Жизнь и судьба Михаила Ходорковского
Шрифт:
15 февраля 2000-го в проправительственной «Российской газете» вышла статья под названием «Это сладкое слово — банкротство» [76] , где Алексея Карманова обвиняли во всех смертных грехах. И активы банка при нем приросли всего на 25 миллионов рублей, и на оплату работы некоего Центра антикризисного управления ушло 14 миллионов. И с вполне платежеспособного Щелковского металлургического комбината, который кредитовал «МЕНАТЕП», Карманов вытряс всего 10 % долга, и Арбитражный суд признал его действия незаконными, и даже лицензия управляющего выдана ему на основе липовых документов.
76
Дмитрий Филиппенко «Это сладкое
«После отзыва у банка лицензии там, как уже писала «Российская газета», начала работать команда «банкротизаторов». В системе работы этих профессионалов финансового оздоровления есть одна тонкость — они получают доход от процесса банкротства коммерческих структур. От самого процесса, заметим еще раз, а не от конечного результата… Но есть и иной подход к процедуре банкротства — это «когда по долгам надо платить». Группа основных акционеров и кредиторов банка предложила вкладчикам и кредиторам выкупить у них долги банка, чтобы потом профессионально разобраться с его активами. Наверное, в нынешнем правовом поле это самый цивилизованный способ «рассчитаться за все». Да и результаты это подтверждают — осталось выполнить примерно треть обязательств, а с заграничными долгами разобрались уже и на все 90 процентов». [77]
77
Там же.
Вскоре Карманов был отстранен от должности, и процедуру банкротства довели до конца лояльные к группе «МЕНАТЕП» управляющие Алексей Тихонов и Сергей Середа.
«Российские кредиторы — юридические лица, согласившиеся с планом реструктуризации, получили 5 % от объема своих требований наличными с выплатой оставшейся суммы в течение 8 лет, — писал портал— По словам Платона Лебедева, требования российских банков-кредиторов удовлетворены «практически на 100 %», с ними были подписаны договоры о реструктуризации долга. Выкуплена и вся задолженность «МЕНАТЕПа» перед ЦБ, составлявшая 626,5 млн. рублей». [78]
78
http://business.km.ru/magazin/view.asp?id=F1D9E6F85F4B466BA71CE4ACCB248042.
Российские юридические лица — кредиторы лишь пятой очереди. Недаром Карманов говорил, что с ними никто не будет считаться. Но с ними считались.
Труднее всего «МЕНАТЕПу» пришлось с Федеральным бюджетом. Правительству предложили одну за другой четыре программы реструктуризации долга, и все четыре были отвергнуты. В результате госбюджет недополучил 90 миллионов долларов.
10 августа 2000-го программа реструктуризации была закрыта. Вкладчикам, не успевшим вернуть деньги, осталось надеяться на выплаты из конкурсной массы. Таких оставалось… 2 %. К середине 2001 года требования вкладчиков — физических лиц были удовлетворены на 100 %. На 99 % были урегулированы отношения с российскими и зарубежными банками, и на 61 % — с государством.
Оставшиеся 39 % (2,1 миллиардов рублей) выплатили в виде добровольной компенсации после завершения процедуры банкротства 6 декабря 2002-го [79] . И этот факт публично подтвердил министр финансов Алексей Кудрин.
Правда, эти деньги не смогли распределить между бюджетами различных уровней.
«По словам гендиректора МФО «МЕНАТЕП» Олега Ашуркова, Минфин зачислил переведенные акционерами банка средства в «прочие доходы бюджета», так как не имел технических возможностей разнести их между налоговыми службами разных уровней. Господин Ашурков считает, что в Минфине и МНС прекрасно понимают ситуацию, но сделать ничего не могут: бюджетная система устроена таким образом, что «обнулить» формально существующие задолженности на счетах налогоплательщиков можно только по специальному решению Арбитражного суда или правительства РФ», — писала «Газета. ru». [80]
79
Ольга
80
Там же: www.gazeta.ru.
Уже после окончания процедуры банкротства 1 декабря 2000 года банк открыл благотворительную программу для вкладчиков, не успевших получить деньги. Одной из задач программы было урегулирование требований кредиторов IV и V очереди, не получивших денежные средства в период конкурсного производства.
Работой с юрлицами занимался «Доверительный и инвестиционный банк».
«С частными вкладчиками нужно расплатиться потому, что акционерам предстоит жить в нашей стране и смотреть в глаза людям, — говорил Платон Лебедев в интервью газете «Сегодня» от 2 февраля 2000-го. — С нерезидентами нужно расплачиваться потому, что тем же акционерам и дальше предстоит работать на западных рынках, а доказывать, что мой «МЕНАТЕП» не имеет ничего общего «вон с тем МЕНАТЕПом», я не желаю, мне все равно никто не поверит».
20-го декабря 2002-го Ходорковский направил письмо Путину о завершении процесса погашения задолженности, где просил «поручить ФСФО как представителю государства в процессах банкротства проверить указанный факт и довести результаты до других заинтересованных государственных органов и общественности». [81]
Больше всего потеряли, как и ожидалось, кредиторы пятой очереди — юридические лица. В конце концов, их долги были списаны по решению арбитражного суда от 7 февраля 2001-го по причине недостаточности имущества банка «МЕНАТЕП».
81
Там же.
Сразу после дефолта во время паники конца 1998-го значительная часть обязательств банка была скуплена за 20–30 процентов от номинала, что существенно уменьшило сумму долга и позволило банку расплатиться с кредиторами. [82]
А всем должникам банк простил долги.
По итогам процедуры банкротства «МЕНАТЕП» издал семидесятистраничный отчет, где с удовольствием цитировались многочисленные статьи о «сливе активов».
В 2003-м отчет был благополучно забыт, зато всплыли те самые статьи, над которыми уже успели отсмеяться. И продолжали всплывать и во время второго процесса.
82
Елена Гостева . ««МЕНАТЕП» раздал свои долги». «Время новостей» № 106 от 20.06.2001.
Летом 2010 года я написала Юлии Латыниной и спросила, чем кончилась история ее знакомого, у которого в банке «МЕНАТЕП» пропало десять миллионов долларов.
Вот ее ответ: «Человек, о котором идет речь, был партнером большого инвестиционного банка. Банк так и не получил денег. Однако «МЕНАТЕП» дал банку вести несколько сделок, и банк счел это адекватной компенсацией».
История санатория «Русь»
Летом 1999-го иллюзии по поводу Путина, думаю, были у многих. Пришел молодой, активный, спортивный, решительный, не дурак, не пьет. Что еще надо русскому человеку, повидавшему на троне и дураков, и пьяниц, и садистов, и выживших из ума стариков?
А то, что в КГБ служил… ну, нельзя же так. Были, наверное, и там приличные люди.
Я и сама грешным делом тогда на каком-то опросе оценила его по трехбалльной шкале на два из трех.
Но, может быть, представители элиты не были так наивны и не все разделяли энтузиазм Бориса Абрамовича Березовского, проложившего для него путь к власти?
Поддерживали ли Путина?
Верили ли, как некоторые члены СПС, что это русский Пиночет, который прижмет левых и сможет довести до конца либеральные экономические реформы?