Жизнь и становление господина мага. Книга I - Детство

allig_eri

Когда я уходил, Реддл всё ещё сидел с Лестрейджем и Ноттом. К ним также присоединился Роули и Мальсибер. Ладно, потом узнаю, что они там обсуждали.

В спальне натыкаюсь на Долохова, который читал учебник ЗоТИ. Антонин поймал мой взгляд, направленный на книгу.

– Завтра же занятие, - поясняет он, - вот, решил ознакомиться, тебе бы тоже не помешает, - усмехается мой сосед.

– Уже читал, - махнул рукой, став расправлять кровать, - там всего четыре заклинания и куча ответвлений от них же. Ничего интересного.

– Да ладно? – он с удивлением закрывает учебник, начиная заново его рассматривать. – То есть как четыре? Я просто только на второй главе, - поясняет он.

– Угу,

чары отталкивания там самые могучие, так что рекомендую выбрать другую книгу.

– Ха-ха, чары отталкивания? Как они вообще относятся к защите от темных искусств?

С Долоховым мы разговорились. Начали с учёбы, потом к заклинаниям, которые успели выучить. От этого плавно перешли к семье. Он оказался бастардом влиятельного клана волшебников из России. Отец – наследник рода, так что юного Антонина, или Антона, если на русский манер, со скрипом признали, но обучаться отправили подальше. «С глаз долой из сердца вон», как говорится, но сам Антонин был не против. Свою мать он никогда не знал, только слышал, что она была из маглов. Как так получилось, ему было неинтересно, да и отношение к нему в семье было в лучшем случае терпимое. Единственное что он знал, в роду есть артефакт, который позволяет находить «потерянную кровь», тем самым фиксируя появление новых членов рода Долоховых. Так его и нашли, сразу после рождения. Тогда глава рода – Димитрий Долохов и сказал:

– Кровь от крови, чувствую, что сильна магия в нем. Оставим ребенка, воспитаем.

Вот воспитание и пошло. Антонину преподали ту же науку и дали такое же начальное образование, как даётся всем остальным детям рода. Вот только шпыняли его регулярно, как Гарри Поттера в семействе Дурслей. Да и отцу его прилетело, за такого «наследника». По-тихому «прикопать ублюдка» помешало лишь заступничество деда, который и был главой. Тем не менее, благодаря такому отношению к себе, Антонин вырос в жесткого и беспринципного человека, знающего довольно много и уже даже участвовавшего в негласных детских дуэлях.

– Мне рассказали, что британские волшебники – те ещё расисты, но тут у вас вообще всё не так, как было в России, - рассказывал Долохов, - пока вполне терпимо, даже комфортно, только Шляпа эта ещё… я вообще-то хотел на Гриффиндор поступить.

Ого, неожиданно. Долохов – гриффиндорец? Ха-ха!

– Не вижу смысла теперь что-то менять, - он пожимает плечами, - с третьего курса будет можно вступить в дуэльный клуб, так что надеру зад любому, кто будет относиться ко мне свысока. Вот, его например, - кивает он головой на пустую кровать Эйвери, - корчил рожи, как только понял, чьим соседом оказался. Знаю я таких, у меня половина родственников делали также, едва меня завидев. Жаль, что по вашим правилам, нельзя вызвать на дуэль, до прохождения подготовки или до совершеннолетия! А то я бы ему…

Надо почитать дуэльный кодекс. А то знаю меньше иностранца, даже стыдно как-то.

– Но то, что вы с Реддлом показали сегодня, это конечно совсем другой уровень… - в чём другой уровень то? Спрашивать об этом сейчас пожалуй не буду, но узнать ответ хочется!

– Уверен, ты сможешь также, - откидываюсь я на подушку.

– Наверно, - он задумчиво откладывает учебник ЗоТИ. – Так вы и вправду ничего не знали о магии, до прихода профессора?

– Не знали про мир магов, - поправляю его, - про саму магию знали уже давно. Как не знать о ней, если она сама вырывается из тела? – пускаю слабенький импульс, который на секунду высвечивает на руке несколько светящихся полос, чисто покрасоваться, - так что потом просто стали тренироваться и с каждым днем получалось всё лучше и лучше.

– Знаешь, Вольфганг, что я могу тебе сказать, - он с серьёзным видом наклонился ближе, - нихера это не просто. Мой род – один из самый могучих

в России и обучение, как и селекция, у нас поставлены на крайне высокий уровень. Так вот, ни у меня, ни у других детей, даже старшего возраста, не получается «просто» использовать магию. Эти «детские выбросы», как их называют – единственное, что получается. Остальное – только с помощью палочки и долгих тренировок. Вот этот вот, - он поднимает палочку, - люмос! – Она загорается, - я тренировал три дня. Вначале он не получался вообще, - он смотрит на моё удивленное лицо, - потом горел тускло и с перебоями, потом начало что-то выходить, но и то, даже сейчас, я не могу, как показывал мой учитель, повышать и понижать яркость или отправить его летать в воздух, или вообще, как вы, сделать его без палочки, да хоть невербально! Не получается это. Про более сложные чары и говорить не приходится. А вы ведь наверняка знаете что-то ещё, верно? – Он ухмыляется, глядя на меня. Уел.

– Так что, - продолжает мой сосед, - это или какая-то особая, - выделяет он интонацией слово, - тренировка, либо очень сильные способности к магии, талант. – Долохов снова откидывается обратно, расслабляясь, - мне интересно посмотреть, как вы будете учить заклинания на уроках, когда дойдет до практики. Спорим, что с первого раза?

– А что мне мешает специально облажаться при первой попытке? – слегка улыбаюсь в ответ.

– Ну, ты же хочешь репутацию гения? Да и не сможешь удержаться, - он тоже улыбается, - хорошо, пусть первые пару уроков ты придержишь и занизишь свою планку, но потом ведь войдешь во вкус, да и учителя заметят такие успехи. Так что, если и не с первого раза, так до конца урока, точно освоишь нужные заклинания.

– Ладно, подловил, - поднимаю руки, ладонями вперед, - но сам-то? Не верю, что все маги такие бездарности, как ты расписал, а уж тем более ты. Одно только отношение к учебе, вся эта серьёзность, уже показывает, что своей цели ты достигнешь.

– Да нет у меня какой-то цели, - он фыркает. – Не думай, что я не хочу вернуться обратно и показать там всем, - машет Антонин рукой, - стать главой рода и всё в таком духе. Но это просто детская мечта, не серьёзно. Мне не нужен такой род, все они сволочи и трусы. Я создам свой собственный род, наберу свою свиту и покажу этим невеждам, что они потеряли, - он хмыкает, - ну, деда поддержу ещё, в конце концов, он единственный, кто мне помог, дал денег, образование, защиту. А что касается твоего вопроса, - поднимает взгляд, - увидишь сам, когда начнется практика. Тогда и поймешь, в ком есть талант в магии, а в ком нет. И вереница «славных предков» далеко не всегда даёт его тебе.

Разговор с Антонином дал пищу для ума. Я сел в удобную позу, погрузившись в медитацию, а если точнее, то в свой внутренний мир, начав работу с памятью. Рассортировал воспоминания, по уровню важности, внес коррективы в карту Хогвартса, снова изменил список «самых срочных дел». Поработал с окклюменцией, в очередной раз, вставив в защиту «новый кирпичик». Слил оставшуюся магию химерам.

Пока работал, успел вернуться Том. Я не спешил, как утром, поэтому потратил больше времени, особенно на окклюменцию. Вместе с Томом в спальню вошёл и Эйвери. Как ни странно, они общались.

– Чего в темноте сидим? – задорно спросил Реддл, подкидывая люмос с рук. Эйвери смотрел на творимую магию жадным взглядом. После пояснения Долохова, теперь мне становится это более понятным.

– Спать собрались, - кошусь я на часы, - где зависал?

– Заводил новые знакомства, друг, тебе бы тоже не помешало, - Реддл хмыкает, переодеваясь, - а то так и помрешь, в одиночестве.

– И никто не подаст в старости стакан воды, да? – скашиваю взгляд на Долохова, но тот хранит прежнее молчание, лишь наблюдая за нашим разговором.