Жизнь идиота
Шрифт:
Бюрократы не на шутку всполошились: весьма неформальные группы стали десятками плодиться уже в каждом дворе. Перцу добавляли местные хиппи, которые собирались у Казанского собора и на ступеньках главной лестницы Инженерного замка, – чуть ли не в лапоточках, в рваной джинсе, с расшитыми бисером сумками. Помню, там постоянно звучали какие-то свирельки. Косяки с травкой в открытую ходили по рукам. Насчет героина ничего не могу сказать, но вот анашой многие из «системных» баловались. Милиция вовсю гоняла волосатиков, а ленинградское руководство ломало голову над извечным вопросом «Что делать?» – опара явно вылезала из кадушки. Наконец партийные мудрецы то ли в Смольном,
Последствия не заставили себя ждать: из подвалов, полуподвалов, котельных и районных ДК мгновенно понавылазило такое количество разнообразного народу, что дух захватывало. Каждый выламывался как мог, лишь бы поразить воображение, – кто на метле, кто во фраке, кто с балалайкой, кто с баяном, как Федя Чистяков. Бьюсь об заклад, чиновники не ожидали, что все в стране так запущено. Но обратного хода не было – маргиналы лезли на сцену густо, словно тараканы. Названия новых команд сыпались горохом: «Мануфактура», «Странные игры», «Телевизор», «Тамбурин», «Хрустальный шар», «Зоопарк», «Кино», «Ноль», «АукцЫон», «Дети» и так далее и тому подобное – что ни музыкант, то гений.
В условиях сверхконкуренции «Джунглям» нужно было хорошенько засучить рукава.
Прежний ударник нас покинул, но свято место пусто не бывает. За барабаны сел любитель жизни и девочек Валера Кирилов, человек, рот которого закрывался только во время сна. Даже если треть из всего того, что он нам о себе порассказал, была правдой, это впечатляло. Гигант большого секса, он не чурался интимных знакомств с иностранками и страшно уважал артиста Боярского за то, что тот однажды по пьянке схватился с двумя военными и здорово их отдубасил. С военкоматом наш новый барабанщик (опять-таки по его словам) разобрался быстро и эффективно. Кирилов не поленился исписать мелким аккуратным почерком девяносто шесть страниц школьной тетрадки – содержание состояло из одной только постоянно повторяемой фразы: «Пройдет и это». Творение он показал врачам призывной комиссии.
Кажется, ему дали белый билет. За границу с таким клеймом Кирилова уже не выпустили бы, но Валерка не отчаивался и успокаивал своих иностранных подружек:
– Ничего, въеду в Европу на танке.
Надо отдать ему должное – он вообще никогда не отчаивался.
Тем временем собранные под флагом рок-клуба босяки вовсю готовились к рыцарскому турниру. На носу был Второй фестиваль (Первый, пробный, прошел в 1983-м), все понимали важность предстоящей клоунады. Каждая команда подыскивала себе какой-нибудь костюм и фокус, короче, все из кожи вон лезли. Каким-то образом «Джунглям» удалось заполучить пыльный зальчик на Выборгской стороне, там, посреди ломаных стульев, в муках рождалось наше предстоящее выступление. Отряскин внимательно прислушивался к тому, что поделывают конкуренты. «Аквариум» уже тогда записал несколько недурных магнитофонных альбомов. Из песен нам нравились «Музыка серебряных спиц» и «Время Луны». «Мальчик Евграф» вообще считался шедевром. А наш лидер все размышлял, мучился, морщил лоб и наконец объявил: концептуальность – вот что всем нам нужно. Необходимо связать выступление одной нитью.
Я согласился на роль чтеца и набросал текст. Идея состояла в следующем: перед каждой композицией зачитывается некий литературный отрывок, привязанный по смыслу к той или иной песне. В начале списка утвердили наше с Отряскиным совместное творение – «Музыку».
На репетициях лидер расходился не на шутку: прилипая к гитаре, он готов был импровизировать часами. Стоило ему только подобным образом начать медитировать (уход в себя, полное отрешение от мира, нещадное терзание
Эти длинные гитарные пассажи, разорванность ритма, а иногда и откровенная какофония приводили меня в отчаяние.
Зато никто в Питере больше так не играл.
Посовещавшись, мы решили показать программу Фоме с Мурашовым. Балбесы пришли в восторг.
Вскоре власти дали окончательную отмашку – соревнование городских сумасшедших началось.
Нет нужды описывать помещение театрика, в котором уместился рок-клуб (о том месте уже много рассказано). У меня сложилось впечатление, что на первый полноценный смотр местных рок-н-ролльных сил (прошлогодний, Первый фестиваль не в счет) прибыли исключительно критики. Шла отчаянная жестикуляция. Все вокруг потягивали из фляжек и пивных бутылок и бросались фразочками типа: «Эти играют в стиле “Джетро Талл”. Посмотрим-ка, что вый дет у чуваков». Или: «Жалкая подделка под Марка Болана! Конечно же, не прокатит». Тем не менее почтеннейшая публика ожидала если не чуда, то праздника, подобного бразильскому карнавалу.
Проблемы за кулисами множились. Дело было не столько в профессионализме групп, сколько в допотопном микшерском пульте, который стоял в центре битком набитого зала. Вокруг надгробной плиты с тумблерами и реостатами шла нешуточная суета. Судьба команд сразу же оказалась в руках тех, кто пытался хоть как-то настроить звук. Разумеется, каждая рок-банда имела собственного звукорежиссера. В итоге около двадцати человек толклись на одном месте и советами доводили друг друга до умопомешательства. Стоит ли упоминать, что качество аппаратуры традиционно оставляло желать лучшего. Подобное обстоятельство, помноженное на естественное волнение артистов, которых за любой промах освистывали добрые зрители, часто давало в итоге такую дичь, что за голову впору было хвататься.
Действо началось – под нескончаемый шум и вопли толпы. Весьма живо отстрелялись «секретчики». В одинаковых костюмчиках и красных галстуках, они вовсю острили и вели с залом непринужденный диалог. Доморощенная битломания явно набирала обороты. Песенки типа «Арины-балерины» уже повсюду крутили в барах и кафе, ребятам удалось обзавестись собственным стадом поклонников.
Перед нами важно проследовали на сцену какие-то впечатляющие рокеры: банданы, кожаные куртки и прочее. Видно, отрепетировали они все свои трюки до автоматизма, а теперь готовились их показать. Солист, подогнув ноги, важно уселся на сцену – первая находка режиссера! Зал напрягся. Но пультом, судя по всему, овладел совершеннейший олух: выступление сопровождалось оглушительным микрофонным свистом – ни слов, ни музыки. После того как осыпаемые насмешками аутсайдеры наконец-то догадались убраться, настал черед «Джунглей».
Отряскину и К° здорово повезло: наш оператор оказался настоящим цербером. Он был настолько свиреп, что за время выступления никто из консультантов так и не решился дотронуться ни до одного тумблера, в противном случае любой, даже самый робкий советчик был бы разорван на тряпки. В резуль тате звук получился весьма сносным и («Джунглям» в тот вечер благоволило само небо) не только переволновавшийся Отряскин, но и ни один микрофон ни разу не дали петуха (что касается микрофонов, эти подлые твари кого угодно могли тогда подвести в любую минуту).
Мы «сварили свой суп» на едином дыхании: я разглагольствовал, ребята в поту и в мыле играли как бешеные.
Под одобрительный свист и крики каких-то здорово набравшихся хиппи группа удалилась за кулисы и долгое время бродила посреди брошенных матрацев и различных технических приспособлений, приходя в себя.
«Странные игры» запомнились мигалкой, прикрепленной к спине одного из участников. Сцена время от времени заливалась зловещим милицейским светом – хорошо еще, что сирена не выла.