Жизнь и смерть наместника Ритхана
Шрифт:
Несмотря на то, что он только что спас ей жизнь. Переступи она черту – что бы с ней было?
Отвращение – почему? Скорее всего, это даже не ее личное, это ненависть и отвращение черного круга.
Нужно взять себя в руки, посмотреть как он.
Тайра кое-как села.
– Господин Эйден! – тихо позвала она.
Он застонал, потом поднял руку, потер глаза.
Живой, по крайней мере.
– Господин Эйден, как вы?
Он открыл глаза, долго лежал так, глядя в небо, потом повернулся к ней.
– Уже лучше, – сказал хрипло. – Сейчас, полежу
– Все хорошо.
Тайра попыталась встать, удалось со второго раза. Шатаясь, подошла ближе, села рядом. У Эйдена совсем белое лицо, а глаза красные. Капли пота на лбу.
– Вы ведь спасли мне жизнь, да? Я даже не поняла, как это вышло.
– Я тоже не очень понял. Выходит, круг опасен и для вас тоже.
– Я не знала…
– Я тоже не знал, – сказал он, зажмурился, выдохнул. Потом облизал губы. – Все хорошо, теперь будем знать.
Он попытался сесть, немного привстал, опираясь на локти. И видно, как слабость накатила снова, до испарины.
– Вы подошли слишком близко, – сказала Тайра. – Вы ведь не наступили?
Сердце болезненно сжалось. Так неправильно. Это из-за нее…
– Я под ноги не смотрел, – буркнул он. – Но раз жив, то, наверное, нет.
– Зачем вы это сделали? Побежали за мной?
– Зачем? – Эйден удивился. – А что мне было делать? Стоять и смотреть? Давайте, поедем уже отсюда.
Он попытался встать, но Тайра остановила.
– Подождите. Вы в любом случае подошли близко, что-то могло остаться на вас. Я посмотрю, сидите. Мне только нужен прямой контакт, так я лучше понимаю. Вы… сидите, не вставайте пока.
Тайра обошла его и сама села сзади, за спиной. Положила пальцы на шею у затылка. Он чуть ощутимо вздрогнул от прикосновения, у нее, должно быть, холодные руки. Ничего. Эйден сидел спокойно, не мешая ей, доверяя, чуть напряженно вытянувшись, выпрямив спину.
Учитывая ту магию, которая уже лежала на нем, возможно, доверял он зря, потому что не трогать это, не разбудить, было ужасно сложно. Особенно притом, что близость круга и так почти разбудила спавшее проклятие. Но защита стоит хорошая… запечатанная кровью и последним вздохом. Тайра чуть не бросила все это, когда поняла. Кому-то пришлось умереть, чтобы спасти его. Он был ребенком, конечно, но… кто-то невиновный все равно умер. И это снова отзывалось отвращением в ней. Неосознанно… возможно, ненависть круга еще говорит…
Тайра не будет ни о чем спрашивать сейчас. Сосредоточится на важном.
Свежее проклятие действительно прилипло тонкими нитями, ошметками, которые сейчас почти незаметны, но они начинают прорастать. Нужно вырвать. От прикосновения они вспыхивают, обжигая руки. Эйден вытягивается еще больше, задержав дыхание, шея напрягается под пальцами. Ему больно.
– Потерпите, – говорит Тайра. – И постарайтесь не двигаться.
– Да, – он чуть заметно кивает. Собирается с силами.
Когда Тайра тянет, отрывая, чувствует, как у него от напряжения дрожат плечи. Ничего, он выдержит… куда ему деваться.
Совсем рядом – тонкий шрам на затылке, так и тянет дотронуться. Хочется спросить – откуда это, но сейчас не стоит, не ее дело вообще. Зачем?
Не стоило вообще сюда ехать. Тайра ведь говорила, что опасно, а он не слушал!
И вот опять раздражение поднимается с новой силой. Хочется его убить… Нет, не убить, конечно, но сделать больно точно хочется. Поэтому Тайра тянет свежее проклятие грубо, не церемонясь. Ничего, она спасает ему жизнь, и этого достаточно. Она не обязана быть деликатной. Снимает черные ошметки с одной стороны, с другой… что-то прилипло сильно и рвется, приходится лезть глубоко. Эйден часто-часто дышит, но не дергается… строит тут из себя…
Тайра закусила губу, чтобы не злиться слишком сильно, отвлечься, сосредоточиться на важном. Еще немного.
– Все, – сказала она, наконец. – Все, что видела, я вытащила. Наверно, завтра стоит посмотреть еще, на свежую голову. Пока проклятие не разрослось, его можно убрать.
Шея у него горячая и мокрая от пота… или это от дождя? Нет, дождь едва-едва моросит…
– Спасибо, – сказал Эйден. – Не хотелось бы умереть в первый день. Это как-то слишком глупо.
– А нечего было сюда лезть! – фыркнула она, вышло довольно зло.
Он ухмыльнулся в ответ. Глубокий вдох, выдох, потом попытался встать, вышло не очень удачно. Зашипел сквозь зубы. Колено у него… Большинство проклятий в первую очередь вытаскивают наружу старые травмы и болезни, резко обостряется все. Так что наместнику придется нелегко, старых травм у него хватает.
Эйден встал на колени, на четвереньки, только потом кое-как поднялся. Тайра наблюдала за ним, не очень понимая, сочувствует, или наоборот.
– Не стоило приезжать, – сказала она упрямо.
– Да нет, как раз, думаю, стоило, – сказал Эйден. – По крайней мере, для меня это кое-что прояснило.
– И чуть не убило.
– Да, – согласился он. – Наверно, мне стоило ехать одному.
Так он считает, это из-за нее? Она виновата?
Тайра вдохнула поглубже. Надо уезжать, а то она действительно будет готова кого-нибудь убить.
Глава 4. О неудобных разговорах и ветчине
Они ехали вниз, к городу, и раздражение постепенно уходило. Тайра чувствовала, как становилось легче дышать.
Наваждение, да. Черный круг питается ненавистью, вытягивает ее из самых глубин. Но это значит еще и то, что ненависть в Тайре до сих пор сильна. Тайра думала, что успела смириться, некого так ненавидеть, но, выходит – есть.
Слишком мало времени прошло.
Слишком тяжело.
Они ехали, Тайра снова смотрела наместнику в спину. Он сидел, чуть ссутулившись, глядя перед собой. Удивительно, она думала, он будет всю дорогу донимать ее вопросами, но он почти ничего не спросил. Больше молчал. Дождь начал моросить с новой силой. Наместника чуть заметно покачивало, но после всего, что с ними было – это понятно. Ему нужно поспать, сил не осталось, манипуляции с магией всегда отнимают силы.