Жизнь Ивана Семёнова
Шрифт:
– Можно?
– Входи, входи, – пригласила Анна Антоновна.
В класс вошла девочка.
– Буксир! – закричал Колька Веткин. – Вот это буксир, я понимаю! – И захохотал, будто Чарли Чаплина увидел.
Но больше никто не рассмеялся.
Иван втянул свою большую голову в плечи.
Дело в том, что если бы эта девочка родилась мальчиком, то из неё (то есть из него) получился бы борец или боксёр самого тяжёлого веса. Эта четвероклассница ростом была как семиклассница, а может быть, и больше.
Звали её Аделаида.
ДОЧЬ
Стоял на улице киоск с вывеской «Мороженое». В киоске сидела тётя. Один зуб у тёти был не простой, а золотой. Когда на него попадал солнечный луч, зуб сверкал, как прожектор.
Ребята говорили, что раньше на месте этого зуба у тёти рос клык. Потом его кто-то выбил, и она вставила себе золото.
Конечно, к взрослым надо относиться с уважением. Взрослые – это, в общем, неплохие люди. Но у них есть один недостаток: они часто забывают, что в своё время сами были маленькими. Они забыли, например, что внутри каждого мальчишки вставлен моторчик. И этот моторчик вырабатывает так много энергии, что если мальчишка посидит спокойно больше чем семнадцать минут, то может взорваться. Поэтому и приходится бегать сломя голову, драться, кусаться, обзываться – только бы не взорваться!
Бывают среди взрослых и плохие люди, даже очень плохие. Это я вам говорю по секрету, и вы уж меня, пожалуйста, не выдавайте. Подрастёте – сами увидите, что я прав.
Сейчас же разговор идёт только о тёте с золотым зубом.
Паша Воробьёв назвал её однажды крокодилом.
– Какой же она крокодил? – удивился Колька Веткин. – Крокодил – это он. А она – это она.
– Значит, крокодил женского рода, – заключил Паша.
Так тётю и стали звать.
Почему же к ней такое отношение?
Попросту говоря, тётя эта была страшная злюка. Если бы разрешили есть людей, то она в первый же день съела бы человек пять.
Ох и злая была!
Мороженое стоит одиннадцать копеек, а вам дома дали двенадцать – гривенник и двоечку.
Вы бегом к киоску.
– Дайте мороженку!
Глаза у тёти округляются, лицо наливается красной краской, и тётя кричит на весь посёлок нечеловеческим голосом:
– Нету сдачи!
И тут вы хоть головой об киоск бейтесь, мороженки вы не получите. Ни за что.
И даже если вы сбегаете в ближайший магазин, и разменяете деньги, и принесёте тёте ровно одиннадцать копеек, то не думайте, что мороженка у вас в руках. Как бы не так!
Вполне может случиться, что тётя в это время жуёт. И на все ваши просьбы она будет кричать нечеловеческим голосом:
– У меня обед! Все люди едят, а мне нельзя?! – и ещё кулаком погрозит.
А жевать она может долго. Скопится огромная очередь, а тётя жуёт и жуёт.
Наконец, всё съела. Так вы думаете, что теперь получите мороженку? Вряд ли. Тётя крикнет:
– Пить захотела!
И сколько бы вы её ни просили продать
– Все люди пьют, а мне нельзя? – И ещё кулаком погрозит.
И уйдёт на другой конец посёлка к другому киоску, где торгуют газированной водой. Пьёт тётя медленно и не меньше семи стаканов.
Я бы не стал о ней рассказывать, если бы у неё не было дочери по имени Аделаида.
СТРАШНОЕ УСЛОВИЕ
Вот кто она была, эта девочка, из которой получился бы боксёр или борец самого тяжёлого веса, если бы она родилась мальчиком.
И у неё тоже был золотой зуб на том же месте, что и у мамаши, и он тоже сверкал, как прожектор, когда на него попадал солнечный луч.
Итак, Колька крикнул:
– Вот это буксир, я понимаю! – И захохотал, будто Чарли Чаплина увидел.
Как вы помните, больше никто не рассмеялся. Аделаида взглянула на Кольку и сказала:
– Плохо будет тому, кто обзовёт меня хоть ещё один раз.
И все поняли, что обзывать её просто опасно – это вам не малявка Алик Соловьёв.
– Который? – спросила Аделаида.
Все повернули головы в сторону Ивана.
– Я, – еле живой от стыда и страха, ответил он.
– Ну как? – спросила Анна Антоновна. – Согласна взять на буксир?
– Согласна. Но с одним условием.
– Каким условием? – хором спросил класс.
– Чтобы он не жаловался, – ответила Аделаида.
Иван спросил тихо:
– А чего мне жаловаться-то?
– А я стукнуть могу, – объяснила Аделаида, и её золотой зуб сверкнул, как прожектор. – Характер у меня страшный. Разозлюсь и – стукну.
Тут Иван совсем растерялся и проговорил:
– Я бы тебе тоже стукнул, но с девчонками драться нельзя.
– Правильно, – согласилась Аделаида, – потому что они слабее. А со мной можно. Я сильная. Но предупреждаю: драться со мной очень опасно.
– Почему? – хором спросил класс.
– Я силы рассчитывать не умею, – сказала Аделаида, – так стукнуть могу... – она тяжело вздохнула.
– Как? – опять спросил класс.
– А так... – Аделаида показала свой большущий кулак. – Видите? Раз и – вызывайте скорую помощь.
Класс притих.
И никто не заметил, как улыбается Анна Антоновна.
– Я не согласен, – дрожащим голосом пробормотал Иван. – Это что же получается? Буксир обязан тащить, а не бить.
– А я и не собираюсь тебя бить,—сказала Аделаида. – Если ты меня слушаться будешь, зачем мне тебя бить?
– Значит, договорились, – сказала Анна Антоновна.
ИВАН ВЫДАЁТ СЕБЯ ЗА ЛУНАТИКА
Впереди, боязливо втянув голову в плечи, шёл Иван.