека отвлекли крики, несущиеся с берега. Там у пирса, сложенного из грубых коралловых глыб, стояла толпа островитян с цветами в руках и выкрикивала какие-то слова приветствия.
Метрах в ста от пирса на каноэ убрали мачту, ловко уложили ее на брусья, соединяющие противовес с лодкой, и уже на веслах подгребли к берегу. Первый, кто привлек внимание Алека, был белобрысый молодой парень, с серыми глазами, сильно загорелым лицом, светлой короткой, шотландской, бородкой и полными яркими губами. Над ними темнела полоска усов. Одет он был в белую с закатанными рукавами рубашку и легкие трусики. Нет, это не островитянин. Европеец. На миссионера не похож. Кто же тогда? Но самое удивительное, что он совсем не проявляет интереса к прибывшему на остров моряку. Он устремил удивленный взор куда-то в океан и глядит поверх головы Алека.
Что же привлекло его внимание? Алек невольно обернулся. То, что он увидел, привело его в ужас. «Моана» под полными парусами удалялась от острова. Так вот чему радовался Макфейл!
— Можно догнать ее на каноэ? — обернулся Алек к белобрысому парню.
Тот отрицательно покачал головой:
— Начался прилив, и ветер противный. А вы хотели ее догнать?
Алек не ответил. Он никак не мог осознать происшедшего. Оставлен на Рароиа! Надолго? Когда придет следующая шхуна? У него нет ни денег, ни вещей… Как же жить?
«Прохвост! — думал Алек, вспоминая улыбку Топи. — Рассчитался со мною полностью за те двести сорок долларов, что выплатил команде. Нашел свои деньги! Самое скверное, что документы, мореходная книжка и диплом остались на шхуне. Ах, если бы мне удалось встретиться с ним снова, я бы…» И он опять спросил белобрысого:
— Когда на Рароиа придет следующее судно?
Парень пожал плечами:
— Трудно сказать. Последнее рейсовое ушло два дня назад. Если я верно понял ситуацию, вы попали на остров не по своему желанию?
— Кой черт по своему желанию! Этот негодяй обманул меня. Не заплатил мне жалованья за два с половиной месяца, и все мои документы
— Не смотрите на все так трагично, — засмеялся белобрысый. — На Рароиа вам не нужно ни документов, ни вещей, ни денег. Здесь земной рай. Может быть, хорошо, что вы повздорили со шкипером? Поживете у нас…
— Да кто вы такой, черт вас побери, чтобы предлагать мне земной рай? Бог Саваоф? Илья-пророк? Или Михаил Архангел? Мне в Австралию надо, в Австралию. Поняли вы это или нет? Я не хочу месяцами торчать на Рароиа. У меня есть свои планы…
— Я здешний миссионер. Француз. И зовут меня Кристиан Мелине. Можете звать меня просто Крис. Да посмотрите же вы на этих людей! Они жаждут, чтобы на них обратили внимание. Они так рады вашему прибытию…
«Черт его знает что! Рады моему прибытию!» — Алек сердито поднял глаза на стоявших вокруг островитян и против воли улыбнулся. В его положении все выглядело очень комичным.
Прелестные полинезийские девушки и молодые парни с гирляндами белых цветов и венками в руках окружали Алека и удивленно, с любопытством глядели на него, ожидая, когда он закончит разговор с белым…
Увидя, что моряк тоже улыбается и смотрит на них, одна из девушек надела ему на шею венок, что-то сказала на своем языке, взяла за руку и под восхищенные возгласы островитян повела к деревне.
— Вас приглашают в гости к вождю, — сказал миссионер, идущий рядом. — Эта девушка — его родственница. Идем быстрее, не то мы обидим гостеприимных хозяев.
У большой хижины, построенной из пальмовых листьев и досок, толпа остановилась. На пороге, в старых плюшевых креслах, сидели пожилой жирный полинезиец в пробковом шлеме, красной набедренной повязке и черноволосая женщина в ситцевом европейском платье.
— Местный вождь Ронго и его жена Тетиа, — объяснил Крис.
Вождь сказал несколько слов по-французски. Это были слова приветствия, но он быстро перешел на таитянский. Жена его добродушно улыбалась. Когда вождь закончил свою речь, Крис сказал:
— Он говорит, что очень рад вашему приезду и надеется, что вы умеете строить лодки, что сможете научить их чему-то новому. Вам отведут хижину, дадут женщину, вы ни в чем не будете нуждаться. Ронго берет вас под свое покровительство и, если хотите, может усыновить. Он спрашивает, надолго ли вы приехали сюда и почему так внезапно ушла шхуна, не продав им своих товаров?
— Объясните ему…
Миссионер быстро заговорил, а Ронго и Тетиа, не сводя со смущенного Алека блестящих черных глаз, понимающе покачивали головами, а вокруг стояло чуть ли не все население острова и тоже качало головами. Видно, жалели Алека. Крис кончил говорить. Ронго хлопнул в ладоши, Алека подхватили под руки и потащили в глубь рощи, где у грубо сколоченных низких столов, уставленных фруктами и полинезийскими кушаньями, хлопотали девушки.
— Ждали, что обедать будет вся команда со шхуны, — засмеялся Крис, — потому так много и наготовили.