Жизнь и приключения Руслана Шкурдяева – путь от матроса к новому русскому
Шрифт:
Когда был принят «Закон о развитии кооперации», по коммунизму был нанесён разрушительный удар. «Народные избранники», во вновь «избранном» единогласно «Верховном Совете СССР», приняли этот «Закон», и он вступил в силу. Было ещё перед этим постановление, «о переходе предприятий на хозяйственный расчёт». Это была первая лазейка для перекачки «безналичных» государственных денег в наличный коммерческий оборот теми, кто эту возможность имел и понимал, как её использовать для своей коммерции, понимали немногие, большинство стремилось положить эти деньги в собственный карман. Получился «большой привет» всей социалистической экономике, произошёл дефолт всей государственной финансовой системы.
Папа Кочерман, был один из тех, кто понимал, что надо делать, «держал руку на пульсе» у текущих событий. Папой он разрешил мне себя называть на нашей свадьбе с Таней, но только в неофициальной обстановке, в семье. Он сразу стал использовать возможность защитить дополнительные денежные средства от обесценивая, применив их на закупку материалов, труб, металла, кирпича и оборудования для монтажных работ, включая автомобильные подъёмные краны на шасси автомобиля «Урал», высокой проходимости. Мы часто выполняли монтажные работы на строящихся объектах в таких тяжелых условиях состояния местности по проходимости автотехники, что с ними справлялись только автомобили на шасси «Урала».
Другие управления нашего «Треста», использовали хозрасчётные возможности в первую очередь на увеличение зарплаты и социальных выплат своим сотрудникам. Когда был принят «Закон о развитии кооперации», Борис Семёнович зашёл ко мне в кабинет, и мы с ним стали обсуждать сложившуюся ситуацию и что делать, вернее обсуждал он, а я поддакивал. Шеф-папа сообщил мне своё мнение по новому постановлению, «будем мы с тобой Руслан совмещать коллективный труд с кооперативным, с индивидуальной трудовой деятельностью». Затем он рассказал какие надо срочно принять меры, мне только оставалось поддержать и начинать действовать. Мыслил Борис Семёнович стратегически.
Решение было принято такое, срочно организуем кооператив, я председатель, Таня, главный бухгалтер, все мы трое учредители. Всем надёжным работникам, специалистам и здесь в Москве, и в филиалах предлагаем вступить в члены кооператива. Все наши действующие договора по Управлению и филиалам, максимально переводим на кооператив. Позвали в кабинет Татьяну, она пришла, мы ей объяснили ситуацию и принятое решение, она сразу согласилась. И работа закипела. Стали придумывать название кооператива, когда надоело перебирать и обсуждать всякие звучные названия, приняли разумное решение, назвать кооператив также, как называлось Управление, только с добавлением слова «кооператив». Это оказалось самое правильное решение. Оформили на следующий день все нужные протоколы и решения, какие полагалось по новому закону, расписались, в этих документах, и я отнёс их в местную управу района, в финансовое управление. Знакомых в управе района у меня уже, к этому времени, было предостаточно, поскольку я часто в ней бывал по вопросам аренды и содержания нашего здания на «Серпуховке». Через два дня, приняли положительное постановление по нашей заявке и выдали регистрационные удостоверения вновь созданного кооператива и поставили на налоговый учёт, мы с Таней открыли счета в банке, после того как изготовили соответствующую печать для документов. Всеми этими делами занимались Борис Семёнович, я и Таня. Когда изготовили печать кооператива, Борис Семёнович повесил её у себя на шее, на шёлковом шнурке. Если надо было поставить печать на каком-нибудь документе, я и Таня шли к нему, он изучал бумагу, и, если было всё как надо, ставил печать. Вначале мы с Таней возмущались на него, за такой его поступок и недоверие к нам, но скоро время подтвердило всю мудрость его поступка. Мы развили бурную деятельность со всеми нашими производственными участками и филиалами. Надо было выезжать на места, для личных контактов. Борис Семёнович, снабдил меня всеми необходимыми для запуска работы кооператива на участках и в филиалах документами, дал мне установку, что срочно нужны были договора с надёжными, платёжеспособными заказчиками. Выдали мне уже подготовленные бланки договоров с реквизитами кооператива, бланки «процентовок», на выполненные работы, для выставления счетов на оплату, бланки заявлений на вступление в кооператив, загрузили все эти пачки бумаг в багажник управленческой волжанки. Перед тем как, усадить меня в авто, «папа» дал мне жёсткие инструкции, привлечь в кооператив самых надёжных работников, которые не запьют от свалившихся денег, предварительный список фамилий, мы уже с ним обсудили. Надо было оперативно переоформить наши договора с организациями-заказчиками, которые уже были оформлены на Управление, на кооператив, но только с теми, которые были способны оплатить выполняемые работы. Он и Таня, усадили меня в «волжанку», и мы с Сергеем, нашим водителем, двинули на восток, в Горький (Нижний Новгород), в Казань, которая всегда была Казанью и в Куйбышев (Самару). Нужных людей, с ближних филиалов и участков, Борис Семёнович вызвал к себе в управление, в Москву.
С кем я разговаривал, по вопросам вступления и оформления выполненных работ через кооператив, с переоформлением договоров, соглашались принять в этом участие, ни одного отказа не было, работники наши, уже сами этого хотели. Писали заявление на вступление в кооператив, я им выдавал формы бланков договоров, с реквизитами банковских счетов кооператива, все обязались переоформить нужные договоры в кратчайшие сроки. Всех, кто согласился переоформить договора на выполнение работ на кооператив, сразу предупреждал, чтобы работали в этом направлении с теми заказчиками, которые не будут задерживать оплату выполненных работ. Не платёжеспособные заказчики, а количество таких, за последнее время стало увеличиваться, пускай остаются на договорах с управлением. Кроме того, всех, кто вступил в кооператив, я предупредил о необходимости выполнять производственные задания и по договорам управления. Были такие, кто на такую двойную работу соглашались, а примерно половина, с кем я беседовал, написали заявления на увольнение с работы из управления, желали работать только в кооперативе. Это были работники из тех, кто считал, что, если приработок больше зарплаты, надо бросать работу по месту получения зарплаты. Для персонала филиалов, когда я к ним приезжал, я объявлял, что приехал с проверкой производственной деятельности их участков, так как за последнее время шло снижение показателей выполнения плановых заданий. Кооператив сразу заработал с хорошей отдачей, в течении месяца, двух.
Работники со всех филиалов повезли «акты-процентовки» на выполненные «кооперативом» работы в Москву, ежемесячно. За первые два месяца такой работы, на счёте кооператива собралось около 100 миллионов рублей. Кооператорам была выдана зарплата в 10 раз больше той, что они получали в управлении. Были и такие, ударники, которые за месяц заработали на автомобиль «жигули». Я, на первые свои «жигули», копил три года, пока стоял в очереди на покупку автомобиля и копились деньги, а тут люди успевали за месяц. Некоторым, хотелось ещё больше. Всем хотелось в то время одно и то же, заиметь в основном следующее, квартиру, без тёщи, автомобиль жигули, мебель чехословацкую, телевизор японский с видеомагнитофоном, к нему фильмы импортные с порнухой, музыкальный центр и грампластинки битлов и скорпионов, ихнего производства, магнитофон кассетный японский, переносной, чтобы орал «на природе», это краткий, стандартный набор «хотелок» того времени. Были у нас и «барахольщики», любители импортных тряпок, те бегали за иностранными туристами, у гостиниц и предлагали им «чейндж» на ходу, на всё, от нижнего белья до шляпы.
Появились и «мешочники», которые потащили весь этот импортный «ширпотреб» из-за границы, из «стран социалистического лагеря», в другие страны нас пока не допускали, возникли первые торговые точки на квартирах, в многоэтажках, куда жаждущие попадали «по знакомству» и отоваривались всеми этими «хотелками», включая и продукты питания, шоколад швейцарский, пиво немецкое ФРГ, конфеты, вино, коньяк, печенье, сигареты и прочее. Я купил первый свой видак и телевизор японский, по цене двух жигулей, о чём предпочитал молчать, говорил, Тане, что друзья, моряки привезли из «загранплавания». Народу хотелось «жрать в три горла», а три горла были только у «Змея Горыныча». Появились и «Горынычи», из общей массы «строителей коммунизма», авангардом которых были члены КПСС, коммунистической партии. Я в члены КПСС попасть не успел, пока числился в кандидатах в партию, КПСС отстранили от управления государством, и вопрос перехода из кандидатов в члены, отпал сам собой.
Финансовые дела Управления всё ухудшались, объёмы работ, плановые, не выполнялись, поступление денег за выполненные работы постоянно снижалось, выплаты зарплаты задерживались месяцами, да и та стала скудновата, по тем временам. Специалисты, с работы в Управлении рассчитывались, уходили на работу в кооперативы, которые стали плодиться везде, как грибы-поганки. Но мы, с Кочерманом, года на два успели опередить основную массу кооператоров, и хорошо подзаработать. За это время, через счет кооператива, денег прошло побольше миллиарда рублей, чистой прибыли, но все эти суммы Борис Семёнович перекладывал на валютные счета, появились договора с иностранными агентами, или направлял на закупку материалов и оборудования.
Нашим кооперативом стали очень сильно интересоваться всякие органы, «внутренние» и «внешние», так же стали навещать и представители местной «братвы». Зачастили представители всяческих инспекций, которые неделями донимали нас, меня и Таню, проверкой наших отчётных финансовых документов. Пришлось Тане взять на работу помощницу, для работы с проверяющими, потому что у неё стало не хватать времени для оперативной работы с документами кооператива. Проверяющие постоянно заходили ко мне в кабинет, с разными «вопросами» и предложениями помощи, для решения возникающих «вопросов». В глазах у них, у проверяющих, сквозило только одно предложение, «ну дай хоть сколько-нибудь, ты же такой богатый». Но мы им всем, проверяющим, доказывали и показывали по документам, что мы строго выполняем все требования, установленные законом, и задолженностей не имеем. Это их очень расстраивало.
Были проверяющие и от местной «братвы», «крышевателей», которые предлагали «услуги» защиты от местного рэкета. С ними общался сам, Борис Семёнович. На одной такой встрече довелось присутствовать и мне. «Ритуал» общения мне понравился. Прибывшего «быка» Борис Семёнович просил сесть рядом, вызывал секретаршу и просил принести чай и кофе, предлагал посетителю закурить, для этого держал всякие «Кэмэл» и прочие. «Бык» начинал успокаиваться и расслабляться. Затем он вызывал главбуха с документами. Начиналась беседа по решению «вопроса». Борис Семёнович рассказывал «посланцу», что контора у нас не торговая, строительная, налички нет, всем должны, даже по налогам. Главбух показывала графики погашения задолженностей. Очередной «решальщик» уходил «не солоно хлебавши», всё проходило тихо, мирно, без взаимных угроз и нервотрёпки.