Жизнь и приключения Светы Хохряковой
Шрифт:
Он передал все это Катарине и сам аккуратно обыскал меня.
Я еще засмеялась:
– Педро, как ты можешь щупать другую женщину на глазах собственной жены?
Катарина поддержала мой смех, Анита улыбнулась. Когда Педро закончил, я предложила:
– Пойдемте в беседку. Я привезла много мороженого и мечтаю слопать большую часть. Там и поговорим.
По дороге мы мило болтали, но очень неискренне, говорили о пустяках, но нервозность чувствовалась в каждом слове и жесте. Когда мы обосновались в беседке, Анита вежливо поинтересовалась:
–
– Водку – нет. Но коньячка бы хлебнула. Нервничаю. Разговор будет серьезный.
– Катарина, принеси Пепе коньяк и вазочки для мороженого.
– Да, сеньора Анита, – и Катарина пошла в замок.
Я начала:
– Педро, вот это – мешок с мороженым, которое я купила в лавке на окраине Лианы. А вот это – мой рюкзак. Предлагаю тебе проверить содержимое, только аккуратно, там много чего интересного.
Педро медленно развязал мой рюкзачок и стал вытаскивать из него всякую дребедень, которая лежала сверху, и выкладывать на стол. Вытащил и семь помятых портретиков.
– Это кто?
– Родственники одной очень старой женщины. Сама рисовала, ей понравилось.
– Мне тоже нравится, – похвалила мои работы Анита.
Педро вытащил флакончик и только собрался без интереса оставить его к моему барахлу, как я сказала:
– Стоп. С этой стекляшкой поосторожней. Там сильный яд. Надо его как-нибудь уничтожить. Я не знаю как. – Я знаю, – сказала Анита, которая перестала быть веселой.
Дальше Педро извлек пистолет, ракетницу, патроны, противоядные таблетки и инструкцию, которую я умудрилась стащить и незаметно перепрятать на дно рюкзака. Начал читать.
Катарина принесла бутылку коньяка и бокалы, сама налила мне и Аните.
Я подняла свой, Анита не стала, она в ужасе смотрела на орудия убийства, лежащие на столе.
Я выпила и, сказав: «Умираю, хочу мороженого». Потянулась к черному мешку.
Вдруг Педро ударил меня по руке и закричал:
– Не двигаться! Стреляю без предупреждения!
И я увидела дуло своего пистолета, направленное на меня.
– Всем покинуть беседку на безопасное расстояние. Она враг, она убийца.
– Ты очумел, Педро? Зачем бы я тебе все это дала, если бы хотела причинить зло?
– Ты можешь пудрить мозги женщинам. Я профессионал. Все, что ты сейчас сделала, – обманка. Настоящий план другой. И я сделаю все возможное, чтобы узнать, что ты намерена сделать!
– Да я тебе и так скажу, придурок! Я пришла сюда, чтобы попробовать спастись самой и спасти детей. Вонючие профессионалы, у вас ничего в башке не осталось, кроме профессионализма. Тебе непонятно, что женщина не может ждать, пока убьют детей. Я собиралась в ночь мертвых уйти с Анной и Крисом пещерами, а потом сдаться в Российское консульство.
– У нас нет прохода в пещеры!
– Есть, профессионал несчастный! Даже не удосужился проверить хорошенько пещеру под водопадом. Из нее есть ход наружу. Если бы хотела вас сдать, я бы сообщила об этом «Камино Хусто», и вас бы тихонько перерезали, как цыплят, вы бы этого даже не заметили. А я приехала сюда… ты думаешь, со мной были ласковы герои «Камина Хусато»? Видишь этот фингал на скуле, а теперь ты тычешь мне пистолетиком в морду, мудак!
Я вдруг почувствовала, что в моей голове что-то запузырилось. Я перестала орать и закрыла глаза. Услышала плач в кустах, наверняка Анна и Крис подслушивали и подглядывали. Я как-то враз обессилела и поняла, что страшно хочу мороженого, просто невыносимо. Я попросила тихо:
– Дай мне мороженого, а потом можешь застрелить меня.
– Нет!
Я положила голову на мраморную столешницу и тупо завывая, начала твердить:
– Дай мне мороженого и застрели, дай мне мороженого и застрели…
А в голове начали взрываться маленькие бомбочки, стало трудно дышать, я встала, опираясь о столешницу.
– Сидеть! – заорал Педро. – Сидеть, а то стреляю!
А бомбочки все взрывались и взрывались, а воздуха было все меньше и меньше. И я только прохрипела:
– Погоди стрелять, вояка. Не бери лишний грех на душу. Я сейчас сама помру. Мороженого хочу. Дай…
Тут взорвалась одна большая бомба в голове, и я рухнула на пол.
Во сне бабочки учили меня летать. Это были очень красивые и большие бабочки с необычными мордочками, очень похожими на человеческие лица, только очень маленькие лица. Сначала они просто кружили вокруг меня в затейливом танце, и я смеялась от удовольствия и нахваливала их:
– Какие же вы красавицы, какие же вы прелестницы!
Им это было приятно, и они начали присаживаться то на мое плечо, то на голову, то прямо на мой нос. Присядут на мгновение и сразу взлетают. Радость переполняла меня, и я в шутку спросила:
– А здорово вам – вот так порхать в воздухе? Как же я вам завидую!
– Давай с нами! Летать, это действительно большое удовольствие!
– Увы. Люди летать не умеют. Мы слишком громоздкие, тяжелые и неуклюжие. Нам не оторваться от Земли.
– Глупости, глупости, глупости! Ты просто никогда не пробовала! Это не так трудно. Мы тебя научим.
– Да нет, мои прелестницы, многие люди пытались научиться летать, для них это плохо кончалось.
– Они просто все делали не правильно. Ты просто прыгни вверх! Прыгни!
Я засмеялась и в шутку подпрыгнула – прыжок получился на удивление высоким.
– Браво! Браво! – засмеялись бабочки. – Видишь, это уже начало полета. Но у тебя очень тяжелая голова, тяжелая она от всяких тяжелых мыслей. Вот мы ни о чем не думаем, мы просто летаем и наслаждаемся красотой, радостью существования, наше существование не бывает долгим, мы не должны упускать ни мгновения радости. А ты все думаешь, думаешь. Зачем? Люди живут намного дольше, чем мы, поэтому не ценят свои дни и ночи. Как это глупо! Выброси все из головы, выброси! Смотри – небо, солнце, лужайка, лес и мы! Прыгай к нам! Давай! – И они разноцветным облачком поднялись на метр от моей макушки и затанцевали, затанцевали в воздухе.