Жизнь и труды священномученика Илариона

Рекомендовано к публикации

Издательским советом Русской

Православной Церкви

ИС Р16-604-0133

В

подвиге мученичества выражается крайняя степень готовности следовать за Христом даже до смерти и смерти крестной (Фил. 2, 8), когда для мученика, по слову святителя Григория Богослова, «страдать со Христом и за Христа вожделеннее, нежели наслаждаться с другими»1. Но тот внутренний путь, которым идет мученик к своей Голгофе, у каждого свой, и связь между предыдущей жизнью святого и его подвигом не всегда явна.

Так, священномученик Игнатий Богоносец, носивший «Христа в своем сердце»2, всею жизнью стремившийся к мученическому подвигу, эта «пшеница Божия», желающая стать «чистым хлебом Христовым»3, горячо убеждал римских христиан не только не препятствовать, но и посодействовать его мученической кончине: «Лучше приласкайте этих зверей, чтобы они сделались гробом моим… Молюсь, чтобы они с жадностью бросились на меня. Я заманю их, чтобы они тотчас же пожрали меня… Если же добровольно не захотят, – я их принужу»4.

Если обратиться к личности священномученика Вениамина (Казанского), то, на первый взгляд, может показаться, что такого рода настроения не были ему близки. Не слишком заметный среди других современных ему иерархов, Петроградский митрополит любил совершать богослужения в храмах на окраинах российской столицы, проповедовать и читать воскресные лекции простому народу, был, «вероятно, самым аполитичным во всем российском епископате»5, и трудно было заметить в нем стремление к мученичеству. Но после того как Петроградский владыка по ложным обвинениям был приговорен к смертной казни, обнаружилось, что он еще «в детстве и отрочестве… зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом… жалел душой, что времена не те и не придется переживать, что они переживали»… И вот, когда на его долю выпала смерть за Христа, он оказался в полной мере готов к исполнению своих детских желаний и при этом «радостен и покоен, как всегда», исповедуя мученический подвиг нормой христианской жизни: «Нам ли, христианам, да еще иереям, не проявлять подобного мужества даже до смерти, если есть сколько-нибудь веры во Христа, в жизнь будущего века!»6

Есть и мученики, добродетели которых до их подвига представляются совершенно сокрытыми. Наиболее известный пример – святой мученик Вонифатий. Пристрастный к винопитию, живущий со своей госпожой «в нечестивой связи», Вонифатий, увидев невинные страдания христиан, возгорелся огнем любви и веры Христовой, исповедал себя христианином и ценой жизни получил не только отпущение грехов, но и мученический венец. Но, несмотря на внешнюю неожиданность такого обращения, можно твердо сказать, что предпосылки его имелись ранее, и добродетели мученика Вонифатия, сделавшие бывшего грешника способным воспринять мученический венец, существовали до их проявления. Так, из жития святого нам известно, что он «был милостив к нищим и охотно принимал странников». Кроме того, «сознавая себя рабом греха, Вонифатий молил Бога, чтобы Он избавил его от сетей дьявольских и сделал бы его победителем над своими вожделениями и страстями»7.

В этом отношении (то есть в приготовлении к мученичеству добродетелями) не является исключением и священномученик Иларион (Троицкий). Конечно же, высокие нравственные качества владыки Илариона, приобретенные им Божией милостью в предшествующей жизни, помогли ему достойно вынести иcповеднический подвиг до самой мученической кончины. Но связь этого подвига и предшествующей жизни священномученика Илариона имеет свои особенности. Как богослов архиепископ Иларион был занят разработкой в основном одного из направлений богословской науки – учения о Церкви. Церковь – сфера особого интереса владыки Илариона «от младых ногтей», и то понимание Церкви, к которому он пришел, основываясь на внимательно изученных писаниях святых отцов и учителей Церкви, священномученик пронес неизменным через всю жизнь. Поэтому целью нашего скромного труда будет не только обзор основных работ и событий жизни архиепископа Илариона (Троицкого), но и, насколько это возможно, раскрытие связи учения о Церкви, которого придерживался священномученик, с его духовным обликом и исповедническим подвигом.

А. Горбачев

Владимир Алексеевич Троицкий, будущий архиепископ и священномученик, родился 13 сентября 1886 года в семье Алексия Троицкого, приходского священника села Липицы Каширского уезда Тульской губернии. Липицы – «село большое, двухштатное»8, «в 5–6 км ниже Серпухова по течению Оки»9. В октябре 1923 года Каширский уезд вошел в состав Московской губерни10. Возможно, по этой причине некоторые жизнеописания ошибочно относят место рождения архиепископа Илариона (Троицкого) к Московской губернии11, что, впрочем, сам владыка Иларион вряд ли стал бы расценивать как ошибку: «Липицкие-то ведь московские, – писал он из ярославского тюремного изолятора в 1926 году, – значит, и я стал природный москвич!»12 Кроме старшего Владимира в семье отца Алексия Троицкого было еще четверо детей: Дмитрий, Алексей, Ольга и София.

Дмитрий (род. 6 октября 1887 г.) после окончания Санкт-Петербургской духовной академии принял монашество с именем Даниил. Впоследствии он стал викарием Орловской и Смоленской епархий, затем епископом Орловским и архиепископом Брянским. Так же как и его старший брат, архиепископ Даниил был активным борцом с обновленческим расколом и исповедником. Наследие тюрем и ссылок, тяжелый и изнурительный недуг стал причиной ранней смерти владыки Даниила 17 марта 1934 г. О дне своей кончины он был извещен явлением ангелов. Перед смертью соборовался и причастился Святых Таин13.

Алексей (род. 24 марта 1891 г.) стал священником, заняв место скончавшегося в 1917 году родителя. Позже, как и старшие братья, подвергся репрессиям (кроме прочего – и за борьбу с обновленческим расколом), а 23 сентября 1937 г. был расстрелян на подмосковном полигоне Бутово14.

О сестрах владыки Илариона известно следующее.

София (род. 17 марта 1889 г.) в 1914 г. преподавала в одной из московских школ, не закончив до конца женские курсы15. В 1915 году мы находим ее состоящей «в замужестве за преподавателем Симферопольской Духовной Семинарии»16. Но вскоре, в феврале 1916 года, в неполные 27 лет17 она скончалась, по некоторым источникам – во время родов.

Ольга (род. 27 мая 1897 г.) в 1915 г. служила «учительницей М.[инистерства] Н.[ародного] Пр.[освещения] школы сельца Шепилова»18, что в 2–3 километрах от Липиц, а в 1920–22 годах жила в Москве19 и трудилась «где-то на легком месте, конечно задаром, как и все совработники»20. В дальнейшем Ольга Алексеевна также проживала в столице, работала бухгалтером. Скончалась 25 октября 1967 года21.

О предках владыки Илариона нам известно, что прапрадед его по отцовской линии Иоанн был диаконом, а прадед Иван Иванович носил фамилию Рождественский (1795–?) и исполнял должности дьячка и пономаря в тульских селах Дураково – «Ушаково тож»22 Каширскаго уезда, Архангельское – «Стародубки тож» Тульского уезда, Банино23. 27 марта 1818 года он был переведен на должность пономаря к Спасской церкви24 села Квашнино Тульского уезда25.